Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ненавижу фанатиков, — пробормотал Кайнетт, покачав головой. С политиком, даже насквозь продажным, можно было бы попытаться договориться, обсудить компромиссы, предложить варианты. Идеалист, который одержим сверхценной идеей, слушать никаких доводов не станет. Даже если с цифрами и схемами ему объяснить, к какому провалу реализация подобной идеи приведёт. — Ладно, а что со второй частью?
— Тут всё несколько сложнее, — ответил Римус. — Стоит сказать, в самом начале он пытался «играть по правилам», это известно. Хотел занять должность в школе, что позволило бы легально продвинуть свои взгляды и приобрести определённую известность. Однако ему отказали, кажется, тогда ещё и Дамблдор не был директором. После этого он начал собирать вокруг себя людей и пропагандировать свои идеи, в первую очередь — среди старых семей. Тогда же его движение начало приобретать свой привычный вид. Он осознанно противопоставил себя и своё дело главным авторитетам — Министру и директору. Поставил себя против общественных норм, потому, когда в газетах и речах чиновников Министерства говорилось о пути света и борьбе с тёмными искусствами, он выдумал себе подобный титул, обозвал прихвостней «Пожирателями смерти», повелев рядиться в чёрное и рисовать черепа. Сначала это был просто эпатаж, потом — тактика террора, узнаваемый образ, призванный внушать страх.
— То есть, с его точки зрения, противостоять надо властям и авторитетам. Одиночки — не угроза? — уточнил маг.
— Думаю, что так. Даже Гарри, как мне кажется, интересует его именно как символ победы. Как тот, кто дал людям надежду. Тот, кого общество назвало героем и возвело на пьедестал при поддержке директора и Министерства. Опорочить и извратить нечто столь ценное для всех — думаю, он был искренне счастлив, когда всё-таки добился своего и оценил открывшиеся перспективы.
— Образы, символы, герои… — последнее слово Кайнетт произнёс почти с отвращением. — Мне кажется, масштабы одной магической Британии маловаты, чтобы рассуждать в таких глобальных категориях. Но если он мыслит именно подобным высоким стилем — что ж, я буду только рад.
— Не знаю, как насчёт стиля, — заметил Блэк. — Но вот методы у него были как раз самые низкие. В конце концов, не он первый выступил против магглорождённых, так же как до него отдельные фанатики выступали и против чистокровных, и против полулюдей или волшебных народов. Просто он первый, кто зашел ради своих целей настолько далеко. Сначала, около семидесятого года, просто начали пропадать люди. В основном, магглы, знавшие о нашем мире или являвшиеся родственниками волшебников. Потом он перешел от тихого запугивания к громким акциям. Магглов и магглорождённых начали убивать напоказ, демонстративно, в назидание другим. Отряд «пожирателей» обычно врывался в дом, они вырезали всех внутри, громили всё вокруг, оставляли на стенах надписи кровью, выжигали свои метки, а потом уходили, не вступая в бой. Если войти удалось тихо и время позволяло не думать о прибытии авроров — могли пытать, насиловать и творить тому подобные больные вещи. И так раз за разом, неделю за неделей, год за годом… Когда ты сидишь дома и не знаешь, в какой момент может рассыпаться от взрыва дверь, а внутрь полетят заклинания или полезут их ручные твари. В его приспешниках были оборотни, — покосившись на Люпина, Блэк быстро добавил: — Из самых сумасшедших. Эти предпочитали не убивать вообще всех, а забирать детей с собой, «в стаю». Сам «лорд» и кое-кто из его ближнего круга не брезговали даже созданием инферналов. Обычно в случае удачного налёта — стоит себе дом тихо день-другой, а потом оттуда лезут мертвецы. Или к ближайшим волшебникам, или сразу в обычные дома, смотря где происходило дело. Несколько особо громких случаев едва удалось прикрыть — тогда доходило до баррикад на улицах, перестрелок с полицией, а то и с армией, и блокирования целых кварталов «на карантин».
Арчибальд только поморщился, услышав такое. Звучало всё очень непрофессионально. Словно этот самопровозглашенный лорд и его соратники в самом деле не могли осознать, чем всему сообществу и им лично грозит расторжение Статута. Словно они вообразили себя неуязвимыми. Ну и судя по всему, Церковь в этом мире действительно совсем отошла от решения сверхъестественных проблем. В знакомой Кайнетту реальности всего пара таких инцидентов привела бы к тому, что уже через неделю экзекуторы будут прочесывать все окрестности и рыть землю в поисках столь бесстрашных любителей поиграть с нежитью.
— То есть террор и запугивание вместо силового противостояния? — уточнил маг.
— Да, — подтвердил Люпин. — Именно террор. Все эти знаменитые истории о сражениях «пожирателей» с аврорами или Орденом, которые так любят пересказывать — в большинстве случаев, такие стычки происходили лишь случайно. Кто-то успел вызвать подмогу, кто-то заметил появление врага и сумел протянуть время или поблизости оказался патруль, где-то вообще «странных психов» увидели полицейские и полезли разбираться. Наверное, только в одном случае из десяти они устраивали налёт, заранее ожидая сопротивления и готовясь к схватке, куда чаще атака была направлена против тех, кто не мог дать им отпор.
«Не мог или не хотел?» — подумал Кайнетт про себя, но говорить вслух не стал. Это увело бы разговор в сторону, и скорее всего надолго. А для себя он во многом ситуацию уже оценил.
— Они совершили за десять лет несколько «громких» налётов — на «Мунго», на вокзал, на довольно крупные поселения вроде Тинворта, но чаще всего это были именно рейды, нападения на беззащитных. Ну и к Хогвартсу приближаться не рисковали, — продолжил объяснять Блэк. — Дамблдор несколько раз предлагал этому уроду дуэль, как это было с Гриндевальдом, но Сам-знаешь-кто не думал соглашаться. Поймать же его для прямого сражения директор так ни разу и не смог, хотя пытался. Но самым опасным всё-таки был не он лично, а его организация. Один волшебник, как бы ни был
