Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер

– Я не нашла ответов в библиотеке. А он мог знать, где искать камни.

В ответ Джекс бросил на нее взгляд, кричавший о том, что он хочет развернуть карету, отвезти ее в изолированную башню на краю света и, заперев там, выбросить ключ.

– Он заперт в темнице, если ты забыл, – сказала Эванджелина. – Мне ничего не грозило.

– Он желает убить тебя. Весомый мотив для того, чтобы попытаться сбежать.

– Но он этого не сделал, – упрямо возразила она. – А что еще мне оставалось делать? Ты сам говорил, что книги лгут.

Джекс нервно провел рукой по волосам.

– Значит, Тиберий посоветовал тебе посетить торжество?

– Нет. Он отказался помогать даже после того, как я сообщила, что наши с Аполлоном жизни связаны.

– Ты сказала ему об этом? – прорычал Джекс, раздувая ноздри от недовольства. – Если Тиберий передаст сведения кому-то из Протектората, они найдут Аполлона и убьют его, чтобы покончить с тобой.

Выражение лица Джекса стало таким пугающим, словно он и сам готов был кого-нибудь убить, но оно быстро исчезло.

– Успокойся, Джекс. Когда я навещала Тиберия в башне, мне показалось, что Протекторат забыл о нем. Может, я ошибаюсь, конечно, но не думаю, что он станет намеренно подвергать брата опасности. Он не помог мне с аркой, но, кажется, сомневался в своем решении. Я не верю, что Тиберий в самом деле желает смерти своему брату.

– Ты слишком высокого мнения о людях, – пробурчал Джекс. – И ты должна была рассказать мне об этом.

– Зачем? Чтобы ты убил его?

– Да.

– Нет, Джекс. Ты не можешь убивать всех, кто представляет потенциальную опасность.

– А ты не можешь спасти и саму себя, и каждого ближнего. Как ты надеешься собрать все камни? – Голос Джекса стал жестким и злым. – Неужели ты и правда веришь, что владельцы отдадут тебе камни лишь за красивую улыбку? Если они там, то на торжестве не обойдется без жертв.

– Нет. Я не стану никого убивать, чтобы получить камни. И ты тоже.

– Тогда зачем мы туда едем? – усмехнулся Джекс.

Карета выехала на массивный подъемный мост, ведущий к замку семьи Слотервуд, и Эванджелина наконец отвела взгляд от Джекса. Именно из-за его поведения она постоянно напоминала себе, что ему нельзя доверять. Особенно когда он считал, что единственный способ получить желаемое – убить кого-нибудь.

Эванджелина не могла позволить ему все испортить. Она понимала, что воспоминания о прошлом причиняют ему боль, и ни в чем его не винила. Но все равно задавалась вопросом, что он думает по поводу помолвки ЛаЛы и не считает ли это событие бессмысленным, ведь, будучи Невенчанной Невестой, она все равно не сможет никогда выйти замуж. Эванджелине по-прежнему в это не верилось. В мире, где существуют Мойры, магия, проклятия и пророчества, каждый человек мог обрести свое «долго и счастливо».

Она расправила плечи и повернулась к Джексу, всем своим видом показывая нешуточную решимость.

– ЛаЛа – мой друг, и торжество устроено в честь ее помолвки. И все пройдет чудесно! Не будет никаких жертв. Ты не посмеешь никого убить, пока мы там.

Джекс откинулся на спинку сиденья, а потом достал яблоко и скривил губы в угрюмой ухмылке:

– Твой план ужасен, Лисичка. – Он вонзился острыми зубами в яблоко и откусил изрядный кусок. – Кто-нибудь обязательно погибнет. И это будет либо кто-то из гостей, либо один из нас.

23

Эванджелина неотрывно смотрела в окно, удивляясь тому, в каком очаровательном месте она оказалась, хотя Великий Дом носил столь жуткую фамилию, значившую «резня». Приближаясь к замку, Эванджелина поймала себя на мысли, что словно очутилась в сказке, которую мог бы напевать менестрель, сидя у костра, пока его путники распивали эль и неторопливо смаковали тушеное мясо.

Это место выглядело поистине древним. Даже воздух здесь ощущался иначе. Они с Джексом все еще ехали в карете, но когда они приблизились к возвышающемуся над ними замку, Эванджелина готова была поклясться, что чувствует спертый запах древних сражений и дыма от очагов, горевших много веков назад. И даже тусклый бледно-желтый свет, льющийся из бесчисленных окон, казался отблеском прошлого.

После того как карета остановилась, Эванджелина вышла на улицу вслед за Джеком. Она понятия не имела, взяли ли гости с собой давно утраченные камни арки. Но не ощутила и намека на присутствие камня счастья, когда они с Джексом приблизились к ожидающим слугам. Они выстроились вдоль дороги, словно кукольные солдатики, наряженные в безукоризненные серебристые мундиры, похожие на доспехи.

Двое из них устремились к карете Эванджелины и Джекса, чтобы забрать багаж. Некоторые служанки и конюхи улыбались и кивали Джексу, но он бросал на них хмурые взгляды, явно не собираясь одаривать ответной улыбкой. Но он все равно очаровывал всех вокруг. Эванджелина не могла добиться такого же эффекта. Она расточала очаровательные улыбки направо и налево, но те немногие слуги, которые встречались с ней взглядом, только поджимали губы и презрительно щурились.

Эванджелина пыталась не обращать на это внимания, оправдывая такое поведение тем, что слуги просто замерзли в ожидании гостей, или она сама чувствовала себя измотанной после долгой поездки. Но вскоре Эванджелина услышала слова, сказанные достаточно громко, чтобы назвать это перешептыванием:

– Мне кажется, она убила принца.

– Не понимаю, почему все восторгаются ее волосами?

– Лучше бы она вернулась туда, откуда приехала.

Джекс закинул тяжелую руку ей на плечи и притянул к себе. Потрясенная его порывом, Эванджелина вздрогнула, словно ее пронзило ударом молнии.

– Хочешь, я убью одну из них?

– Нет, они всего лишь сплетничают.

– А если я вызову у них непреодолимое желание отрезать себе языки? – спросил он, улыбаясь столь очаровательно, что на щеках появились ямочки.

Эванджелина подавила смешок, хоть и понимала, что повода для веселья не было. Она не сомневалась, что Джекс не шутил.

– Не нужно…

– Уверена? Они это заслужили. – «Весь этот Дом заслужил».

Его последние слова пронеслись у нее в мыслях столь мимолетно и тихо, что Эванджелина засомневалась, предназначались ли они вообще для ее ушей. Она уже собиралась спросить у него об этом, но тут из двустворчатых дверей замка им навстречу выбежала ЛаЛа, одетая в платье из золотых пайеток, напоминавших чешую дракона.

– Как я рада видеть тебя, моя дражайшая подруга! – ЛаЛа заключила Эванджелину в крепкие объятия, и на душе сразу стало теплее. До этого момента она и не подозревала, как сильно нуждалась в объятиях. Когда в последний раз ее обнимали?

Вероятно, это делала ЛаЛа в их последнюю встречу. Эванджелина обхватила ее руками, крепче прижимая