Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому кроме Каспара никто в чужие дела не суётся, да и от него подмоги не дождёшься. На ум приходил Вапула, однако тот высказал свою позицию вполне ясно. Стаскал к коморке все найденные им приспособления трубочиста, и пригрозил, что обязанности котельной превыше ковыряния в саже. Кроме обычных вещей для работы, таких как ерши и гири, там были штуки с явным уклоном на чары. Лев правильно подозревал, что старший трубочист должен был уметь ими пользоваться. Как и схемами, выполненными на чужом языке.
Спасение оказалось под рукой: пособие из книгохранилища содержало незатейливые рисунки, которые доходчиво показывали труд трубочиста. От вполне обычных приёмов, какими мальчик воспользовался у Бабы Яра, до радикальных, с применением многоножных механизмов и огненных бомб, которые выжигали всю копоть в дымоходе. Под впечатлением оттого, что ему предстоит освоить, Лев решил повременить с камином и просто убедиться в засоре.
Лев зажёг спичку и ненароком задел паутину, та стремительно воспламенилась и пыхнула гарью. Дымоход оказался наглухо забит, и гостиную заволокло дымом, на который притопал человекоподобный истукан и встал поодаль от трубочиста.
– Ложная тревога, – поспешил оправдаться виновник, и тут же прикусил губу.
Что и говорить, Льва не перестали волновать автоматоны. Ходячие механизмы казались ему чем-то неведомым с собственными мыслями. И такое отношение выделяло его среди чаровников, ведь для них автоматоны – пустышки, которых заполняют приказами и мотивами. Впрочем, как и любым инструментом, ими нужно учиться овладевать в совершенстве. Сколько раз тому в пример были сбои на кухне и механизмы, таранившие колоны особняка.
Изваяние из глины и меди продолжало ждать приказов, и вид его глухо аукнулся в груди Льва. Миловидное глиняное лицо заляпала краска. Коряво подрисованный монокль и рыжая бородка не могли не навести на мысль о Феоктисте Киноварном. Выглядело жутковато, и мальчик предпочёл прогуляться по коридору.
Мрачность корпуса угнетала, а мысли о Киноварном подтачивали остатки бодрости духа. Ни дня не прошло, чтобы мальчик не высматривал его в коридорах дворца. Возвращение Поверенного сулило Льву началом «поиска». И до той поры играть ему роль несмышлёного трубочиста.
– Разобраться бы сперва в каракулях, – вскипел Лев.
Сеть дымоходов и вентиляции проходила через всю башню. В корпусе Ветра расположение осложнялось тем, что каналы из подвальной части имели огромную протяжённость. Обычным грузом затор не пробить. Спасительное пособие из библиотеки предлагало некоторые варианты, но все они были с использованием непонятных механизмов.
Лев заглянул в жилую комнату. Её обставляли в расчёте на двух постояльцев, и по центру делил паровым обогревателем, соединённой с котельной. Воздушные каналы в стенах также были забиты. Комната за комнатой Лев ужасался работе, которая ему предстоит. Воображение рисовало картину, когда Каспар с обвинениями в несостоятельности вышвыривает его за ворота Собора. И такое жуткое видение настолько его заняло, что он не сразу заметил в одной из комнат необычного обитателя.
На корзине с грязным бельём сидело крылатое существо и вяло пожёвывало шерстяной носок, превосходивший его размером. Слезливые глаза, в которых грусти было больше чем влаги, уставились на мальчика. Помесь мотылька и енота первый вышел из оцепенения и с носком во рту, натужно махая крыльями, поднялся в воздух. Описав круг по комнате, существо с лету протиснулось сквозь решётку вентиляции. Носок, словно лапша, был затянут следом.
Лев с сомнением в увиденном прикрыл дверь.
Шум на лестнице быстро его отрезвил. Страта Ветра возвращалась в корпус раньше времени.
– Какими судьбами! – воскликнул Пимен, увидев трубочиста в гостиной.
– Не думал, что вы так рано вернётесь, – ответил Лев.
– Всё благодаря учителю «Тыкве», – продолжал Пимен. – Он был так добр, что освободил нас от своих занятий.
– И влепил наказание всей страте, – без притворства сказал Игнат. – Остаётся ждать, пока прибудет Мерзляк с вынесенным приговором.
Лев припоминал учителя с пухлым, жёлтым лицом и чубом жидких волос. Кажется, его имя не имело ничего общего с огородом. Веселье Пимена или же спокойствие Игната никто из вьюнов не поддерживал. Клим выглядел пришибленно, Вий беспокойно мерил шагами зал. В нём бурлило негодование, пока, в конце концов, оно не вырвалось на волю:
– Чёртов показушник! Галдим мы на его уроке? Иначе я засыпаю от его невнятной речи.
– И ты решил заржать на весь Собор, – злобно проговорил вьюн, стоявший в другом углу комнаты. Недовольными казались и дружки, окружавшие его. – Теперь за тебя отдуваться всем.
– И кто же поучать меня вздумал? – гневно парировал Вий. – Ваше шушуканье он не раз подмечал.
В зал поспели остальные вьюны. Лев понял, что стал свидетелем разборок, которые назревали не один день.
– Остынь, Захар, – Игнат в знак примирения поднял ладони. – В чём-то Вий прав. «Тыква» устроил наглядное наказание всем, хотя мог обойтись и личным. В других стратах подобное бы не прошло.
– Мы – не «другие». Пора бы перестать скулить тем, кто хочет ровняться на остальные страты, – выговорил Захар и отправился к себе в комнату.
Вскоре в гостиной осталась только знакомая Льву компашка. Неловкое молчание после громкого разговора разрядил Игнат:
– Гляжу, Лев, ты познакомился с Чучелом, – он указал на глиняного ходока.
– Новая физиономия его не красит, – оценил Вий и повернулся к Пимену. – Нам влетит, если кто-то увидит его таким.
– Я тут ни при чём, – пожал Сорока плечами. – Подозреваю, так Мерзляк выказал отношение к тому, кто собрал страту Ветра. Небось, сейчас уговаривает Кагорту, чтобы она лишила его должности куратора.
Клим, достав платок, принялся стирать с глиняного лица краску. Автоматон подогнул ноги, стремясь облегчить старания вьюну.
– Вправду странный этот, – задумчиво произнёс Игнат. – Ёмкости с сервомаслом закрыты, как и жилы. Приказы будто заложены уже в него, но зачем? Самостоятельные устройства никому не нужны. К тому же наш часто зависает и постоянно тупит.
– Разный хлам везут в Собор, – Пимен завалился на кресло. – Люди тоже здесь с прибабахом. Чудаковатость, похоже, один из талантов по каким набирают работать в Собор. Без обид цеху трубочистов. Подумать только, ты живёшь с вихлем в одной комнате.
– На самом деле, у меня отдельная каморка, – ответил Лев. – Вапула же спит… там, где сон его догонит.
– Вихли хоть и противные ребята, а мастерить умеют, – встрял в разговор Вий. – Был у нас на
