Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое обидное для Льва случилось с Климом, который неизменно оставался тише мышки. Шутники, поджидавшие жертву на лестнице, с хохотом разлили какую-то жидкость на голову безобидного вьюна. Волосы и одежда обесцветились. За школьный китель Клима наказали работами в прачке, но страшнее ударом для него стало то, что даже после стараний Матфея, волосы пришлось сбрить.
Мрачные дни продолжались и для Льва. Дождливый месяц ревун уступал место позимнику, несущему первые признаки похолодания. Лев с трудом выполнял возложенные на него обязанности. По мере сил и умений он вычистил вентиляции в корпусе Ветра, но от него Каспар требовал большего. Дела котельной и общение с вихлем неожиданно стали для трубочиста отрадой и предлогом задержек работ. Точно прочувствовав его настрой, ключник нагружал сторонними заданиями, с какими, по его словам, справиться даже последний портач.
– Новая раб-ботёнка, Лев, – указал Клим на стеклянные рамы.
Каспар поутру наказал трубочисту запечатать оконные проёмы башни, чтобы с приходом зимы хоть как-то удержать тепло в каменных коридорах. Стёкла, спаянные из разноцветной мозаики, мальчик бережно растаскивал по этажам. Работка – раз плюнуть, считал он, вот только бы подмастерья перестали толпами сновать по башне.
– Бажена, ты серьёзно?! – прозвенел вопрос поверх девичьего смеха.
Из сплочённой стайки подружек к ребятам вырвалась барышня, чья красота только-только наполнялась женскими чарами.
– Прости за беспокойство, – румянясь, заявила она.
В непременном кофейном платье Лев подметил мелочи, которые выделяли её из общего числа девушек-подмастерьев. Белая накидка, которая закрывала обнажённые плечи, подвязывал красивый бант, а из причёски, какая должна быть целомудренно тугой, небрежно выбивался светлый локон.
Лев опешил, и девушка приняла его молчание за дозволение. Она схватилась за верхнюю пуговицу на камзоле трубочиста и закрыла глаза.
Вот-вот щёки поплывут словно воск, испугался Лев.
Он обвёл взглядом творящееся на лестнице столпотворение, ища поддержку, но отыскал лишь надвигающую беду.
– Не надо тебе от него удачи, Бажена. Ведь есть я.
Сверху спускался Аскольд Миронов. Лев отчаянно уповал, что обстоятельства их единственной встречи выветрились из памяти нахального подмастерья.
– Не лопни от самолюбия, Аскольд, – ответила она.
Бажена отпустила пуговицу Льва и мило улыбнулась ему, показав испачканные в саже пальчики. Аскольду же достался от неё холод в голосе:
– Как же утомительно напоминать вам, сударь, что моей семье родниться с вашей ни к чему.
Бажена поспешила вниз, и за ней потянулись подружки. В людском заторе, образовавшемся на лестнице, послышались смешки.
– Бажена, ты что обиделась? – Аскольд пустился в погоню за девицами. – Бажена, подожди!
Почти скрывшись за лестничным маршем, Аскольд обернулся и кивнул кому-то в толпе. Недоброе предчувствие прошило Льва. К нему приблизился один из подмастерьев Огня:
– Тяжко, наверное, растаскивать барахло по башне?
– Со всех сторон толкают, – согласился другой старшекурсник со взъерошенной копной волос. – Особенно мешают косолапые вьюны.
Прикусив губу, дабы придержать ехидную улыбку, Лохматый уставился на Вия и Клима. Боковым зрением Лев заметил ленивый взмах рукой, и в тот же миг зажмурился. Он знал, что последует дальше, и с каким-то невероятным запозданием раздался звон стекла, разнёсшийся по башне.
– Так ведь, трубочист?
Лев с трудом разлепил глаза. Движение между этажами вновь остановилось. Кто-то смеялся, но большинство недоумевали о том, что случилось. Разноцветные осколки стекла разлетелись по лестнице до первого этажа.
– Отвечай же! – потребовал Лохматый.
Его напарник оказался менее терпеливым и толкнул в грудь Льва, что он отпрянул на несколько ступеней вниз. Чьи-то руки успели его подхватить. Лев узнал Вия и Клима.
– Так они твои дружки, – засмеялся Лохматый. – Не повезло, с ними у нас определённые счёты.
Мимолётным взглядом Лев прошёлся по лицам вьюнов. Бледный Клим, по непонятной трубочисту причине, смотрел на него с надеждой, Вий же со злобой упёрся в пол. Все вокруг ждали его ответа, особенно двое всполохов, так не похожих по рождению, но одинаковых по нутру с братьями Харьковами.
– Мы мало знакомы, – наконец проговорил Лев. Слова будто ждали часа высвободиться и прозвенеть между рядами подростков-чаровников. – Но подобных вам я знал хорошо. Когда приходит время отвечать за поступки, с вас сдувает ухмылку.
– Ах, ты, трухоед! – на него двинулся Лохматый.
Льву и вьюнам пришлось отступить, и толпа снизу упёрлась им в спину. Поняв напрасность бегства, Вий с кулаками наготове выдвинулся вперёд.
– Что здесь творится?!
К ним спускался мужчина, не видимый Львом ранее. Несмотря на сутулость, он высился над подмастерьями, которые предпочли расступиться перед ним, словно боясь задеть его широкие одежды. Облик мужчины казался неухоженным и полудиким, а длинную чёрную бороду он засунул за пояс.
– Вы заставляете вопрошать меня дважды, – мужчина поднял посох, точно намеревался огреть им нерадивых подмастерьев.
– Трубочист всё начал, мастер Распутин! – не выдержал Лохматый.
Тёмный обожжённый посох, обмотанный разноцветными лоскутами, указал на Льва.
– Отвечай мне, трубочист, – тише, но оттого грозней зазвучало требование мастера Распутина. – Что здесь происходит?
Уже посох навис над головой Льва, однако тот только и мог смотреть на железные зубы мужчины.
– Отвечай, бес бы тебя…
Никто не узнал, что сделал бы со Львом бес. Распутин, наступив на осколок разбитого окна, поскользнулся и с кряхтением распластался на лестнице. Гробовая тишина образовалась в толпе отроков, и только
