Читаем без скачивания Красные скалы английской Ривьеры - Хельга Мидлтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да. По себе знаю. Мне, когда мама умерла, отец щенка подарил. Я без него вообще не знаю, что бы делала. Сама бы от горя умерла. А Чипс меня спас.
– Вот-вот. Извини, мне бежать надо. Спасибо за кофе. Еще увидимся, Бог даст.
«Даст, даст. Куда же он денется…» – Эйлин смотрела в спину уходящей Лоры, потом опустила глаза на свою чашку. Та стояла нетронутая.
24
13:33
Хитрая мордочка Оливии возникла перед Эйлин.
– Ну, что? Что она сказала?
– Ничего. Тебе что-нибудь взять? Чай? Кофе?
– Нет. Говори, не томи. – Оливия достала из рюкзачка двухлитровую бутылку с водой. Отхлебнула. – Моя дневная норма. – Она ткнула пальцем в бутылку.
Эйлин только пожала плечами.
– Никогда не могла понять этот фетиш пить воду галлонами. Это какая же нагрузка на почки.
– Зато все шлаки из организма вымывает. И из головы, между прочим, тоже.
Чем Оливия хороша – за словом в карман не полезет.
– Я уверена, что Лора что-то знает, но не хочет говорить. – Эйлин вернулась к теме разговора. – Она все время делает упор на то, что ей хорошо живется и без сестры. Она совершенно о ней не сожалеет. И это может означать только две вещи: либо она уверена, что Лора мертва, либо знает, что жива и где-то прячется.
– Ты так думаешь?
– Уверена. А еще я знаю наверняка, что если я не сдвину этот чертов диплом с места, мне не стоит и возвращаться в Оксфорд. Я стану там посмешищем. Такой амбициозный проект, и на тебе – ноль результата. Ну почему? Почему со мной всегда так? Вот Дэнни! Уже такое дело размотал, уже в апелляционный суд подает, а я… Как слепая лошадь, все по кругу хожу.
– Ой-ой! – воскликнула Оливия. – Вот только, пожалуйста, без этих жалостных нот к самой себе, бедняжечке. Ну-ка! Голову вверх и вперед!
Оливия на минуту задумалась, накручивая на палец прядь своих безудержных кудрей. Потом далеко вытянула ее и отпустила. Пружинка снова сжалась и легла поверх лба веселой завитушкой.
– Если ты уверена в том, что поиски в доме Лиз могут пролить какой-то свет на твое расследование – я с тобой. – Оливия аж заерзала на стуле в предвкушении приключения. Румянец на ее кофейного цвета щечках заиграл, и глаза заблестели.
– Спасибо, но как? Как попасть в комнату Лиз?
– Тихонечко.
– Что? Ночью? На цыпочках?
– Зачем ночью? Среди бела дня, когда в доме никого нет.
– О’кей. Билл и Лора целыми днями на работе. Он – в своей мясницкой лавке, она – в аптеке, но Вера-то – домохозяйка. Она же целыми днями дома!
– В том-то и дело, что дома, а не в тюрьме. Она же из него иногда выходит. В магазин, в парикмахерскую, к подружкам на чаек, наконец. Сколько тебе надо времени на то, чтобы обследовать комнату Лиз?
– Не знаю. Минут пятнадцать-двадцать.
– Так в чем проблема?
– А как мы попадем в пустой, запертый дом?
– Предоставь это мне. Кстати, если сделать это в субботу утром, у тебя будет времени сколько хочешь.
– Это как?
– В субботу на ферме «Три дуба» большая ярмарка-аукцион по продаже живности. Билл всегда там тусуется. Подписывает контракты с фермерами на поставки мяса и птицы. Индюшек к Рождеству выбирает. Они с Верой там будут целый день. Я тоже хотела поехать и сделать репортаж. Ну, ты же меня знаешь. Глазами вегетарианца. Наснимать побольше милых овечек и поросяток и сделать статью в защиту славных животинок. Но! Если мы с тобой все провернем с утра, пока Лора в аптеке, я успею на всех стульях посидеть. По субботам аптека открыта до обеда. Заметано?
– Заметано. А как мы попадем в дом? Ты же не собираешься разбивать окно или ломать замок?
– Эйли, я же сказала: предоставь это мне.
* * *
Оливия припарковала свою машинку за углом дома Барлоу. Девушки прошли вдоль аккуратно подстриженной ограды из кустов туи и кизильника. На площадке перед домом одиноко стоял маленький «Хюндай» Веры, удачно закрывая вид с улицы на входную дверь дома. Эйлин быстро зашла за автомобиль и даже пригнулась, прикрываясь им.
– Выпрямись и перестань шептать. Этим ты только привлекаешь внимание случайных прохожих.
– А если нас увидят?
– Тогда мы скажем, что пришли навестить Лору, но вот незадача – дома никого нет.
– Ты уверена, что Веры нет дома? – В голосе Эйлин хрипло звучали нотки ужаса.
– Уверена. Я здесь с самого ранья торчу. Видела своими глазами, как они с Биллом садились в его машину. Потом еще проехала мимо аптеки. Специально притормозила, заглядывая в окно – Лора там.
Эйлин стояла как вкопанная.
– Ну, давай! Пошли. – Оливия слегка подтолкнула подругу. – Слушай, Эйли, в конце концов, это мне надо или тебе?
– Мне, – согласилась та.
Оливия со знанием дела шагнула к порогу. Приподняла резиновый коврик на первой ступеньке.
– Так и думала, – проворчала она себе под нос.
Положила коврик на место. Слегка отклонила большой горшок с геранью справа от двери и пошарила под ним рукой. Пусто. Проделала то же самое с горшком слева. Тоже ничего. Выпрямилась, откинула волосы со лба и осмотрелась. В стороне, ближе к ограде, был врыт шест с крючками – кормушка для птиц. С крючков свисали трубочки, наполненные семенами и семечками. Отдельно висела корзинка с орешками арахиса.
Оливия подошла к кормушке и пошарила по дну корзинки. Нахмурила брови, покачала головой:
– Не может быть. Он должен быть где-то здесь. Уверена.
Она вернулась к дому. Снова осмотрелась. К кирпичной стене фундамента, под окном, прислонились два валуна. Оливия легко отодвинула тот, что поменьше, и с довольной улыбкой обернулась к Эйлин. В руке у нее был маленький прозрачный пакетик. Вынутый из него ключ сверкнул, как подмигнул Эйлин.
– Так просто? – озадаченно спросила она.
– Конечно. Тебе в детстве разве доверяли ключ от дома?
– Я не помню. Кажется, нет. Но в моем детстве кто-то из взрослых всегда был дома – мама вообще почти не выходила… даже в сад. Потом Дороти. Она всегда открывала мне дверь, чтобы я не чувствовала себя, как тогда… ну ты знаешь, когда я маму нашла.
– Знаю, знаю. Сейчас не об этом. Пошли скорее в дом.
