Читаем без скачивания Артефакт для правителя - Оксана Зиентек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Но, Ваша Светлость, - Янис снова сверился с книгой и поднял на герцога удивленный взгляд. - Какого младенца? Сын рыцаря Зигфрида воевал на границе.
- Та-ак, - задумчиво протянул Вильгельм-Август. - Давай-ка ты, Янис, разберёшься сначала, что там за рыцарь Зигфрид и с каких пор он владеет Фехельде. Разберёшься и доложишь. А уже потом вернёмся к этому вопросу.
Внезапная простуда изрядно раздражала герцога. Впрочем, и давала возможность спокойно заняться делами. Пользуясь привилегией больного, можно было отказать в той или иной встрече, не давая формального повода для обиды. А освободившееся время посвятить работе с документами. По той же причине было отложено собрание Совета, о чем Вильгельм-Август нисколько не жалел.
Сплетни и новости ему приносили регулярно. Последние - герцогиня Анна, Янис и ещё несколько верных людей. Первые - все, кому посчастливилось прорваться к правителю сквозь заслоны секретаря и магистра Амброзиуса. Добавьте к новостям горячее вино с пряностями и легкие закуски. И можно жить.
В общем, болел герцог со вкусом. И только настойки и отвары, которыми его усиленно поил медикус, портили удовольствие. Вскоре Вильгель-Август уже тихо ненавидел как горьковато-пряный вкус тимьяна и дикой мальвы, так и приторную сладость лакрицы.
- Я, Ваша Светлость, не учу вас управлять страной. - С достоинством отбивался магистр от ежедневных жалоб. - Не учите и вы меня лечить.
- Совсем-совсем не учишь? - Лукаво щурился герцог. - И даже советов не даёшь?
- Вы правы, Ваша Светлость. - Магистр Амброзиус с виду был само терпение. - Попался, признаю. Так посоветуйте и вы мне что-нибудь. Например, не заменить ли мне в отварах столь нелюбимый вами корень мальвы на подорожник?
- За кого ты меня принимаешь? - Вильгельм-Август даже опешил как от подобной покладистости, так и от самого вопроса. - Что б я понимал в этих твоих травках!?
- Именно, Ваша Светлость. Именно. - И на этот раз не стал спорить магистр. Но часть отваров все же заменил на капли настойки.
В любом случае, и в этом герцог с медикусом были единого мнения, ночные визиты холодными потайными коридорами пока стоило прекратить. Не хватало ещё, чтобы магистр и Лотта снова тащили на себе полубесчувственное тело.
Нельзя сказать, чтобы Лотта по нем так уж сильно тосковала. Во всяком случае, поначалу. Услышав от магистра, что в ближайшие неделю-две герцогу ее услуги не понадобятся, она только сдержанно кивнула и занялась хозяйством.
Пожив немного в городе, Лотта уже понимала, что дом магистра и впрямь был не очень большим. Зато и не требовал больших денег на поддержание порядка. Как и лишних сил на придание ему уюта. Так что оставалось время и на стряпню по случаю выходного у кухарки, и на рукоделие.
И, все же, когда герцог и в конце второй недели не дал о себе знать, Лотта слегка встревожилась. Городские сплетни, к которым она теперь прислушивалась особенно тщательно, доносили только добрые вести. Его Светлость герцог Вильгельм-Август посетил воскресную службу. Его Светлость принял посла от соседей. Его Светлость изволил совершить короткую прогулку по парку в сопровождении супруги... Значит ли это, что ее миссию можно считать выполненной? И что, это – все? И вся эта секретность, вся подготовка – ради нескольких, хм, скажем честно, довольно жарких ночей?
Лотта сама понимала, что мысли в голову ей приходили странные. Неподобающие, скажем прямо, мысли. И гоня от себя странные мысли, она снова и снова прислушивалась к сплетням. Но все сплетники были исключительно благонадежными подданными. И если поначалу кто-то и связывал внезапную болезнь герцога с появлением фамильного привидения, вскоре эти разговоры сошли на нет. Большинство горожан с надеждой смотрели в приходящий год. Всем хотелось покоя.
А Лотта внезапно поймала себя на том, что тоскует. Волей судьбы оказавшись на теневой стороне чужой жизни, она оказалась также лишена почти всех развлечений, приличествующие женщинам ее круга. Да, поначалу она и сама старалась лишний раз не выходить из дома. Поначалу ей тоже хотелось только покоя. А сейчас, слушая, как герцог развлекается где-то и с кем-то, ей впервые стало обидно.
Позднее Лотта поняла, что именно эта обида и подтолкнула ее выйти из дома. Сперва - на рынок, обсудить с торговцами более крупные поставки. Потом - в храм. Правда, аббат Пиус строжайше запретил ей касаться вопросов ее замужества в разговорах с чужими, даже на исповеди. И, тем не менее, дальше тянуть было нельзя. Супруга медикуса, да хоть бы и лейб-медикуса, - не та фигура, которая может позволить себе пренебрегать заведенными в городе порядками.
Рано или поздно возникли бы вопросы, почему приезжая фру так настойчиво отказывается посещать воскресные службы? Магистр – это другое. Он к самому герцогу вхож. Может, он в замковой капелле и молится. А она, Лотта, ни туда, ни сюда. Обдумав эту мысль как следует, Лотта выбрала из своего небогатого гардероба платье поскромнее и в ближайшее же воскресенье отправилась в храм. Почтенный магистр, услышав, куда направляется супруга, только озадаченно почесал кончиком пера кустистую бровь. Но не сказал ничего. В конце концов, занятие безопасное, к тому же, угодное Творцу.
И вскоре Лотта уже была для обитателей ближайшей околицы не «таинственной супругой господина лейб-медикуса», а просто «почтенной фру фон Гледе». Где находилось это самое Гледе и какое отношение имел к нему магистр, Лотта не спрашивала. Судя по всему, не владелец, и славно. Детей у нее не предвиделось, да и наследник магистра явно не интересовал.
Так что больше шанс, что, овдовев, Лотте не придется спорить за наследство с мужниной родней. Пробовала уже раз, хватит. Тем более, если даже влюбленность молодого и страстного мужчины вызвала в округе столько кривотолков, страшно даже представить, как выглядит со стороны брак престарелого магистра с особой, годящейся ему во внучки.
Кроме всего прочего, Лотта полюбила читать. Магистр Амброзиус, который не видел в том большого греха, просто открыл для «жены» свою библиотеку, наказав только «не лезть на во-он ту полку с особо ценными фолиантами» и в «вот этот шкаф с редкими книгами по магии». В итоге, Лотте достались книги по лекарскому делу. Половина из них была, правда, написана на других языках, но и того, что было понятно, хватало с лихвой.
Кроме них еще можно было читать философские трактаты и книги о природе веществ. Последние Лотта быстро оставила, поскольку так
