Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Молодняк? – переспросил Лев, ранее собственными глазами видевший белую кошку с котятами.
– Подожди немного, и от них отбоя не будет. Просто мои питомцы любят, как и их хозяйка, появляться, где они хотят и перед кем хотят.
Лев ничуть не удивился такой странности, видимо, на удивление у него не осталось чувств, которые он безгранично тратил последние дни.
Ванная располагалась на втором этаже у лестничной площадки. На дальней стене стрельчатые окна пропускали мягкий свет с улицы. По перегородкам вились трубы и были завешаны всевозможными предметами для бани: ковши, веники и полки с цветными кусками мыла. Центр комнаты занимала глубокая деревянная ванна. В сторонке от остальной обстановки косился старый шкаф с умывальником.
– Моя обитель чистоты, – задорно объявила Баба Яра и перед уходом загадочно добавила: – Если понадобится помощь – попроси.
Желание купаться Лев не выискал у себя, хотя необходимость была явная. Стоило бы удивиться, отчего хозяйка не расспросила о том, где мальчик с головы до подошвы измазался в саже.
Рассудив, что холодная ванна настроение не прибавит, мальчик разделся и забрался в ванну.
– Впрямь без помощи не обойтись, – понял он, оценивая, насколько запах гари въелся в кожу.
Внезапно гудение труб перекрыла череда шорохов и ударов. В рывке мальчик осел в воду и втянул в лёгкие нехилую порцию. Пожилой шкаф с умывальником встрепенулся, пробудившись ото сна. Из него полезли телескопические щупальца и устремились к дверкам под раковиной, по другую сторону которых нечто желало вырваться наружу. Открыв шкафчик, «рука» умывальника вынула взъерошенную мочалку и выпустила её в ванну. Попав в родную среду, мочалка накинулась на кусок мыла и подобно щуке гоняла его вокруг оробевшего мальчика. Тем временем шкаф принял командование на себя, беспрестанно побрякивая крышкой чугунного умывальника. Его «рука» протянулась к полкам и оплела берестяную коробку. Высыпав из неё в ванну меловой порошок, шкаф потянул висевшую над головой мальчика верёвку.
– Ого! – только мог воскликнуть Лев.
Клубы пара вырвались из-под ванны, температура неумолимо повышалась. Умывальник, не внимая жалобным протестам, успокоился только тогда, когда объекта его стараний покрыла ароматная пена, и матовые стёкла на окнах запотели. Следом за дело взялась мочалка с плавниками. Щекоча Льва, она скользила по телу, пока жертва не объявила:
– Достаточно! Хватит помогать!
От слов мальчика мочалка замерла и всплыла оглушённой рыбой. Лев, недолго думая, выпрыгнул из воды, позабыв об умывальнике, который шагнул ему навстречу. Перепуганное худое лицо замаячило перед Львом. В запотевшем зеркале умывальника мальчик не сразу узнал себя. Страхи Бабы Яры из-за его здоровья теперь казались обоснованными. Грязь колодца и сажа смылись с кожи, явив бледность и тёмные синяки под глазами. Распаренное тело загудело тупой болью, каждая косточка напоминала о себе. Драка в красном доме, заточение в колодце, и переход с караваном не дались задаром.
Лев улыбнулся отражению, оно его не расстроило. Худоба и болезненный вид не были для него только теперешним состоянием. Были бы кости, а мясо нарастёт, говаривал дед Мавлет про сына Софьи Лукиной, и та грустно соглашалась с ним. Лев же им в опровержение часы напролёт полосовал лёд зимних катков, обгоняя более крепких сверстников. И пусть сейчас в отражении его глаза помутнели, но пройдёт время, и они станут прежними темно-карими под густыми бровями, какими одарила мама. Впрочем, он был едва ли не полной её копией и люди на площади, где Софья рисовала портреты, умилялись при виде пригожего и чистоплотного ребёнка. Нередко от них мальчику перепадало сладкой выпечкой. В такие моменты он радовался своей внешности, однако часто она доставляла неприятности. Во дворе красного дома его величали маменькиным сынком. При встрече братья Харьковы измывались над ним, предлагая ему вплести в волосы бантики. Лев не терпел обиды и уже после, рассматривая ссадины и потрёпанную одежду, усмехался оттого, что теперь в нём не осталось опрятности и смазливости.
Мальчик ощутил небывалый стыд. Ведь мама подарила ему безвозмездно столько чудес: жизнь, заботу и любовь. Что его внешность, если не доказательство того, как совсем недавно жила на свете Софья Лукина.
Старый умывальник бережно укрыл полотенцем, и Лев, убедившись, что никакой предмет в ванной комнате не возражал, оделся и вышел.
Под дверью караулил Проповедник.
– Следишь, – подразнил мальчик кота и юркнул к себе в комнату.
Час или два Лев провёл у окна, всматриваясь в чужой город. Целый город, спрятавшийся в закромах пространства.
Когда из сада донёсся шум весёлого переполоха, Лев привычным манёвром незаметно пристроился у балкона. Причиной оживления на улице послужил приезжий торговец. Причиной же недовольства Бабы Яры оказались её кошки, которые не отставали от него ни на метр. Пожилой мужчина по внешнему виду и кошачьей любви был рыбаком. У калитки стоял трёхколёсный механизм. Остовом он походил на дворника с метлой, только его руки крутили переднее колесо. На спине он вёз тюки и связки вяленой рыбы.
Тёмный румянец на обветренных щеках рыбака выделялся даже с балкона. Он был бы рад остаться за разговором с Бабой Ярой, но на улицу выходили новые покупатели. Поправив выдающиеся усы и нахлобучив фуражку, торговец откланялся. Моложавой походке всячески мешали кошачьи ласки, и, перебравшись к дороге, он выкинул в сад запасённую в кармане рыбёшку. Уловка сработала, котята метнулись за добычей. Проповедник, наблюдавший со стороны, понял, что игра не стоит свеч, и перебрался за спину хозяйки. Та уже приготовила поучительную речь для хвостатых проказников.
Лев не сразу осознал, что улыбается, глядя на соперничество котят. Это место не худшее, какое могло ожидать его после побега из красного дома.
Рыбак подудел в маленький горн и отправился к очередному приветливому дворику. Повозка, скрипя металлическими суставами, отправилась следом.
– Присаживайся, милок, – приветствовала Баба Яра, когда Лев часом позже спустился на кухню. На стене висела связка рыбы, но кроме Проповедника
