Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лев узнал её по золотистым волосам, а затем и других ребят, которые в Старом саду держались отстранённо. В руках у парня с длинными волосами была корзина полная еды.
– Позволь! – девочка потянулась к гармошке.
Забрав игрушку, она потрясла её и отправила вниз по лестнице. Прыгая с головы на голову, гармошка улюлюкала и подбивала на то, чтобы её догнали. Ошеломление Льва не скрылось от глаз сверстников.
– Ты не видел раньше игрушек-скоморохов?! – спросила девочка, смеясь. – У тебя детства не было?
Ответ Льва вовремя задержался на языке. Уже подумав, он сухо произнёс:
– Нет.
Лицо девочки изменилось, словно до неё с опозданием дошёл смысл своего вопроса.
– Прояви уважение, слуга! – вспылил парень с хвостиком.
Его недовольство перекинулось на остальных мальчишек. Они быстро окружили Льва.
– Перед тобой особа княжеского рода. Мой отец за подобную дерзость ставит коленями на горох.
– Лель, прошу, не нужно, – тихо проговорила девочка. – Собор чтит равноправие.
Мальчик с лёгкостью остановил своё движение.
– Среди подмастерьев, – с пренебрежением произнёс он. – Этот же простой трубочист.
Остальные ребята с интересом наблюдали за ними, причём обходя вниманием Льва. Их более занимало поведение девочки.
– Просто пусть уйдёт, Лель, – наконец-то сказала она.
Кивком Лель приказал остальным расступиться перед новым трубочистом.
Лев даже не заметил, как перешёл на бег. Кровь гудела в голове. Он сам не понимал, что его так сильно взволновало. Холёный Лель преподнёс урок, ему бы надо сказать спасибо. Но вопрос девочки угодил в оголённый нерв.
– Богатенькие детишки не умеют держать язык за зубами.
Из-за пелены бушующих чувств Лев не разглядел две фигуры на террасе дворца.
– Позвольте, ваша милость, отправить самоходку за сумками, – сдержанно обратился ключник.
– Не утруждайся, Каспар, – сказал Киноварный и перевёл взгляд на оцепеневшего Льва. – Вижу, наш новый трубочист слоняется без дела.
– Экое недоразумение, – нахмурился Каспар. – Исправим, ваша милость.
– Смотри не переусердствуй.
Коротким движением каменного подбородка ключник дал понять, что уяснил посыл, и после того, как Поверенный двинулся к вратам, он прикрикнул на трубочиста:
– Чего заснул?! Берись за сумки!
Тяжесть поклажи мешала мальчику догнать Киноварного, и тот не сбавлял шаг. Выровнялись они, когда порядком отошли от дворца.
– Господин…
– Никто не должен прознать о том, что я приложил руку к твоему появлению в Соборе, – вещал Киноварный на ходу. – И если вскроется наш сговор с госпожой Веждой, то случится скандал. Ты, вероятно, уяснил, что за врата Собора запросто не пройти, а дабы выставить за них хватало меньшего повода.
Сегодняшний день богат на ценные уроки, подумал Лев.
У него появилось куча новых вопросов, но расстояние до врат сокращалось, а там уже их поджидал привратник с собакой.
– Когда вы вернётесь, сударь? – лишь спросил мальчик.
– Меня отсылают по делам Собора. Место и время в таком случае – тайна.
– Как же мне быть?
– Я не забыл про наш уговор. Не скрою, мне занятна история твоего янтаря. Однако картотека инструментария недоступна прислуге и младшим подмастерьям. Так что нет иного выхода, кроме как ждать моего возвращения.
Их приветствовал привратник, а его собака от скуки завалилась набок.
– Попытайся влиться в общество Собора и исполняй свои обязанности. Трезубец отныне твой дом. Хоть и на время, – с такими словами Киноварный забрал сумки и пошёл в одиночку.
Лев с испугом следил, как единственная зацепка в его поиске пропала за воротами. Он не хотел оборачиваться. Знал, что позади лишь мрачная башня и множество отпрысков чаровников, которые наводняли солнечные лужайки перед занятиями.
– Нравиться у нас, трубочист?! – подмигнул ему привратник.
Глава 12. Мрачные дни.
Проходили дни, и в каждом Лев увязал будто в большом куске жвачки. Выбирался с трудом затем, чтобы вляпаться в другой. Усвоив урок у пруда, он теперь редко покидал котельную. Если же Вапула отправлял помощника по делам, то мальчик старался быть как можно незаметнее в коридорах Собора.
Только в запертой каморке страхи Льва улетучивались. Там он зажигал янтарь одним своим желанием, отчего химический свет лучины притухал окончательно, и из уголков жилища изгонялись тени.
Камень с деревом внутри – мощный блюститель. Так говорил Киноварный, и даже Вий признал в нём редкость. Блюститель – значит страж, защитник. Льву грела душу мысль о том, что остались вещи, которые оберегали его от бед.
А эти солнечные яркие сны среди серого мрачного бодрствования… Камень как-то связан с ними?
Лев ничему не удивлялся, ведь важнейшая особенность янтаря ему уже открылась. Случайно.
Как-то спозаранку вихль наполнил котельную диким ором. Мальчик не сразу сообразил, что Вапула распылялся в ругательствах на непонятном языке. От волнения Лев прикоснулся к груди и, не говоря ни слова, взбежал к себе в комнату. Камень забытым лежал под подушкой. Надев его на шею, Лев вновь вернулся к котельщику и замер в ожидании. Тот молчал, его челюсти непрестанно ходили под кожей, издавая отвратительный скрежет.
– Вы что-то сказали? – рискнул Лев.
И котельщика прорвало! Он изрыгал отборные ругательства всевозможной языковой сложности, и всё же понятные Льву и оттого нисколько не обидные.
– Он ещё лыбится! – надсаживал глотку Вапула. – Чтоб запаха твоего не учуял, Сажа, пока не выбьешь недельный объём пара из хмыря Бесогона!
Наконец-то Лев постиг главную загадку сияющего камня. Янтарь нёс не только частицу Осколков – в нём хранились его знания. В дальнейших опытах Лев определил расстояние влияния камня. Он попробовал «высветить» смысл из чернил, но янтарь оказался бесполезен в письменности. Однако мальчик лелеял надежду, что у маминого дара ещё найдётся чем помочь его выживанию в чужом мире.
В быту же Льва тешила только одна истина – всё могло оказаться гораздо хуже. Вапула, как ни странно, избегал своего помощника. Вихль или пропадал у себя в бойлерной, или мыкался по котельной, выуживая из куч мусора непонятные штуки, а в промежутке заваливался на насыпь угля и жутко храпел. Если Льва угораздило пересечься с ним в одном из действий, то мальчик превращался в мишень для проверки меткости. Впрочем, вихль был никудышным стрелком угля.
Вся помощь мальчика по котельной сводилась к передаче посылок или переписки. В остальном нельзя не учесть, что у трубочиста оказалось не
