Читаем без скачивания Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, он что-то узнал про нее? Может, ее оклеветали?
— Нет, Аркадий не такой. Он никогда бы никому не поверил, если бы кто плохое сказал про Валю. Здесь что-то другое…
— В смысле?
— Он словно умом тронулся, что ли… Грех так говорить, конечно, про человека, тем более что его нет в живых, но, повторю, будь он здоров, он никогда бы такое не сказал. И уж точно не застрелился бы.
— Так он застрелился или его убили?
— Точно сказать не могу. Хотя Валя как-то говорила, что у него вроде был конфликт с каким-то парнем с их работы, я даже имя запомнила — Лев. Лева. Вроде он приносил на пикник пистолет, из которого потом был убит Аркадий. Но может, я что и путаю.
— И что было потом?
— Одновременно с Аркадием Валя встречалась с одним таксистом Юрой, такая уж она была… И потом вышла за него замуж. Про Аркадия старалась не вспоминать.
— Так, может, Аркадий узнал о таксисте и поэтому так себя повел?
— Нет. Он бы так не сделал. Я вообще предполагаю, что Валя придумала всю эту историю со скандалом, будто бы Аркадий первым начал. Думаю, она сама рассказала ему о том, что любит другого… Или спровоцировала его на разрыв. Поэтому он и застрелился… Или же его убили… Не знаю. И да, вот еще что! Может, пригодится. Где-то в Одинцово живет отец Валентины. Надо бы ему сообщить о смерти дочери. А еще я хотела сказать… не знаю, важно это или нет, но у Вали был пистолет. Не пневматический, хотя в этом ничего не понимаю, но, кажется, настоящий. Ее отца как-то крепко избили, и он купил себе пистолет, всё оформил, как полагается. Уж не знаю, как он оказался у Вали дома, но я его точно видела. Она сама мне показывала. Сказала еще, что с ним как-то спокойнее.
— Отец… Полагаю, что раз Валентина оставила себе девичью фамилию, то и у отца тоже должна быть фамилия Троицкий…
Женя поблагодарила Дашу за разговор и, оставив ей вместо полагающейся серьезной визитки следователя простенький листик для заметок с номером телефона и именем Евгения, поспешила, пока та не успела хотя бы поинтересоваться, кто же ее допрашивал, уйти.
Она позвонила Реброву уже из кафе рядом с его работой. Попросила прийти, сказала, что у нее есть кое-какая информация о подруге Троицкой.
— Только не подсылай мне Пашу, — попросила она его вполголоса, чтобы в случае, если Журавлев рядом с ним, не услышал ее слова.
Ребров пришел один. Выглядел он неважно, из чего Женя сделала вид, что мужчины вчера за ужином перебрали с алкоголем.
Женя деловито передала ему свой разговор с Дмитриевой.
— Я понял, ты хочешь, чтобы я нашел следователя, который вел дело Борисова.
— Да. Эта Даша так и не смогла мне ответить, застрелился ли Аркадий или его убили. Сам видишь, поведение у него было странным, он словно на время рассудка лишился. Может, его загипнотизировали, к примеру?
— Хорошо, я все узнаю. Что еще?
Женя поинтересовалась, рассказал ли Борис Валерию о том, как они с Хованским побывали в мастерской Валентины, про банку с драгоценностями.
Да, конечно, он был в курсе. Но вместо того чтобы остановиться на этой теме, он вернулся к другой, той, что волновала его куда больше:
— Скажи, ты теперь решила игнорировать Павла?
— Странный вопрос. Может, и тебя сейчас загипнотизировали? Почему ты спрашиваешь меня об этом? Разве это не ты попросил его оставить меня в покое? Запретил ему отвечать на мои звонки. Знаешь, что я испытывала, когда он не отвечал на мои сообщения? Каково мне было? Да, я увлеклась, это правда, но это моя жизнь, понимаешь? Это мои отношения. И даже на правах друга семьи ты не должен был вмешиваться. А то получается, что это я как бы навязывалась Журавлеву. Все. Я решила больше с ним не встречаться, так что можешь быть спокоен.
— Но зачем разводиться-то с Борисом?
— В смысле? Кто разводится?
— Мне Борис утром сказал, что он подыскивает тебе дом, что ты хочешь пожить отдельно.
Женя удивилась. Какие же мужчины непредсказуемые! Казалось бы, Борис — такой сильный человек, всё держит в себе и вдруг дает слабину и делится своей бедой с другом. Да, ночной разговор о доме, о желании Жени пожить отдельно стал для него настоящей бедой. Он испугался и не смог не рассказать об этом Валерию.
— Валера, я не собираюсь разводиться с Борисом. И я ему об этом сказала. Все это лишь его домыслы. Понимаешь, он так переживал за брата, когда от него ушла Наташа, что он боится, что уйду и я. Что предательство и измена — два заразных вируса и что я уже заразилась. Все это не так. А Журавлев тоже знает о нашем так называемом разводе?
— Ну да… Борис рассказал об этом за завтраком. И Галина Петровна услышала, заплакала, я сам лично видел, что она плачет.
— Скажи еще, что и Хованский тоже был там!
— Да, был. Но если ты хочешь спросить, была ли там эта девица, то нет. Ее не было. Она пила кофе в саду и постоянно кому-то звонила, договаривалась о какой-то мебели. Она так громко говорила, что мы на террасе это слышали.
— Она собирается обосноваться в правом крыле дома, напротив комнаты садовника. Заказывает мебель.
— Так она что, надолго к вам? Или, может, я что-то не понимаю?
— Да. Борис говорит, что она — очень богатая тетка, и за право пожить у нас, спрятавшись от своего какого-то ненормального мужа, платит большие деньги. И раз уж нужно разместить ее где-то с комфортом, вот пусть она этот комфорт себе и обеспечивает. Меня это вообще не интересует.
— Борис сказал, что эта Тамара вчера заняла вашу спальню… Могу себе представить, как ты на это отреагировала.
— Я и попросила купить мне дом.
— Ладно. Прости. Это уже не мое дело. И в ваши отношения с Журавлевым я тоже больше вмешиваться не буду.
— А что это ты вообще о нем вспомнил? Или это он попросил тебя поговорить обо мне? Ребров, что это ты так покраснел?
— Да он места себе не находит. Извелся весь… Переживает, что это из-за него вы разводитесь. Он не может смотреть в глаза Борису. Да и со мной почти не разговаривает. Короче, запутался. Думаю, он будет увольняться, а мне бы этого не хотелось.
— И как это связано со
