Читаем без скачивания Хитрожопый киборг - Аманда Майло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, — говорит она без всякой силы в голосе.
Я смотрю на нее прищуренными глазами.
— Я также хотел бы попросить тебя не обзывать меня, что, по твоему мнению, нанесет эмоциональный ущерб за предполагаемое пренебрежение. Продолжение такого поведения будет разрушительным для наших отношений.
Ее губы шевелятся.
— Я… извиняюсь, — говорит она. Ее мозг активизируется в областях, связанных с шоком, и где-то рядом с чувством вины. — Прости, что обозвала тебя вместо того, чтобы просто сказать, что ты задел мои чувства, и указать на то, что это было грубо.
— Благодарю тебя.
На несколько мгновений между нами повисает тишина. Задумчивая тишина.
Мои мысли блуждают по событиям последних дней, и я рассеянно начинаю вытаскивать колючки кактуса из своих джинсов. Я кладу шипы на стол, и за короткое время у меня начинает накапливаться небольшая кучка.
— Учитывая эту озабоченность и вместе с этой просьбой, у меня есть ещё одна. Я хотел бы попросить, чтобы ты также начала добавлять похвалу.
— Добавлять похвалу?
Я встречаюсь с ней взглядом.
— Да. Мне бы очень хотелось, чтобы ты начала указывать мне, когда я все делаю правильно.
Бекки ерзает на своем стуле.
— Я делаю это. Говорю тебе, — заявляет она.
Склонив голову набок, я обдумываю наше взаимодействие.
— Я не могу вспомнить случай, когда ты бы это делала, — я начинаю перечислять наши взаимодействия, когда она отчитывала меня за ошибки, сообщая о том, как правильно поступить, только после того, как раскритиковала невежественного человека, чуждого ее обычаям. Я заканчиваю резюме словами: — Поправь меня, если я что-то не так помню, но я не слышал, чтобы ты хвалила меня за мои усилия, даже когда я думал, что мне удалось сделать что-то приемлемо, хорошо или выше ожиданий. Из-за этого у меня такое чувство, будто я ничего не делаю правильно, — я бросаю на нее пораженный взгляд. — Я сделал что-нибудь правильно?
Ее губы приоткрылись, рот расслабился, когда я поделился тем, что у меня на уме.
— Уильям… Мне жаль. Конечно, ты многое делаешь правильно.
Я с облегчением закрываю глаза.
— Рад это слышать.
Ее голос звучит неуверенно.
— Что-нибудь… еще?
Снова открывая глаза, всматриваясь в ее лицо, я киваю.
— Не думай обо мне худшего, пожалуйста.
Скривив рот, ее руки тревожно поглаживают живот, она с готовностью соглашается
— С этого момента я постараюсь не судить предвзято. Мне очень жаль.
Тяжело сглатывая, я опускаю подбородок.
— Спасибо.
Бекки нерешительно протягивает руку и кладет ее мне на колено.
— Ты…… ты прав — я могла бы куда лучше отмечать, когда ты поступаешь хорошо. Я должна была говорить тебе. Знаешь, ты часто делаешь все правильно.
— Нет, я не знаю, — серьезно отвечаю я ей.
Она убирает руку и скрещивает их на груди.
— Прости.
Я беру ее руку и возвращаю к своей ноге.
— Я принимаю твои извинения, — говорю я с кивком. — И я прощаю тебя.
Она отрывисто кивает. Ее череп пульсирует от боли. Замешательства. И страха.
— Тебе нечего бояться, Бекки, — уверяю я ее. — Мы будем продолжать работать над способами успешного информирования об уровне заботы, которую мы проявляем друг к другу.
Она молча кивает.
Я похлопываю ее по руке, затем отпускаю, чтобы встать, сгрести в ладонь кучку кактусовых колючек и выбросить в мусорное ведро.
Отряхая ладони над мусорным ведром, я спрашиваю:
— Какую следующую задачу нужно выполнить сегодня?
— Этот день окончен, — говорит Бекки. — О животных позаботились. Посуда вымыта. В доме чисто. Ты позаботился об ориксе, которого привез, чтобы мне больше не пришлось давиться рыбой. Спасибо, — добавляет она хриплым голосом.
— Всегда пожалуйста! — говорю я ей, чувствуя, как меня переполняет тепло и удовольствие. — Значит, пора спать?
На лице Бекки появляется выражение спокойной решимости, и она кивает.
***
Когда мы лежим в постели, я в боксерах, она в ночной рубашке, Бекки притягивает меня ближе к себе и берет лицо в ладони. На мгновение ее большие пальцы гладят меня по щекам, расглаживая бороду с выражением признательности или восхищения. Прерывисто вздохнув, она наклоняется и прижимается своими губами к моим.
Связывает нас.
Ее губы мягкие и невероятно приятные на ощупь. Бекки наклоняет голову, и ее дыхание согревает мою щеку. Пальцы зарываются в мои волосы, удерживая на месте.
Я чувствую, как реакция взрывается в моем животе. По собственной воле руки поднимаются и обхватывают ее шею. Наши рты, прижимающиеся друг к другу, издают звуки, которые воспламеняют меня еще больше.
Бекки напрягается и отстраняется от меня. У нее очень большие зрачки, которые делают ее глаза поразительно темными.
— Ты хочешь… заняться сексом?
— Я хочу держать тебя в объятиях, — признаюсь я.
— О, — она моргает, глядя на меня. — Ну… что, если я захочу секса?
— А ты хочешь?
— Да.
Я снова поглаживаю ее по спине, рассматривая.
— Как бы ты хотела, чтобы тебя обслужили?
Она закрывает лицо одной рукой. Другую кладет мне на грудь, останавливая движение или привлекая мое внимание.
— Мы должны называть это как-то по-другому. Люди называют это заниматься любовью.
— Я бы с удовольствием занялся с тобой любовью, Бекки. Мои руки скользят по ее бокам, затем останавливаются. — Тебе нужно сначала поплакать?
Она опускает руку от лица.
— Что?
— О Джоэле, — говорю я. — Судя по запаху, ты часто посещаешь его могилу. По-моему, каждое утро. Но и многие вечера тоже, если мои рецепторы не врут. Ты скорбишь там, не так ли? — я изучаю каждый ее взгляд, чувствуя, как что-то сжимается у меня в груди, когда ее зрачки сужаются, а глаза начинают блестеть.
— Да, — отвечает она срывающимся голосом.
Я успокаивающе глажу ее по плечу, глядя в лицо.
— Я знаю, что ты скорбишь и по-другому. Каждую ночь. Из протоков твоих глаз вытекает физиологический раствор каждую ночь, как только выключают свет, — даже если бы я не мог видеть в темноте, то чувствовал соленый запах ее слез. Мог на слух уловить заминку в ее дыхании, когда она тихонько заглушала случайные всхлипы. Мог почувствовать дрожь ее тела, когда у нее это не получалось. — Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы утешить тебя, пока ты скорбишь?
— О-обними меня, — хрипло произносит она, ее голос полон слез.
Мое собственное горло сжимается от эмоций, и я привлекаю ее в свои объятия.
Желание спариться с ней остывает, но лишь отчасти. Я неловко ерзаю, крепче прижимая Бекки к себе, ее живот похож на твердую дыню между нами.
— Я держала тебя на расстоянии, — признается она, обращаясь к моей груди. — Пыталась
