Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы что-нибудь знаете о подобных камнях, бабушка?
Старушка мрачно нахмурилась:
– Кое-что… Пока ступай во двор, с полами я управлюсь.
Солнце заливало сад мерцающим светом, что напомнило Льву вчерашний сон.
– Уже два раза я был там, – прошептал мальчик, подставляя янтарь под лучи, льющиеся сквозь яблоневую листву.
Тут он и заметил особенность жилища Бабы Яры. Дом мал в сравнении с соседскими. Мальчик прикинул размеры его комнаты с другими на втором этаже и охнул. Они попросту не могли уместиться в стенах покосившегося домика. По словам хозяйки, у неё также имелась мастерская, и окон её спальни Лев не заметил.
Обойдя жилище в безуспешных поисках намёка на потайной этаж, Лев вернулся к завалу старой утвари, который уже привлёк соседское внимание. У калитки стоял сухопарый мужичек, чьи брови когда-то повисли в удивлении и не захотели опускаться обратно. Мальчик не успел испугаться, как явилась хозяйка и незаметно указала на янтарь. Лев без промедления засунул его под рубаху.
– Гляжу, госпожа, затеяли вы приборку! – помахал мужчина у калитки.
– Здравствуй, сосед! – поприветствовала Баба Яра. – Намереваюсь всё пустить в топку, но жалостно. Забирайте. Вам оно нелишне, особенно после той оказии с вашим домом.
Сосед в знак согласия покивал головой, и нагрузив себя хламом, поспешил восвояси.
– Задача разрешилась сама собой, – обрадовалась хозяйка. – Полагаю, к вечеру двор удастся освободить.
Лев, видя, куда направляется мужичек со стульями, спросил её:
– Что случилось с его домом?
– Перемудрил наш сосед и на сей раз его обитель словно всосала внутрь.
Обыденность тона Бабы Яры подсказывала, что её соседям свойственно периодически разрушать собственные жилища, так же как слышать музыку звёзд. При подобных мыслях Лев отбивал от пыли старый ковёр, когда к ним подошли соседи неожиданно привычной наружности пожилой пары.
– Смотри, Флор, наша соседка обзавелась подмастерьем, – объявила женщина. – Вот бы и нам найти помощника в дом.
– Не завидуй, Дина, – обнял её муж. – Я всю жизнь орудовал пером, однако нашёл же общий язык с бройлерной машиной, заодно с молотком поупражнялся.
– Говорила же, милок, что твоё появление наделает шуму, – улыбнулась Баба Яра и Лев против воли залился краской.
– Хорошая прялка, Антонина, – подметила Дина. – Ручная.
– Редкая ныне вещица, да. Жаль поломана…
– Её можно починить. Нужны только инструменты, – приценился Лев.
– Уже впрямь завидую, Флор! – воскликнула Дина.
Мальчик зарделся пуще прежнего.
- Дома всё постоянно ломалось, приходилось как-то выкручиваться, – сказал он и нисколько не привирал. В красном доме жило много стариков без поддержки государства или же собственных детей. Лев не ленился в очередной раз починить часы старушке из соседнего подъезда.
– Здорово, а я покуда займусь обедом, – предложила Баба Яра и пригрозила соседям. – Не смейте завлекать Льва на чай, пусть придержит место в животе.
К калитке подходили другие чаровники. Совершенно разные, но Лев не видел в них чужеродности. Скоро мальчик понял, что соседей Бабы Яры больше, чем хлам заинтриговал он сам. Однако Лев усердно копошился над ветхим имуществом, дабы его не отвлекали расспросами. Гора мебели таяла на глазах, благодаря усердию соседа с удивлённым лицом. Последний предмет, какой поддавался починке – треснутая ступа ушла к Дине и Флору под цветочный горшок, и мальчик, распрощавшись, поспешил со двора.
Не успел Лев заступить за порог кухни, как под ногами проскочили кошачьи тени. Их бегство вызвала печь, которая пыхтела сажей на хозяйку. Баба Яра уже потушила огонь и тряпкой выгоняла дым через окно.
– Удивила всех стряпнёй, – в расстройстве она присела на стул. – С весны печи не касалась, и вот как рухлядь мстит.
– Если труба забилась, то чем-то тяжёлым на верёвке я бы мог прочистить её, – предложил Лев.
– Верно, неспроста ты был вымазан с ног до головы сажей, – недолгая улыбка сошла с лица хозяйки, она тревожно теребила ветошь. – Признаюсь, когда тебя принесли, твой вид и янтарь навевали на мысль о тёмных делишках. Его благородие Боремир был уверен, что ты связан с кражами домов, какие участились летом. Подлецы разных мастей давненько взялись обучать сироток залазить через каминные трубы к состоятельным хозяевам. Теперь-то я вижу, что ты не жертва воров. Камень, безусловно, твой.
Лев был ошарашен. Он понимал, что с такими подозрениями редкий человек откроет дверь страждущему.
– Спасибо вам за помощь, – искренне проговорил мальчик.
– Поблагодаришь городового Сухого, когда он будет стеречь нашу улочку. Ему придётся туго, если кто-то прознает про тебя. Что до меня, то я выгодно нашла себе помощника. Будь осторожен на крыше, милок.
На стороне дома, где располагалась кухня, стояла лестница, захваченная в плен кустарником малины. Там же Лев нашёл булыжник, который послужил бы утяжелителем. Подъём не составил труда, Лев по коньку мансарды вскарабкался на крышу. Собственность Бабы Яры давно требовала ремонта. Местами глиняная черепица, горящая всеми оттенками оранжевого, приютила под собой мох, а кое-где ростки деревьев.
От навязчивого ветра и глаз соседей Лев укрылся за печной трубой. Тупик на «Носу у Мельника» находился на холме, благодаря чему мальчику открылся вид на едва ли не весь город. С родным Петербургом, конечно же, не сравнить по масштабам, однако плотность застроек поражала. Самые широкие улочки не выдержали бы двухстороннего потока машин. Дома умудрились зайти даже в реку, делящую город пополам. Словно на деревянных ходулях они укрылись у двух огромных мостов, которых облепили жилые постройки.
Вдруг помимо колкой и настроенной сверх меры архитектуры мальчик увидел над башнями с «луковыми» шапками воздушные шары.
– Пожарные, – прошептал Лев. – Помни картины мои, они память моя.
И он помнил пожарных, как мотыльки, подлетавших к огню, на небольшом ярком холсте, который был продан им за бесценок.
– Почему ты молчала об этом?
Слова подхватил ветер.
«Неужели, – думал Лев, – всё мамино творчество, которое было для меня окном в прекрасный мир, не оставалось лишь её фантазией?».
Софья Лукина красками на холсте запечатлела путешествие, которое выпало на её долю.
Настырный ветер загудел об печную трубу, и Лев увидел внутри неё набросанный хворост и мусор.
–
