Читаем без скачивания История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4 - Джованни Казанова

Она рассказала мне обо всем, представила мне своего сына и сказала, что если брак будет заключен, будет составлен в присутствии нотариуса документ, согласно которому после смерти г-на де Брагадин я стану хозяином компании, дающей пять тысяч экю в год. Сразу догадавшись, что это дело, должно быть, то самое, которое предложил г-ну де Брагадин де ла Хэйе, я ответил даме без колебаний, что, поскольку де ла Хэйе говорил уже об этом с г-ном де Брагадин, я не хочу вмешиваться в это дело. После этого короткого ответа я откланялся.

Я нашел странным поведение этого де ла Хэйе, который без моего ведома интриговал, чтобы женить моих друзей. Два года назад он, если бы я не воспротивился, женил бы г-на Дандоло. Я не беспокоился об угасании рода Брагадин; но многое в жизни моего дорогого благодетеля говорило о том, что женитьба ускорила бы его смерть. Ему было шестьдесят три года, и у него был апоплексический удар.

Я отправился обедать с миледи Мюррей. Англичанки, дочери лордов, сохраняют их титул. После обеда Резидент сказал мне, что он сообщил всю историю с фальшивой монахиней г-ну Кавалли, секретарю Государственных инквизиторов, и что этот секретарь ему передал накануне, что все сделано к его удовлетворению; но вот что он узнал в кафе. Граф Капсучефало был отправлен в Кефалонию, свою родину, с приказом не возвращаться больше в Венецию. Куртизанка же исчезла.

В этих решениях Трибунала хорошо то, что никто не знает их причины. Секретность — душа этого грозного магистрата, которая, хотя и вопреки конституции, необходима для сохранения публичных действий. М. М. была обрадована, когда я ей поведал об этом событии.

В это время я предался беспорядочной игре. Играя на мартингал[33], я потерял очень большие суммы; подбадриваемый М. М., я продал все ее бриллианты, и у меня осталось только пятьсот цехинов. Больше не ставился вопрос о бегстве. Я продолжал играть, но по маленькой, меча банк в казенах против бедных игроков. Я ждал возвращения удачи.

Английский Резидент, пригласив меня на ужин в своем казене со знаменитой Фани Мюррей, попросил меня устроить также ужин в моем маленьком казене на Мурано, который я сохранял еще только из-за Тонины. Я оказал ему эту любезность, но без особой щедрости; он находил мою маленькую Тонину веселой и вежливой, но не отвечающей его вкусу. Но на другой день он написал мне записку, вот ее копия:

«Я неодолимо влюблен в вашу Тонину. Если вы можете мне ее уступить, вот что я готов для нее сделать. Я сниму казен на ее имя и меблирую его, передав ей всю мебель, при условии, что волен буду заходить повидаться с нею, когда захочу, и буду обладать перед нею всеми правами счастливого любовника. Я дам ей горничную и кухарку и буду давать ей тридцать цехинов в месяц за стол на двоих, не считая вина, которое буду поставлять сам. Кроме того, я учрежу ей пожизненную ренту в двести экю в год, которой она сможет распоряжаться по истечении года нашего знакомства. Даю вам для ответа восемь дней».

Я ответил, что мне достаточно и трех, что у Тонины есть мать, которую она слушается, и что, судя по обстоятельствам, я полагаю, что она беременна.

Я видел, что, не соглашаясь на это, я становлюсь палачом судьбы этой девочки. Я поехал в тот же день в Мурано и рассказал ей все.

— Ты хочешь меня бросить? — сказала мне она, плача. Ты меня больше не любишь.

— Я люблю тебя от всего сердца, и думаю, что то, что я тебе предлагаю, должно тебя убедить.

— Нет, потому что я не могу принадлежать двоим.

— У тебя будет только один новый любовник. Подумай, что ты станешь хозяйкой приданого, которое может обеспечить тебе очень хорошее замужество, и что я не в состоянии дать тебе ничего подобного.

— Приходи ужинать со мной завтра.

Назавтра она мне сказала, что англичанин прекрасный человек, что когда он говорит по-венециански, он ее смешит, и что она могла бы его полюбить, если мать на это согласится.

— В случае, — сказала она, — если мы не сможем сойтись характерами, мы разойдемся через год, и я получу ренту в двести экю. Я согласна. Поговори с моей матерью.

С тех пор, как Лаура отдала мне свою дочь, я с ней не виделся, и у меня не было времени о ней подумать. В разговоре она сказала мне, что Тонина станет, таким образом, способна себя содержать, и что она покидает Мурано, где должна была прислуживать. Она показала мне сто тридцать цехинов, которые Тонина заработала на моей службе, и сказала, что оставит их себе. Ее дочь Барберина, которая была на год младше Тонины, подошла поцеловать мне руку. Я был ею поражен, я отдал ей все свое серебро и сказал Лауре, что жду ее вместе с сестрой.

Эта добрая мать дала Тонине свое материнское благословение, сказав, что она будет брать с нее только три ливра в день для оплаты проживания в Венеции всего семейства, и та обещала ей это. У нее был еще мальчик, которого она хотела сделать священником, и Барберина, которая должна была стать превосходной портнихой. Старшая ее дочь была уже замужем. Закончив это важное дело, я отправился в приемную, где М. М. сделала мне подарок, выйдя к решетке с К. К. Я почувствовал истинную радость, увидев ее еще более похорошевшей, хотя и грустной и в трауре по случаю смерти матери. Она оставалась там со мной не более четверти часа, опасаясь, что ее заметят и сделают выговор, потому что ей было запрещено выходить в приемную. Я рассказал М. М. всю историю с Тониной, которая переходила жить в Венецию с Резидентом, и увидел, что она недовольна этим событием. Она сказала, что пока я жил с Тониной, она была уверена, что будет меня видеть часто, и что теперь я буду бывать у нее реже. Но приближалось время нашей вечной разлуки.

В тот же вечер я принес Мюррею эту новость. Он сказал, что я мог бы прийти с ней ужинать в казен, который он мне укажет, послезавтра, и оставить ее там, и я так и сделал.

Великодушный англичанин вручил в руки Тонине в моем присутствии контракт на годовую ренту в двести венецианских дукатов на Братство булочников. Это был эквивалент двухсот сорока флоринов. Другой распиской он дарил ей все, что находится в казене, за исключением посуды, по истечении года жизни с ним. Он сказал, что у нее будет цехин в день на стол и слуг, и если она беременна, он озаботится пригласить ей акушера со всеми его принадлежностями и отдаст мне ребенка. Кроме того, он сказал мне, что она вольна будет видеться со мной и даже оказывать мне знаки своей нежности вплоть до окончания своей беременности, и что она сможет встречаться со своей матерью и даже ходить к ней повидаться по своему желанию. Тонина обняла его, выказав самую живую благодарность и заверив, что с этого момента она будет любить только его, и что испытывает ко мне лишь чувство дружбы. Во время этой сцены она смогла сдерживать слезы, но я не смог сдержать свои. Мюррей был счастлив, но я не смог долго при этом присутствовать. Мы расстались через четверть часа.