Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 2 (СИ) - Дорин Михаил

— Сергей, контролируй ведущего. Аккуратнее с ручкой управления, — сказал Нестеров.

Похоже, заметил, что я отвлёкся от контроля за положением консоли правого крыла самолёта Швабрина.

— 814й, экономичный режим. Полоса занята, — вышел в эфир руководитель полётами.

— Сопка, понял вас. 880й, обороты 85, скорость 250, — дал мне команду Швабрин.

Плавно установил данный режим работы, контролируя положение относительно ведущего.

— Может вам взять управление, командир? — спросил я у Николаевича, нажав СПУ.

— 811й, я это 002, возьмите управление, — вышел по каналу связи Граблин.

— Понял, — сказал Нестеров, но управление не взял.

— Передаю управление...

— Я же не сказал тебе его передавать. Лети, всё нормально. Слушай своего ведущего, — перебил меня Николаевич.

Если честно, сейчас я почувствовал некое воодушевление. Подобный поступок со стороны твоего инструктора, как мне кажется, говорит о полном доверии.

— Устанешь, тогда возьму. Но не терпи. Похоже, Ан-22 что-то поломал на полосе и его убрать не могут.

— На грунт тоже не сядем, дождь прошёл утром.

— Верно Сергей. Да и там такой грунт! Кроты такие норы понаделали!

С каждой минутой всё более неопределённой становилась возможность нашей посадки. Посмотрев на топливомер, я понял, что на два запасных аэродрома уйти мы уже по топливу не сможем.

— Командир, топливомер... — сказал я Николаевичу, взглянув на прибор под указателем оборота двигателя с правой стороны.

— Вижу. У нас с тобой пять минут покружиться осталось. 805й, 811му, — запросил он Новикова.

— У меня 300 осталось, — сказал Нестеров, намекая на то, что скоро будет предельный остаток для ухода на ближайший аэродром. Для полета туда нужно не менее 280 килограмм.

— Мы в таком же опе, — ответил Новиков.

— 002й, 805му, — запросил Новиков Граблина. Если там настолько всё серьёзно, то он точно рядом с руководителем полетами находится.

— Отвечаю, — голос временно исполняющего обязанности командира полка звучал озадаченно.

— Топлива на 30 минут. Запросите нас на запасной Антайск, — сказал в эфир Новиков.

Глава 20

И вновь молчание в эфире. Я знал, что сейчас происходит определённый процесс согласования нашего перелёта на запасной аэродром Антайск.

Л-29 это не самый большой самолёт. Соответственно и топлива в нём весьма ограниченное количество. А если быть точнее, то чуть меньше тонны.

В нашей ситуации посадка на своём аэродроме невозможна. Причина может в этом случае быть любая — полоса занята, погода не соответствует, выключился аэродром ночью и ты ничего не видишь, ну или просто его уже нет, аэродрома твоего.

— Серый, давай я заберу управления. Всё хорошо, просто сейчас надо взрослым дядям поработать.

— Управление передал, — сказал я и почувствовал, как ручка управления и педали перешли во владение другого человека.

— Взял управление, — подтвердил Нестеров по внутренней связи. — 814й, предлагаю по одному идти и сразу давай на курс 30.

— Сначала добро нужно получить. Пока в зоне ожидания, — сказал в эфир Швабрин.

— Чего он ерепенится? — спросил я у Николаевича. — Всё равно отправят же сейчас. Может предложить на 2000 подняться, там расход меньше будет.

— Сейчас его Валентиныч там осадит. А набирать будем в сторону запасного. За приборами следи. Считай, что работаешь за штурмана.

— Понял.

Небольшая пауза позволила мне слегка расслабиться и оценить показания приборов. Беспокоил, конечно, топливомер, чья стрелка уже подошла к цифре 3.

— Сопка, я 814й, разрешите выйти вправо на курс 30 и занять 2000, — запросил по связи Швабрин руководителя полётами.

— 814й, разрешил. Роспуск пары на отставании.

— 814й, понял.

— Командир, у нас как бы меньше остаток, — сказал я Нестерову по внутренней связи.

— Сопка, я в вираж встану, а 811й, первым пойдёт, — прозвучал голос Швабрина. — У меня чуть больше остаток.

— Понял, вас. Выход из района с курсом 30, высота 2000. На установленном рубеже связь на первом канале с «Азаром».

— Понял, 811й паре роспуск, далее самостоятельно.

Нестеров занял нужный курс и перевёл самолёт в набор высоты. Ничего сложного в нашей ситуации не было, кроме того, что нужно плавно вести машину и контролировать режим работы двигателя.

— Следи за топливом, Серый. Данные «Азара» помнишь? — уточнил Нестеров.

— Да, — сказал я и раскрыл свой наколенный планшет. — Сохраняем курс 30, высота 2000, скорость по прибору 350.

— Давай, — спокойно сказал он. — Ты ж смотри, я тебе и свою жизнь доверяю. Обороты, какие ставим?

— Выставляем на... 86%, — сказал я, визуально вспоминая некоторые расчёты из таблиц дальности и продолжительности полёта.

— Ну, если быть точным, то 84.5%. При полной заправке и на этой высоте, мы бы с тобой все 500 км пролетели бы, а так до Антайска и хватит.

В эфире я услышал, что Швабрин с Новиковым выполнили виражи и тоже шли за нами на минутном интервале и высоте 2500.

На уставленной дальности от нашего аэродрома необходимо было перейти на канал перелётов, который всю жизнь был «первый» с частотой 124.0. На щитке управления РТЛ-22 с левой стороны я перестроился на канал и доложил об этом Нестерову.

— А чё ты сам не запросишь? Давай, работай ещё и за радиста.

Совсем расслаблен Николаевич. Мне вообще кажется, ему нравится, что мы летим на Антайск. Видать, у него уже какие-то мысли созрели, как можно там весело время провести.

— Азар, Азар, я 40811й, — запросил я руководителя полётами другого аэродрома.

— Отвечаем вам, 40811й!

— 40811й, к вам по запасному вместе с 40814м на минутном интервале. Условия.

После зачитывания мне посадочного курса, схемы захода на посадку и метеоусловий на данном аэродроме, мы подтвердили прием управления на свой аэродром. Осталось только сесть и зарулить.

Справа перестроил частоту ближнего и дальнего привода со своего аэродрома на Антайск на щитке управления АРК-9. Желтая стрелка на курсовом приборе, которая показывала направления на Белогорск, сменила направление.

— Рассчитай мне рубеж начала снижения, чтобы мы через ближний привод зашли, — сказал Нестеров.

— Азар, 811й, рассчитываю посадку сходу, маленький остаток, буду рассчитывать выход к ближнему приводу.

— Вас понял, 811й, рассчитывайте сходу.

На необходимом удалении, Николаевич начал снижение. Уже были видны деревни, которые окружали аэродром. Непривычно видеть другой ландшафт и пейзаж. Район этого аэродрома, естественно, был мне не знаком. Пришлось постоянно смотреть в карту и сравнивать ориентиры.

— Табло загорелось, — сказал я, заметив, что горит сигнализатор остатка 200.

— Не страшно. Почти долетели. А ты чего грустный?

— Да всё в норме. Встречу сегодня пропустил с девушкой.

— В другой раз. Сегодня уже не улетим отсюда. Как раз и узнаем подробности, чего там произошло на полосе.

А ведь и правда! Только сейчас подумал над тем, что не удастся сегодня свалить из казармы на встречу с Женей. И ведь нет возможности предупредить её, что не смогу прийти. Надеюсь, мои товарищи окажутся сообразительными и сообщат Жене, где я. Она мне обещала «близкое» общение, поскольку Константина Юрьевича и Натальи Александровны не будет. Эх, будто опять в молодость вернулся, когда приходилось для уединения с девушкой ждать, когда её родители уйдут из дома. Ко мне можно было хоть когда, дядю проще было выпроводить «погулять».

— Так, ну а теперь, Сергей, смотри и больше никогда так не делай. Пока первый класс не заработаешь, — сказал Нестеров и вывел обороты на «Малый газ».

Визуально полосу уже было видно. Я знал, что она несколько меньше, чем на нашем аэродроме, но «элочке» много не надо для пробега — 600 метров за глаза. Здесь же 2000 метров.

— Заходим через ближний привод. Переставь АРК на частоту Азара. Вертикальная скорость большая будет, но ничего страшного.