Читаем без скачивания Красные скалы английской Ривьеры - Хельга Мидлтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эйлин на секунду испытала тот тихий ужас, который всегда возникал у нее при входе в пустой дом, но как только дверь у нее за спиной закрылась, она точно знала, зачем сюда пришла.
В памяти всплыли редкие визиты в этот дом, когда они школьницами забегали друг за другом. Эйлин хорошо помнила, где находится комната Лиз, и потому, выпрямив спину, подняв голову и глядя на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, уверенно начала подниматься по ней.
– Я тебя здесь подожду, – тихо сказала ей вдогонку Оливия и присела на нижнюю ступеньку. Ступенька гостеприимно скрипнула.
– А вот это разумно, – констатировала наблюдательная журналистка, – кто бы как бы тихо ни вошел в дом, будет услышан.
– Вот и сиди тихо, – шикнула на нее подруга.
Дверь в комнату Лиз была слегка приоткрыта.
В комнате, как говорила Лора и как помнила сама Эйлин, ничего не изменилось. Видно было, что Вера иногда протирает пыль и, возможно, присаживается на край кровати. Там, в изголовье, покрывало было слегка примято.
Где? Где? Где? В голове стучал молоточек вопроса. О плохо подогнанных половицах не могло быть и речи. Пол в комнате был затянут крапчатым серо-зеленым ковролином. Эйлин пробежала глазами вдоль стен – плинтусы были плотно прибиты. Никаких щелей. Заглянула под кровать: ни чемодана, ни дорожной сумки, ни пыли…
Открыла шкаф. Пахнуло старым запахом даже не духов, а скорее дезодоранта или освежителя воздуха. Эйлин автоматически проверила карманы трех курток, висевших на вешалках. Пошарила в капюшоне пальто. Присела на корточки. Пол внутри шкафа был застелен куском того же покрытия, что и в комнате, но он был брошен туда ковриком. Она, как Оливия несколько минут назад в поисках ключа, приподняла коврик, но никакого тайника под ним не могло быть – сплошной лист фанеры закрывал перекрытие между этажами.
Вдруг спиной, шестым чувством Эйлин ощутила движение воздуха позади себя. Любопытная Оливия? Нет. Ни скрипа первой ступеньки, ни шагов по лестнице не было слышно. Первым порывом, которое подкинуло подсознание, было желание упасть в шкаф и закрыть дверцы. Но сознание подсказало, что если в комнате кто-то есть, то он уже увидел Эйлин, и будет полным идиотизмом прятаться в шкаф у него на глазах. Поэтому она поднялась во весь рост и обернулась.
С кровати, с того самого примятого места, на Эйлин смотрела кошка-трехцветка. Ее янтарные бусины-глазенки на рыже-черно-белой мордочке были полны ужаса, не меньше, чем у Эйлин.
– Ш-ш-ш, – прошептала девушка и протянула руку погладить киску. Киска же злобно зашипела на незваную гостью. В воздухе молнией метнулась рыже-черная лапа, и резкая боль ослепила Эйлин: четыре кровоточащие полосы пересекли ее запястье.
– Ах ты, гадина! – Эйлин от неожиданности замахнулась на кошку, но та и не думала дожидаться ответного удара. Она прижала ушки, широко разинула пасть, обнажив длинные и тонкие, как иголки, клыки, и, в один прыжок перелетев от кровати к двери, исчезла где-то в глубине дома.
В ту же минуту в дверях появилась Оливия.
– Что? Что здесь происходит?
– Ничего. Призрак Лиз напугал меня.
– Что ты несешь?
– Ничего нового. Всем известно, что души людей чаще всего переселяются в домашних животных – коров, лошадей, кошек и собак. Так вот, по-моему, если Лиз умерла и реинкарнировалась, то ей явно не нравится, что мы тут делаем.
– Согласна. – Оливия протянула подруге бумажный платочек. – На. Утрись. Только следов твоей крови в этом доме не хватало.
– Одна последняя попытка. Раз уж ты здесь. – Эйлин пыталась обмотать платочком расцарапанную руку. – Приподними матрас. Что там под ним? Ничего? Я так и думала.
Здоровой рукой поправила покрывало, огляделась: все ли вокруг так, как было, когда она вошла сюда.
Уже у двери обернулась, посмотрела на письменный стол.
– Оли, ты бы держала схрон в ящиках рабочего стола? – спросила она.
– Конечно же, нет. Первое, где люди ищут. Даже к днищу ящиков не прилепляла бы. Этот приемчик тоже хорошо известен.
Последнее, на что упал взгляд Эйлин – это лист бумаги размером А2, накрытый прозрачным оргстеклом на столешнице того самого стола, в котором явно ничего нет. Эйлин какое-то время с прищуром смотрела на него и вдруг поняла, что перед ней страница календаря – понедельный бизнес-план на лето 2012. На полях чисто девичьи рисунки цветочков и веточек. В окошках записи – даты, время. Какие-то буквы – сокращения названий или инициалы людей. Со всем этим еще предстоит разбираться.
Эйлин автоматически выдернула из кармана телефон и быстро сфотографировала страницу. Уже в дверях она снова остановилась, задумалась, вернулась к столу и сделала еще три фото. Теперь отдельно и крупно: июнь, июль и август.
Подруги молча дошли до машины. Оливия вставила ключ в замок зажигания, повернула его и вдруг, сделав круглые глаза, театрально зажала лицо между ладоней.
– Что? Что случилось? – испугалась Эйлин.
– Я, кажется, забыла ключ в замке двери.
– Ты шутишь! Нет, я назад ни ногой. – Эйлин испуганно вжалась в спинку кресла и отчаянно замотала головой. – Нет, ни за какие коврижки!
– Да шучу я, шучу. Убрала назад под камешек. Даже обтерла. Хотя, кажется, моих отпечатков пальцев в картотеке нашей полиции нет. Ну, так, для полноты жанра. – И она весело рассмеялась.
Эйлин было не до смеха. Она прижимала к груди поцарапанную руку, поглаживала ее, как бы баюкала.
– Дай посмотрю.
Оливия аккуратно попыталась отлепить припекшуюся тонкую бумагу от кожи. Ранки оказались глубокими, но уже не кровоточили.
– По-хорошему, надо бы антисептиком обработать и перевязать.
– У нас в доме бинтов нет. Надо заехать в аптеку.
– Ага, прямо к Лоре. – Веселое настроение не покидало Оливию. – Ты у нее еще скидку попроси за ущерб, нанесенный ее кошкой.
– Да уж. Мир не без странных совпадений.
– Заедем в супермаркет. Там тоже есть отдел с медикаментами.
25
Ужин втроем с отцом и мачехой. Дороти выглядит усталой, даже постаревшей. Еще бы! Вся эта предсвадебная кутерьма не добавляет красоты уже немолодой женщине.
– Сегодня простые спагетти-болоньезе, – она как бы извиняется за немудреность еды, – даже соус из банки.
Генри положил руку ей на плечо:
– Прекрати суетиться. Мы любим тебя не за стряпню. Правда, Эйли?
– Конечно, – согласилась она. – Извини, Дороти, я тебе не помогаю – рука болит.
– Тут и помогать нечему.
– Что с рукой? – Генри наконец заметил забинтованную ладонь дочери (только пальцы торчат).
– Да ничего страшного. Уронила телефон в куст терновника. Полезла доставать, а там нижняя ветка – одни шипы. Вот и оцарапалась. Правда, сильно, до
