Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Столетия назад люди часто находили определенного типа моллюсков на выловленных из воды корягах. Они имели форму длинной трубки, которая выходит из белого панциря с небольшими желтыми прожилками по бокам. В течение по крайней мере семисот лет люди по всей средневековой Европе думали, что эти моллюски – что-то вроде гусиных зародышей, ведь своим видом они напоминали шею и голову гусей, сравнительно недавно появившихся в той же местности. Тексты о природе, восходящие к XII веку, описывают еще и загадочные гусиные деревья со странными плодами, в которых, как там сказано, зарождаются птицы, затем вылупляются, некоторое время висят на дереве, а потом отделяются от него и улетают[72].
Конечно, гуси на деревьях не растут. Так почему же люди так долго в это верили? Ответ прост: они не знали того, чего они не знали. А не знали они того, что некоторые гуси, обитавшие на болотах Британии, мигрировали на европейский континент, чтобы размножаться и откладывать яйца. Для людей XII века и ранее миграция все еще была неизвестным фактом. Они даже не рассматривали ее как вариант. Поскольку мы можем строить модели реальности только из известных нам материалов, они смоделировали ее из того, что знали или, по крайней мере, думали, что знают. Они сделали вывод, который в то время казался вполне правдивым. Они рассудили, что коряги, должно быть, когда-то были отломившимися ветками, и пришли к выводу, что прилипшие к ней странные штуки – не что иное, как гусиные почки, которые еще не успели превратиться во взрослых гусей, когда вместе с веткой упали с гусиного дерева[73].
В то время люди верили в самопроизвольное зарождение – это считалось общеизвестной истиной, было частью общей для всех модели реальности. Ни у кого не вызывало сомнений, что гниющее мясо порождает мух, груды грязных тряпок превращаются в мышей, а горящие бревна рождают саламандр. Почти все остальное, как предполагалось, происходило из слизи или навоза. Дерево, на котором растут птичьи почки, казалось нормальным явлением, особенно если учесть, что в течение пятисот лет никто в Европе ни разу не видел ни одного гусиного яйца. Ученые монахи, которые, как считается, описали процесс зарождения гусей на дереве, еще больше укрепили веру людей в это. В доказательство они создали иллюстрации, где запечатлели загадочные гусиные деревья и странный процесс их роста. Все это вошло в несколько очень красивых книг. Те же монахи утверждали, что во время Великого поста можно есть гусиное мясо, потому что это не птица. Это убеждение было устоявшимся и довольно популярным, и поэтому в 1215 году папа Иннокентий III вынужден был объявить, что церковь строго запрещает употребление в пищу гусей, несмотря на то, что они растут на деревьях. Тем самым он надежно прикрыл лазейку, созданную хитрыми монахами.
У большинства людей не было никаких доказательств существования гусиных деревьев, поэтому им оставалось только полностью доверять властям в этом вопросе. Они просто приняли это за истину. Они ошибались, но эта ошибка не оказывала существенного влияния на их жизнь, поэтому миф продержался до XVII века – до того момента, когда исследователи в Гренландии обнаружили места гнездования птиц. Это было первое отклонение от общепринятых представлений. Затем, когда люди начали изучать строение странных «гусиных почек», появилась целая череда новых отклонений. Рэй Ланкестер в 1915 году пишет в своей книге Diversions of a Naturalist («Развлечение для натуралиста»), что привычное убеждение исчезло в начале семнадцатого века, «когда люди беспристрастно исследовали строение моллюска в раковине и увидели, что он имеет лишь самое отдаленное сходство с птицей»[74]. Сегодня мы называем небольшого гуся гусем-ракушкой[75], а схожего с птицей моллюска – морской уточкой[76], что напоминает о заблуждении, когда-то жившем в каждом мозге в этом регионе, но сегодня уже не присутствует ни в одном.
Вот еще примеры некоторых пережитков, в которые когда-то верили все люди: огромные волки, которые гонят солнце и луну за горизонт; гуморальная модель медицины, в которой здоровье считалось результатом правильного баланса черной и желтой желчи, крови и слизи; геоцентрическая модель Вселенной, в которой небо заключено в концентрические небесные хрустальные сферы; теория миазмов, согласно которой все болезни являются результатом чрезмерного вдыхания вредных испарений. С точки зрения того времени все это не казалось неразумным. Как и в случае любого устаревшего мировоззрения, мы начинаем видеть бессмысленность этих идей лишь задним числом. Даже если мировоззрение ошибочно, люди, привыкшие следовать ему изо дня в день, не хотят отказываться от своих взглядов без боя.
Вера в ракообразного гуся не сразу испарилась даже после того, как несколько естествоиспытателей нашли доказательства обратного. Сначала люди приспосабливались к новой информации, интерпретируя факты так, чтобы они подтверждали уже известное им. Потребовалась дополнительная новая, опровергающая прежние взгляды информация, понадобились целые серии новых фактов, которые уже нельзя было объяснить в рамках общепринятых представлений. И только после этого уверенность в существовании гусиных деревьев уступила место новому видению реальности. Изучая историю науки, философ Томас Кун и когнитивный психолог Жан Пиаже примерно в одно и то же время заметили, что вытесненные научные теории, такие как гусиные деревья, пролили свет на нечто фундаментальное в отношении того, как меняется или не меняется мышление. Это привело к появлению двух мыслительных моделей для объяснения самих мыслительных моделей. У Куна это «смена парадигмы». У Пиаже два психологических механизма, упомянутых ранее: усвоение и приспособление (ассимиляция и аккомодация). Я предпочитаю Пиаже, но в нашем исследовании на протяжении всей книги мы будем ориентироваться на обоих этих ученых. Чтобы лучше понять их, давайте посмотрим, как такая перегрузка отклонениями от привычных взглядов действует на сознание людей.
* * *
В 1949 году два психолога из Гарварда, Джером Брунер и Лео Постман, провели эксперимент с игральными картами, чтобы проверить способность людей обновлять свои мыслительные модели[77].
Они демонстрировали изображения отдельных карт на экране. Показывая очередной слайд, ученые просили испытуемого опознать увиденную карту, назвать ее вслух, а затем нажать кнопку, чтобы перейти к следующему слайду и следующей карте. «Черный туз треф». Клик. «Красная тройка бубен». Клик. И так далее.
Испытуемые не знали, что среди этих карт есть видоизмененные – карты, которых они никогда раньше не видели. Иногда цвет и масть менялись местами, например, черные черви и красные пики. Сначала испытуемые не заметили
