Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер

– Я счастлива быть здесь.

– Уж точно не так, как я. Большинство гостей – это приятели Робина, и я так обрадовалась, когда ты написала, что сможешь приехать. – ЛаЛа отстранилась и ослепительно улыбнулась. – Только вас двоих и ждали, остальные уже прибыли. Как раз переодеваются к ужину. Правда, некоторые гости отправились на охоту, надеясь подстрелить какую-нибудь зверушку. Робин уехал с ними, поэтому познакомлю вас позже.

– До сих пор не могу поверить, что ты помолвлена с ним, – пробормотал Джекс.

Очаровательная улыбка ЛаЛы на мгновение померкла.

– Не тебе судить о моем выборе, Джекс. Эванджелина рассказала мне, что ты сделал. Я знаю, что ты обвинил ее в убийстве и отравил Аполлона.

Джекс беспечно пожал плечами:

– Пришлось пойти на это, чтобы открыть арку. Я думал, ты одобришь. Или…

– Тихо! – прошипела ЛаЛа. – В этом доме нельзя такое обсуждать.

Джекс тяжело вздохнул:

– Сначала мне не разрешают убивать и отрезать языки…

– Чей язык ты собирался отрезать? – встревоженно перебила его ЛаЛа.

– Всего лишь нескольких слуг твоего жениха.

– О, знаешь, это не такая уж плохая идея, – протянула ЛаЛа, и по спине Эванджелины пробежал холодок, потому что подруга, казалось, вовсе не шутила.

К счастью, на лице ЛаЛы вновь расцвела улыбка, и она повела Джекса и Эванджелину вглубь замка. Их окутал аромат пряного вина, а в глаза бросилось нескрываемое великолепие, которое и ожидаешь от Великих Домов Севера. Сводчатые потолки были поразительно высокими, а полы – выложены мозаикой из плиток, на которых изображались сражающиеся мужчины и женщины; они держали на вытянутых руках мечи и щиты, а иногда и окровавленные головы.

История этого Дома подтверждала кровавую фамилию Слотервуд. На высоких полках вместо книг лежало разнообразное старинное оружие: и боевые молоты, и палицы, и булавы, и арбалеты, и алебарды. Почти все люди на полотнах, развешанных по стенам, были облачены в доспехи. За исключением одной миловидной женщины с теплой улыбкой. Она снова и снова появлялась на портретах, пока ЛаЛа вела Эванджелину и Джекса по массивной лестнице.

Эванджелина не сразу вспомнила, где видела эту женщину. Лишь через мгновение ее осенило, что прошлой ночью она рассматривала в книге портрет очень похожей девушки. Это была Глендора, вторая невеста Венджинса Слотервуда. И, в отличие от Авроры, она все-таки вышла за него замуж.

Как несправедливо, что Венджинс уничтожил весь Дом, а потом как ни в чем не бывало обзавелся новой семьей. Эванджелина хотела высказать мысли вслух, но не стала портить ЛаЛе настроение, упоминая жуткие события прошлого.

– Вот мы и на месте, – сказала ЛаЛа, когда они добрались до четвертого этажа. – Эта комната одна из моих любимых. – Взмахнув руками, она открыла дверь, которая жизнерадостно скрипнула.

За эркерными окнами порхали хлопья снега, похожие на частички волшебной пыли, как будто и эти покои, и пейзаж за окном перенеслись сюда прямо со страниц сказки. Уютную атмосферу создавали и огромный камин, дрова в котором приятно потрескивали, и толстые шерстяные ковры, и милая банкетка у окна, и потрясающая кровать с балдахином и пышным стеганым одеялом цвета шампани.

– Вид отсюда просто невероятный, – сказала ЛаЛа. – Утром виден прославленный зимний сад Глендоры Слотервуд. – Потом она повернулась и указала на стопку всевозможных свертков: – А здесь небольшие подарки для гостей праздника, – промурлыкала она. – Я взяла на себя смелость подобрать для тебя платье на этот вечер, на тот случай, если твои вещи измялись в дороге. И я подумала о наряде на завтра, вдруг ты забыла его упаковать.

– Как великодушно с твоей стороны, – сказал Джекс, но его слова прозвучали как оскорбление. Он неспешно подошел к старинному письменному столу и взял в руки подставку для книг в виде миниатюрного дракона.

Улыбка ЛаЛы мгновенно стерлась с лица.

– Верни на место, Джекс. Твои покои в другом крыле.

– Нет. – Он развалился в кожаном кресле и закинул ноги в сапогах с пряжками на стол. – Я поселюсь в соседней комнате, рядом с Эванджелиной.

– Не получится, – возразила ЛаЛа. – Там живут члены семьи Дарлинг.

– Так пересели их в другие покои. Каждый раз, когда я оставляю эту девушку одну, ее пытаются убить. – Тон его голоса казался дружелюбным, но выражение глаз было холодным точно лед. – Ее муж все еще проклят, и злобное проклятие заставляет его выслеживать Эванджелину, словно лису.

ЛаЛа пораженно ахнула:

– Эванджелина…

– О, милая, не переживай за меня. Я не упомянула об этом в письме, потому что не хотела испортить тебе помолвку.

Эванджелина одарила Джекса недовольным взглядом, но он лишь пожал плечом и подбросил дракончика в воздух, как излюбленное яблоко.

– Сомневаюсь, что ЛаЛа выйдет замуж, – пробурчал он.

– Джекс, – шикнула на него Эванджелина.

– Я просто сказал правду. Мы все знаем, кто такая ЛаЛа на самом деле. По крайней мере, мне это хорошо известно, – произнес он и подбросил дракона еще выше.

Эванджелина не смогла подобрать подходящих слов, чтобы описать, как стыдно ей было в тот момент.

– Мне очень жаль, – сказала она, повернувшись к ЛаЛе. – Похоже, Джекс забыл свои манеры в карете. И не нужно селить его рядом со мной. Стойло или подземелье подойдет ему куда лучше.

– Нет, Джекс прав, – отозвалась ЛаЛа. – Если тебе и правда грозит опасность, пусть лучше находится поблизости.

Она улыбнулась, но улыбка ее поблекла, совсем как помятые вещи, которые снимали и надевали слишком много раз. Даже золотистые чешуйки на платье не смогли придать ей ослепительности.

Эванджелина почувствовала себя виноватой.

– ЛаЛа… Мне так жаль, что мои проблемы портят твой праздник.

– Не извиняйся. Торжество без капли драмы и не приносит никакого удовольствия. Так что я должна тебя еще поблагодарить. – ЛаЛа одарила Эванджелину, возможно, излишне широкой улыбкой.

Эванджелина притворилась, что поверила ее словам, и улыбнулась в ответ, словно проклятия и принцы, желающие ее убить, существуют лишь в ее любимых сказках. Внезапно она поняла, что единственным искренним человеком в комнате был Джекс. Он со стуком поставил дракончика на стол и направился к выходу. И хотя в споре за покои победа досталась ему, он выглядел еще более несчастным, чем раньше.

– Мне жаль, что он так сказал, – не выдержав, сказала Эванджелина.

Но ЛаЛа лишь отмахнулась, будто речь шла о чем-то совсем незначительном.

– Я привыкла к его перепадам настроения. К тому же он всегда недолюбливал Дом Слотервуд.

– Джекс сказал мне, что Хаос не переносит этот Дом, – заметила Эванджелина, хотя после истории, рассказанной Джексом в карете, она догадывалась, что и он не питает теплых чувств к Великому Дому Слотервуд. Но сейчас она сомневалась, стоит ли безоговорочно верить его словам. Ей совсем не