Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему это стало ошибкой? – не удержавшись, спросила Эванджелина. – Я думала, Аврора была красивой, нежной, доброй и обладала всеми качествами, присущими настоящей принцессе. – Последние ее слова прозвучали натянуто, и Эванджелина осознала, что испытывает к принцессе неприязнь, хотя та не совершила ничего дурного. Разве что в каждой книге ее описывали как идеальную девушку.
– Ты ее недолюбливаешь, – подметил Джекс.
– Все, что о ней говорят, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Лирик бы с тобой не согласился, – ответил он, и Эванджелина так и не поняла, согласен ли Джекс с ее заключением. – Он был так страстно влюблен в нее, что просто отмахнулся от ее помолвки с Венджинсом Слотервудом.
– Аврора была его невестой! – ахнула Эванджелина.
Джекс с недоумением покосился на нее.
– Я так и сказал.
– Я знаю… просто вспомнила одну картинку в книге. На ней был изображен Венджинс с невестой, но ее имя не указывалось.
Джекс, казалось, удивился ее словам, но продолжил:
– Лирик считал, что помолвка не имеет никакой силы, поскольку брак не по любви. Но Аврора и Венджинс были помолвлены с ее рождения. А Бэйн, отец Венджинса, был соратником и лучшим другом Вульфрика Доблестного. И когда тот стал королем, Бэйн попросил выдать одну из его дочерей замуж за старшего сына.
– Аврора пыталась расторгнуть помолвку, чтобы выйти замуж за Лирика, но отец не позволил. Вульфрик заявил, что она глупа и ничего не понимает в любви. – Джекс скривил губы, и Эванджелине вновь не удалось понять, что именно он чувствовал в эти секунды. – Аврора, как никто, знала, что с Вульфриком спорить бесполезно. Тогда она сказала отцу, что выйдет замуж за Венджинса, но утром того дня, когда они должны были пожениться, Аврора сбежала. Тогда-то Венджинс и узнал о ее романе с Лириком, а потом… скажем так, оправдал данное ему имя [4].
Карета с грохотом продолжала нестись вперед. Джекс замолчал, погрузившись в собственные мысли. Серость и разруха остались позади, и они вновь выехали во владения хрустящего белоснежного снега. На небе даже выглянуло солнце, заливая все вокруг светом и играя радужными бликами на льдинках, свисавших с ветвей деревьев.
Джекс отвернулся от окна, словно не мог выносить этот вид.
Или, быть может, не хотел смотреть на новую вывеску.
ВЫ ВСТУПИЛИ
ВО ВЛАДЕНИЯ
ДОМА СЛОТЕРВУД
Если вы гость, добро пожаловать!
Если же нет, остерегайтесь…
Эванджелина сомневалась, что и при других обстоятельствах эти слова вызвали бы у нее приятные чувства, но после рассказа Джекса это приветствие показалось ей особенно тревожным.
Она напомнила себе, что наложенное на истории проклятие могло исказить смысл истории Джекса. И все же это объясняло, почему она нашла в книге два изображения Венджинса с разными невестами, кроме того, Джекс не запинался и не подбирал слова. В его тихом голосе звучала сдержанная уверенность, словно он не просто слышал эту историю, но и был очевидцем тех событий.
Джекс не раз говорил ей, что ему нет дела ни до кого и ни до чего. Но сейчас в это трудно было поверить. Возможно, именно поэтому он отвернулся от окна, сквозь которое в карету проникали солнечные лучи, чтобы они не выдали его истинных чувств.
Эта мысль отозвалась в сердце Эванджелины болью. Ее душа болела за него. Поддавшись порыву, она наклонилась и положила руку поверх его ладони.
Джекс разочарованно вздохнул:
– Не нужно жалеть меня, Лисичка. Я ведь говорил, это место на всех навевает тоску. – Он нахмурился и стряхнул ее руку, но Эванджелина все же успела заметить в его глазах отголоски печали.
Как бы там ни было, она все равно сочувствовала Джексу. Снова ее посетила мысль, что он может быть Кастором Доблестным, поэтому воспоминания о тех трагических событиях так сильно ранят его. Мог ли он быть единственным выжившим и последним членом королевской семьи Доблестей, которую все жители Севера любили, а затем жестоко убили? Мог ли он быть другом молодого мужчины, которого постигла та же несчастная участь? Но Кастор Доблестный не упоминался в той истории. Как и третий юноша из Мэривудской тройки – Лучник.
Будь перед ней кто-то другой, Эванджелина не стала бы продолжать расспросы. Но Джекс ясно дал понять, что жалеть его ни в коем случае не стоит. Чем больше она размышляла об этой истории, тем сильнее ее терзали сомнения, а не рассказал ли Джекс все это только для того, чтобы она решила, будто он открылся ей, и перестала задавать вопросы?
– Ты ничего не сказал о друзьях Лирика. О Касторе Доблестном и Лучнике. Венджинс Слотервуд убил и их тоже?
– Только Кастора, – коротко ответил Джекс. – Он был самым благородным из них и пытался предупредить Лирика о нападении, но в результате стал еще одной жертвой.
Эванджелина не сводила глаз с Джекса, пытаясь уловить хоть намек на ложь, пытаясь разгадать, не Кастор ли он на самом деле. Но понять Джекса было ужасно сложно. Эванджелина чувствовала, что он как-то связан с этой историей и, должно быть, именно из-за этого хочет открыть Арку Доблестей.
– Если ты не был одним из Мэривудской тройки, то откуда знаешь все эти подробности?
– Все, кто жил в те времена, знают эту историю. Аврора Доблестная была принцессой, Кастор – принцем, а Лирик и Венджинс – сыновьями лордов.
– А Лучник?
– Он был никем, – холодно сказал Джекс. – Для всех. Кроме Лисицы разве что. Но я уже рассказал тебе, чем закончилась их история. – Джекс широко улыбнулся, обнажая белые зубы, словно хотел предостеречь ее от дальнейших вопросов.
На мгновение она подумала, а не ошибается ли, считая его Кастором? Быть может, Джекс был Лучником? И желал открыть Арку Доблестей, только чтобы каким-то образом спасти Лисицу?
Мысль эта могла бы показаться романтичной, но отчего-то вызвала у Эванджелины лишь тревогу.
– А теперь, – резко сказал Джекс, – настала моя очередь задавать вопросы. И я хочу знать, где ты услышала эту нелепую историю, что камни Арки Доблестей уничтожили один из Великих Домов.
Эванджелина замялась, не решаясь открыть ему правду.
– Ну же, Лисичка. Ты не можешь выспрашивать у меня подробности, не давая ничего взамен.
– Я встречалась с Тиберием, – наконец призналась она.
– Ты что? – прорычал он.
– О, прекрати. Не делай вид, что это расстроило тебя. Тебя здесь даже не было. Ты оставил мне жалкую записку из двух слов и бросил в замке, полном вампиров.
– Поэтому ты решила
