Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она снова вспомнила увиденную картину с Мэривудской тройкой. Джекс говорил, что все они умерли, что книгам не стоит доверять, но Эванджелина все равно не могла избавиться от мысли, что он был частью этой троицы.
Как бы ей хотелось выяснить о них побольше. А пока она знала лишь то, что Лирик Мэривуд был сыном лорда.
Имя лучника нигде не упоминалось, но Эванджелине отчего-то хотелось верить, что он и был тем Лучником из «Баллады о Лучнике и Лисице».
Третьим был Кастор Доблестный. Принц.
Согласно сказаниям, всю семью Доблестей обезглавили, но если кто и смог избежать смерти, то это Джекс. И если из всей семьи выжил только он один, то совсем неудивительно, что случившееся сломило его. Это также объясняло его страстное желание открыть Арку Доблестей. Будучи членом семьи Доблестей, он уж точно знал, что именно там сокрыто.
Джекс дернул шеей, и с его губ сорвался не то вздох, не то стон. Он просыпался.
Эванджелина отвернулась к окну прежде, чем он распахнул глаза и поймал ее на том, что она пристально его разглядывает.
Пейзаж за окном внезапно изменился, и Эванджелина подумала, что они свернули не туда. Исчезли сугробы и зимние птицы, голубое небо сделалось серым, а укрывавший землю снег растаял, сменившись слякотью.
В лавке диковинных вещиц, которой некогда владел ее отец, Эванджелина нашла красивую коробку со сказками, привезенными с островов Ледяной Гавани. Кожаные обложки книг были приятного мятно-зеленого цвета с тиснением из розового золота и искусными рисунками из фольги. Эванджелину неудержимо тянуло открыть их и узнать, какие же сказки там скрывались. Но она нашла лишь пепел, как будто кто-то уронил горящую спичку, уничтожая каждое слово.
И это место напомнило ей о тех книгах, вот только вместо слов исчезли все яркие краски, эмоции и надежда. Не осталось больше ни зеленых листьев на деревьях, ни выкрашенных в красный дверей, ни синей брусчатки. Даже цвет снега изменился, сделавшись уныло-серым.
На этих землях, видимо, когда-то находилась деревня, но теперь там виднелись лишь остовы разрушенных домов и заброшенных торговых лавок. Дорога тоже изменилась: она стала ухабистой и каменистой, и карету трясло, пока они проезжали лес скелетоподобных деревьев, полностью лишенных листвы.
Эванджелина поежилась. Она не сразу осознала, что в карете резко похолодало. Некогда теплые доски под ногами совсем заледенели. Она плотнее запахнула плащ, но это не спасло ее от холода. Казалось, он стал живым существом. Туман пробирался сквозь щели, принося с собой гнилостный запах, окутывал ее ноги и морозил пальцы. На очередном глубоком ухабе карету сильно тряхнуло, и Эванджелина едва не свалилась с сиденья.
– Не бойся, Лисичка. Здесь не опасно, – сказал Джекс, но его голос лишился привычной развязности.
– Где мы? – спросила Эванджелина с дрожью в голосе, борясь с желанием задернуть занавески и зажмуриться. Но она так и не смогла отвести взгляда от удручающего пейзажа за окном.
Карета с грохотом ехала дальше, оставляя мертвую деревню далеко позади, и некоторое время вокруг не было ничего, кроме обугленных стволов деревьев. В какой-то момент Эванджелина увидела вполне целый постоялый двор, но он был слишком далеко, чтобы как следует его рассмотреть. Потом она обратила внимание на вывеску, от которой у Эванджелины перехватило дыхание:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЧУДЕСНОЕ
ПОМЕСТЬЕ МЭРИВУД!
Вывеска была такой же обветшалой, как и все остальное, что окружало их. Она потрескалась и поблекла, казалась такой же печальной, как и поселившееся в сердце Эванджелины чувство. Из ее глаз полились слезы, оставляя на щеках влажные соленые дорожки. Она никогда раньше не была здесь, но хорошо помнила, как в книге описывался Великий Дом Мэривуд. Члены семьи слыли жизнерадостными и щедрыми людьми, а их дом был полон тепла и любви. Но все, что осталось от их дома, – это остов некогда великолепной лестницы, берущей начало из пепла и ведущей в никуда.
– Вот ответ на твой вопрос о Мэривудской тройке, – мрачно сказал Джекс.
– Это они сделали? – спросила Эванджелина.
– Нет. Здесь они все погибли. – Джекс отвернулся от окна. Он не встретился с Эванджелиной взглядом, но она увидела, что свет в его глазах потух и стал таким же серым, как мир за окном.
Эванджелина не понимала, чувствовал ли он одну из человеческих эмоций или же на него так повлияла сила этого ужасного места.
Внезапно она вспомнила слова Тиберия: «Я видел те руины… чувствовал ту жуткую магию, что высасывала все силы. Даже просто собрать камни вместе опасно, это грозит катастрофой». Тогда Эванджелина не поверила ему, потому что уже успела подержать в руках один из камней. Он и правда излучал некую силу, но ничего жуткого она не ощутила. Что же привело к подобным разрушениям, которые она видела сейчас? Что оказалось столь мощным, что уничтожило не только дом, но и всю надежду вместе со счастьем?
– Что здесь произошло? – спросила она у Джекса. – Великий Дом был уничтожен камнями Арки Доблестей?
Джекс впился в нее взглядом:
– Где ты это услышала?
– Прочла в одной из книг, наверное.
– Ты лжешь, – процедил Джекс и сжал губы в тонкую линию. – Такова версия Протектората. Камни не причастны к тому, что ты видишь. Они обладают небывалой мощью, да, но не они стали причиной разрушений.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю, что здесь произошло на самом деле.
Эванджелина вытерла слезы ладонями и, недоверчиво нахмурившись, покосилась на Джекса.
Он издал тихий смешок.
– Как бы мне ни нравилась театральность, но, если не веришь, можешь просто спросить.
Эванджелина нахмурилась еще сильнее, зная, что Джекс не любил откровенничать. Тем не менее она не собиралась упускать шанс узнать хоть что-то.
– Так что там случилось? – спросила она.
Джекс снова уставился в окно, не спеша отвечать на вопрос. Эванджелина уже решила, что не дождется от него ни единого слова, но он наконец заговорил неожиданно тихим голосом:
– Лирик Мэривуд, сын лорда Мэривуда, имел несчастье влюбиться в Аврору Доблестную.
Эванджелина уже читала о Лирике Мэривуде и, несомненно, знала прославленную Аврору Доблестную – самую прелестную девушку на всем белом свете.
Джекс продолжил свою неспешную и тихую речь:
– Лирик был единственным сыном лорда Мэривуда и
