Читаем без скачивания Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 4 - Цзинь Юн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воины осыпали проклятиями императора за его жестокость, обвиняя его в том, что он довел чистую, невинную девушку до смерти. Ло Бин не выдержала и начала плакать. Чэнь Цзялуо некоторое время молчал, а затем вдруг сказал Ву Чэню:
– Мы не закончили. Давай продолжим.
К их изумлению, он вышел обратно на середину двора. Ву Чэнь решил, что было бы неплохо отвлечь Главу от его горя, поэтому он поднял меч и возобновил тренировку. Герои увидели, что движения Чэнь Цзялуо были такими же уверенными, как и прежде, а его руки двигались с той же ловкостью, будто новость совершенно не произвела на него никакого впечатления. Все начали тихо обсуждать это между собой.
– У мужчин нет сердца, – прошептала Ли Юаньчжи на ухо Юй Юйтуну. – Он думает только о своих великих целях и совершенно не заботится о смерти женщины, безумно любившей его.
Юйтун ничего не сказал, он молча восхищался самообладанием Чэнь Цзялуо. «Если бы на его месте был я… – подумал он, – …я бы тут же сошел с ума».
Зная, что Цзялуо потрясен, Ву Чэнь не осмелился давить на него слишком сильно, и за несколько ходов Чэнь Цзялуо легко одержал верх. Когда тот отступил, рука Цзялуо внезапно протянулась и коснулась его руки, надавив на нужные точки.
– Хорошо! Отлично! – воскликнул Ву Чэнь.
– Ты особо и не старался, – ответил Чэнь Цзялуо и рассмеялся.
Но вдруг закашлял, и его рот наполнился кровью. Все как один бросились ему на помощь, но тот с бледной улыбкой отмахивался.
– Ничего, – сказал он.
Он вернулся в дом, опираясь на плечи Синь Яна. Чэнь Цзялуо проспал около двух часов. Проснувшись, он думал обо всех важных вещах, которые ему нужно было сделать, в том числе о встрече с императором. Он знал, что должен позаботиться о себе. Но как только он подумал о трагической смерти принцессы, боль стала такой, что ему захотелось покончить со всем этим. Он задавался вопросом, почему она вдруг покончила жизнь самоубийством после того, как явно согласилась подчиниться императору. Может быть, она передумала и решила, что не может отказаться от своей любви к нему? Но она знала, что это дело немаловажное. Он был убежден, что что-то должно было произойти, но что? Некоторое время он размышлял над этой проблемой, но так и не пришел к какому-либо заключению, поэтому достал комплект мусульманской одежды, привезенный с северо-запада. Именно в этой одежде он впервые встретил Касили на берегу озера.
– Я ухожу, – сказал он Синь Яну, – вернусь через некоторое время.
Синь Ян тихо последовал за ним. Чэнь Цзялуо знал, что он делает это из верности, и не пытался его остановить.
Улицы были полны людей, они смешались со множеством экипажей и лошадей, но в глазах Чэнь Цзялуо все было какой-то единой пустой массой. Он вошел в мечеть, прошел прямо в главный зал и упал на землю в молитве.
– Жди меня на небесах, – тихо сказал он. – Я обещал, что обращусь в ислам, и позабочусь о том, чтобы ты не ждала меня напрасно.
Он поднял голову и заметил что-то похожее на надпись на полу примерно в полутора метрах от себя. Он подошел ближе и увидел несколько мусульманских слов, выгравированных на камне острием ножа: «Не верь императору». На выцарапанных буквах осталась кровь, Цзялуо вздрогнул. Его охватило горе, он бросился на землю, рыдая. Успокоившись, он почувствовал, как кто-то легонько хлопнул его по плечу. Он вскочил на ноги, готовый к бою, но тут же вздрогнул: это была Хуо Цинтун, переодетая в мальчика-мусульманина.
В тот день она прибыла в Пекин с Двумя Орлами Тянь-Шаня в надежде спасти сестру, но тут же по приезде узнала, что Касили мертва. Она пришла в мечеть, чтобы помолиться за нее.
Двое стояли и смотрели друг на друга, не решаясь начать диалог. Внезапно Чэнь Цзялуо краем глаза увидел, как двое дворцовых стражников вошли в мечеть. Он тут же схватил Хуо Цинтун за руки и потянул ее к земле, где они распростерлись в молитве. Охранники подошли к ним.
– Вставайте!
Цзялуо и Цинтун сделали, как им сказали, и пошли к окну. Позади они услышали стук молотков: охранники с помощью инструментов поднимали плиту, на которой было выцарапано послание принцессы. Они вынесли плиту из мечети и уехали.
– Что это было? – спросила Хуо Цинтун.
– Если бы я опоздал на пару минут, я бы не получил предупреждение, которое она оставила собственной кровью и ради которого пожертвовала жизнью.
– Какое предупреждение?
– Здесь слишком много глаз и ушей, давай встанем на колени, и я скажу тебе.
Они снова упали якобы в молитве, и Цзялуо вкратце рассказал ей обо всем, что произошло.
– Как ты мог быть настолько глуп, чтобы доверять императору? – сердито спросила Хуо Цинтун.
Чэнь Цзялуо содрогнулся от чувства вины.
– Я думал, раз он ханец, а также мой кровный брат… – начал он.
– И что, если он ханец? Ты хочешь сказать, ханьцы не способны на зло? И какая польза от братской преданности ему как императору?
– Я виноват в ее смерти, – всхлипнул Чэнь. – Я… больше всего я хочу сейчас умереть с ней.
Хуо Цинтун увидела, насколько он убит горем, и почувствовала, что она слишком жестока к нему.
– То, что ты сделал, было на благо простых людей, – мягко сказала она, чтобы утешить его. – Тебе не стоит себя винить.
После минутного молчания она спросила:
– Ты собираешься пойти на прием в храм сегодня вечером?
Цзялуо в ярости стиснул зубы.
– Император будет там, я убью его и отомщу за ее смерть.
– Да, – согласилась Хуо Цинтун, – отомсти за моего отца, брата и за всех людей моего народа.
– Как тебе удалось сбежать, когда цинские войска напали?
– Я была очень больна, но, к счастью, со мной был отряд охраны, им удалось вытащить меня и отвезти к моим учителям.
– Твоя сестра говорила, что даже на краю земли мы найдем тебя.
Слезы потекли по лицу Хуо Цинтун.
Они вышли из мечети, Синь Ян ждал их у входа. Он был удивлен, увидев Хуо Цинтун с Цзялуо.
– Госпожа! Как вы? – воскликнул он. – Я много думал о вас.
– Ну, спасибо. Ты сильно вырос с тех пор, как я видела тебя в последний раз.
Они вернулись и застали разгар жаркого спора между членами Ордена и Орлами Тянь-Шаня. Цзялуо, глотая слезы, рассказал им о надписи в мечети. Чэнь Чжэндэ хлопнул по столу:
– Разве я не говорил? Конечно, этот император хочет прикончить нас. Девушка узнала об этом во дворце и отдала свою жизнь, чтобы предупредить нас.
Остальные согласились с ним. Гуань Минмэй заплакала и сказала:
– У нас нет ни сыновей, ни дочерей, мы хотели удочерить сестер, но теперь…
– Хотя Касили не умела драться, она была храброй, на редкость храброй девушкой… – вздохнул Чэнь Чжэндэ.
Всем стало вновь грустно.
– Сегодня вечером мы не сможем пронести мечи на банкет, приготовьте кинжалы или дротики, – сказал Чэнь Цзялуо. – Еда и питье могут быть отравлены, так что не позволяйте ничему касаться ваших губ. Мы должны убить императора сегодня ночью, но мы также должны спланировать путь отхода.
– Никто из нас больше не сможет жить в центральном Китае, – сказал Чэнь Чжэндэ, – мы все будем вынуждены отправиться в мусульманские регионы.
Воины долгое время жили на юге Китая, и мысль покинуть родной дом далась им нелегко. Но император был зол и опасен, и каждый был готов сделать то, что было необходимо, чтобы лишить негодяя права на жизнь. Чэнь Цзялуо приказал Вэнь Тайлаю отправиться к западным воротам города с несколькими людьми и убить охранников, чтобы дать им возможность пробраться внутрь. Затем он приказал Синь Яну устроить так, чтобы лошади ждали у храма Юнхэгун. Повернувшись к Юйтуну, он велел ему немедленно сообщить всем членам ордена Красного цветка в Пекине и во всех других провинциях, чтобы они легли на дно. Когда приказы были отданы, Чэнь Цзялуо повернулся к Орлам и мастеру Лу.
– Я хотел бы попросить вас, троих старейшин, посоветовать, как следует совершить это убийство, –
