Читаем без скачивания Красные скалы английской Ривьеры - Хельга Мидлтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На экране телевизора на несколько секунд застыла фотография, и голос диктора продолжил новости.
– Да, что ни говори, а загадка на загадке. Но ты, Эйли, молодец, – брат великодушно погладил ее по голове, – такая находка.
– Да уж, – эхом ему отозвалась Нэнси, – кто бы мог подумать, что ты у нас такая отважная. Он на тебя с ножом, а ты…
– …а я с ключом. Да только нашла не то, что искала. – В кармане у нее тихо звякнул телефон. – Извините. Я на минутку. – Она вышла из комнаты, глядя на экран.
Оттуда ей весело улыбался Дэнни:
«Извини. Встретил другую. Об тебя можно обморозиться. Учи Камасутру».
Эйлин показалось, что она сейчас потеряет сознание. В ушах стучало.
43
Прислушавшись, она поняла, что это не кровь стучит в висках, разрывая барабанные перепонки, а всего лишь кольцо в пасти льва стучит о латунную дощечку, прикрепленную на входной двери дома.
Эйлин убрала в карман телефон и поспешила открыть дверь. Всего-то несколько шагов, но как непривычен этот путь без того, что впереди тебя, весело стуча коготками по плитке прихожей, несется серо-бело-кофейный клубок шерсти. Никто не подпрыгивает и не поскуливает у тебя под ногами. А ты протягиваешь через него руки к замку и одновременно стараешься придержать его ногой позади себя: не дать напугать или вылизать пришедшего. Не все любят такие восторженные собачьи приветствия. Особенно почтальон, который весь год ходит в шортах и терпеть не может, когда мокрый собачий нос тычется ему в колени.
Слезы снова навернулись на глаза Эйлин.
Все, что она смогла увидеть сквозь марево, – это огромный букет.
«Ох уж эти вечные приколы Дэнни. Неужели сам приехал поздравить? Но без сюрпризов мы не можем», – проскользнуло у нее в голове.
Она попыталась рассмотреть того, кто спрятался за букетом. Ее взгляд упал вниз. Такое впечатление, что букет стоял на ногах. Причем женских ногах, обутых в красивые лаковые туфли с бархатными бантами.
Рейчел отвела букет и попыталась прямо на пороге обнять Эйлин.
– Спасибо тебе, девочка, – сдавленным голосом прошептала она.
Обе, уже не скрывая слез, навзрыд расплакались на плечах друг друга.
* * *
От всех переживаний у Эйлин страшно разболелась голова. Она поднялась в свою комнату, приняла таблетку парацетамола и решила просто полежать. Чтобы отвлечься, взяла первую попавшуюся книжку. Раскрыла ее, удобно оперев о колени, но понять смысл слов не смогла. Взгляд снова и снова поднимался от книги на стену, где висела уже почти ненавистная доска с фотографиями возможных убийц.
КТО? КТО?! Она почти закричала.
Эхом раздался ТУК-ТУК – снова стук во входную дверь.
– Господи! Да настанет ли когда-нибудь покой в этом доме?!
Эйлин в сердцах бросила книгу на пол и повернулась лицом к стене. Для глубины трагизма еще и голову подушкой накрыла.
Сквозь толщу синтетической ваты были слышны приветственные возгласы и приближающийся топот ног по лестнице, ведущей на второй этаж и к ее комнате. В следующую минуту дверь широко и без стука распахнулась. В проеме появилось черное солнце завитушек Оливии.
– Ну ты, Эйли, даешь! На твоей улице в кои-то веки праздник, а ты тут лежишь квашня квашней. Знаю, знаю. Нашла не то, что искала, но ведь все равно герой!
Девушка присела на край кровати и попыталась просунуть руку под подушку, пощекотать затылок подруги.
– Не надо, убери руки. – Эйлин оттолкнула ее.
Оливия послушно убрала руку и сдернула подушку с головы подруги.
– Знаешь, что я тебе скажу, дорогая мисс Колд? Для адвоката ты слишком однообразна. У тебя или хандра, или депрессия. Смени настрой. От тебя у присяжных начнется зубная боль. Они взвоют и признают всех твоих подзащитных виновными даже в том, чего те не совершали. Ну-ка вставай! Вставай, кому говорю! Что там у тебя в руках? Прижимаешь к груди, как ребенок любимую игрушку. А-а-а! Ну, конечно! Телефон. Куда ж мы без него!
– Ты лучше посмотри, что в нем.
– Что? Возник убийца Лиз?
– Не Лиз, а меня, – осипшим голосом едва прошептала Эйлин.
Оливия опустила глаза в черный прямоугольник экрана. Под ее быстрыми, кофейного цвета пальчиками с большими розовыми ногтями он ожил, и… Оливия заливисто захохотала.
– Эйли, ты это серьезно? Ты из-за этого в хандре и депресняке? Ты с ума сошла? Радоваться надо, что такой придурок сам отвалил. – Эйлин повернулась и попыталась сесть в кровати. Оливия протянула ей в помощь обе руки. – Эйлин, он же идиот! Он не знает одной и главной правды жизни: не бывает холодных женщин. Женщина – это печь. Не важно какая, доменная, кухонная, но… Ее разжечь надо, понимаешь? А если мужчина рядом с печкой мерзнет, так это значит, что у него спичка короткая и отсыревшая. Была бы подлиннее и зажигала бы, так любая женщина к набору камасутры еще пару поз добавила бы. – Эйлин горько улыбнулась. – О! Улыбочка! А теперь скажи: «ч-и-и-з». Я здесь не только из-за своей любви к тебе, но и по поручению главного редактора. На ловца и зверь бежит. Ты же хотела поговорить с Айваном Грассом? Так вот. Он просил узнать, не дашь ли ты ему лично… ты слышишь? Лично. Интервью.
– Что-о-о? – Эйлин вскочила с постели и принялась метаться по комнате, открывая и закрывая шкаф и свой туалетный столик. – Что я надену? Когда встреча?
– Господи, вот чумовая! Успокойся. Он спрашивал: когда тебе удобно и могла бы ты подъехать в редакцию?
– Когда? – Эйлин действительно уже успокоилась. – Скажи ему, что я приеду завтра после ланча. Мне нужно время сосредоточиться и подготовить вопросы к нему.
– Вообще-то, это он собирался интервьюировать тебя.
– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, – рассмеялась Эйлин. – Пошли вниз. Выпьем. Там, кажется, шампанское оставалось. Ты ведь любишь шампусик?
– Да. Имею слабость – люблю. Тем более повод есть. За сухие и добротные спички!
44
Редакция газеты «Торбэй-экспресс» располагалась в здании бывшего кинотеатра. Кинотеатр был очень старым, можно сказать, допотопным. Показы фильмов в нем давно прекратились. Город пытался его продать, но ни под магазин, ни под ресторан помещение не подходило. Одно время в нем располагался клуб консервативной партии, но и политикам было в нем неуютно,
