Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Снова? Кто-то ещё знает? — удивилась она.
— Профессор Люпин, — это Кайнетт решил не скрывать, просто подать в ином свете. — У меня не оставалось выбора — тогда в лесу он бы погиб, если бы я его не вытащил, вот только в школе нас такому не учили и не научат. Потому возникли вопросы. Я спас ему жизнь, он согласился молчать обо мне.
— Хорошо, но всё же что у тебя с чистокровными?
— У меня нет с ними кровной мести, если ты об этом. Скорее это просто отчаяние от того, как бездарно они распоряжаются своими возможностями. С их деньгами, с их знаниями, с их связями — любой из наследников мог бы стать по-настоящему силён. Они должны быть сильны. Но вместо этого мы имеем кучку позёров, прикрывающихся титулом родителей и древним гербом. К выпуску из школы кто-то постепенно берётся за ум. Кто-то — нет. Но меня обучали совершенно иначе, — тут маг выдал чистую правду. Придумывать историю кровной мести он не стал, хотя такая версия бы всё упрощала.
— И тут мы подходим к очень важному вопросу. Зачем тебе нужна была я? «Учитель», да? — произнесла она, скривившись. — Ты, наверное, про себя усмехался каждый раз, когда произносил это вслух? Ты ведь ещё до школы знал о магии больше, чем я тогда… Возможно — даже больше, чем я знаю сейчас.
— Не стоит принижать себя. Да, меня начали учить очень рано, как у нас было принято. Но это по большей части теория. Правила, расчёты, формулы, книги… Понимаешь, по меркам нашей семьи я был очень слаб. Всего один элемент вместо обычных двух, практически бесполезное Начало, а по общему резерву я уступаю тебе раза в полтора. Это первое. Все эти знания по большей части или семейные, или самые общие. Обычным заклинаниям с палочкой меня должны были учить после одиннадцати, как и всех остальных. Но не вышло, и пришлось сначала брать уроки, а потом идти в школу. Ты не станешь отрицать, что помогала мне отрабатывать и «Протего», и «Акцио», и «Импедименту», не так ли? — выдвинул маг убедительный аргумент. — Или что с палочкой один на один я до сих пор тебе не ровня?
— Нет, с этим я согласна. С палочкой обращаться тебя пришлось учить пусть не с нуля, но с основ, практики тебе серьёзно не хватало, — была вынуждена признать Грейнджер. — В отличие от тех же рун. Кстати, если не секрет, во сколько дома тебя начали учить магии?
— В пять лет, — ответил Кайнетт правду. — Но это самые основы. Что-то более сложное началось уже позднее.
— Только домашнее обучение, никакого детского сада или начальной школы, верно? — предположила она.
— Да, всё правильно.
— Это как раз многое объясняет. То, что у тебя, я извиняюсь, вместо норм поведения и обычной морали какой-то родовой кодекс в голове… Века так девятнадцатого. Судя по тому, что ты в самом деле ничуть не преувеличивал, когда объяснял, что волшебникам приходится убивать — ты в самом деле считаешь именно так и имеешь к тому основания. Впрочем, никто не идеален, — вздохнув, добавила Грейнджер, словно подводя итог. То есть — принимая его «как есть» вместо того, чтобы встать и уйти. Во всяком случае, пока.
— И раз мы пока закончили говорить обо мне, — начал маг медленно, — Остаётся основной вопрос — что мы будем делать дальше?
— В который уже раз он возникает, — ведьма замолчала, посмотрела перед собой на бегающих по снежному полю детей на несколько лет младше неё. Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, о чём она в тот момент думала. Вероятнее всего, о том, что её и «обычных» людей сейчас разделяет не полсотни ярдов, а намного, намного больше. Наконец, она продолжила говорить: — Знаешь, для чистокровного, возможно, это прозвучит смешно, но всё-таки… Три с половиной года назад первое письмо из Хогвартса мне принёс профессор Снейп. Рассказал о магии, о волшебной Британии, продемонстрировал мне и родителям несколько заклинаний и превращений для убедительности. Объяснил, насколько редкий это дар. И хотя ты сам знаешь, что человек он… мягко говоря, сложный, он сумел тогда убедить, что магия — это нечто чудесное. Необычное. Невозможное. Уникальное по-своему.
— Разве он в чём-то был не прав? — удивился маг. — Всё так и есть. Просто профессор забыл добавить, что магия ещё и смертельно опасна.
— Да, об этом пустяке он не стал упоминать, — с сарказмом отозвалась Грейнджер. А затем призналась: — Знаешь, я тянула с этим разговором так долго, потому что боялась — просто не выдержу. Каникулы, праздники, родители постоянно рядом, как и другая родня. Все задают вопросы, как там дела в школе, как успехи, как у меня с друзьями… Я опасалась, что в какой-то момент просто сорвусь и скажу правду, — она непроизвольно коснулась ладонью шеи. — Что от клинка в позвоночнике меня отделяла пара лишних дюймов, а всё это готов был проделать мой лучший друг, чьё тело захватил восставший из мёртвых чернокнижник… После этого, особенно учитывая всё уже случившееся, никакого выбора у меня бы не осталось, и ни магическую школу, ни свою волшебную палочку я бы не увидела, как минимум, до восемнадцати, да и потом — это было бы чревато скандалом, мягко говоря.
— Но пока у тебя выбор есть?
— Пока есть, — согласилась ведьма. Добавила хмуро: — Да, я теперь не хочу возвращаться в школу. Я боюсь его. Я опасаюсь тебя. Я больше не доверяю даже директору и нашему декану. Но ты говоришь, что Гарри ещё можно спасти. И ради него я готова остаться.
— Неужели он тебе настолько нравится?
— Нет. Не в этом смысле, — она смутилась, поняв, как это прозвучало. Но затем попыталась объяснить: — Он иногда ленивый, упрямый, порой невыносимый… Но он самый первый друг, который у меня вообще появился. И я не могу просто взять и бросить его сейчас.
— Даже понимая весь риск?
— Да. Впрочем, ты ведь тоже остаешься, судя по всему. Хотя ты ему точно ничего не должен.
— Это он должен мне. Точнее, этот так называемый «лорд». Знания и секреты моей семьи — всё, что от неё осталось. Они принадлежат мне и только мне. Но сейчас я не знаю, как много он смог
