Читаем без скачивания Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь нам удалось кое-что узнать от жителей. Может и не все точно, но все равно что-то есть достоверное. Будто бы наши советские танки где-то под Харьковом прорвали фронт и продвинулись далеко вглубь Украины. Идут бои где-то в районе Синельниково, Гришино…И еще упоминались какие-то пункты. Из этих отрывочных выкриков мы толком ничего не поняли. Мы даже не представляли, где находится Гришино или Синельниково. Возможно, эти данные не так уж верны, но раз жители говорят, то какая-то есть правда. Несмотря ни на какие трудности, мы верили, что рано или поздно и для нас наступит свобода. Самое главное – это выдержать. Держаться из последних сил, не упасть в дороге.
Из Покровского мы вышли не особенно рано и прошли совсем немного, не более как километров 8-10. Колонна была остановлена, а через некоторое время была повернута обратно на Покровское. И вот мы опять в Покровском. Некоторые пленные пробовали узнать у конвойных, почему нас опять обратно пригнали. Конвойные злые, с пленными разговаривать не хотят. Так от них ничего и не узнали. А вот через нового переводчика кое-что удалось узнать. Действительно, советские войска ворвались вглубь Украины, и сейчас это место, где мы находимся, почти в окружении. Если все будет нормально, нас скоро могут освободить. Вести просто замечательные! Свобода почти рядом! Но как немцы поступят с нами в самые последние минуты? Всех пленных они могут уничтожить за несколько минут. На это дело они вполне могут пойти потому, что знают прекрасно, что русские все равно их не простят за их злодеяния.
Ночь выдалась очень темная, и некоторые пленные воспользовались этим. Тихо, с большой осторожностью, проделали отверстие в крыше скотного двора. С крыши спускались по шесту. Человек 20, а может и более, сумели спуститься таким способом и исчезнуть в темноте ночи. Но потом охрана, видимо, что-то заподозрила и начала стрелять по этому месту. Больше никто рисковать не стал.
Утром началось построение. Начали пересчитывать. Больных и мертвых вытаскивали наружу. Я тоже оказался в числе больных. Решил рискнуть, так как все равно мне уже много не пройти. Перехода до следующей ночевки мне уже не выдержать. Если пойду, то исход один – пристрелят где-нибудь на дороге. А здесь, одно из двух – свобода или смерть. Всех больных начали обрабатывать сапогами, некоторые не выдерживали и снова становились в строй. Немцы не только пинали сапогами, но и подходили к каждому и направляли на него автомат. Ствол автомата подставляли прямо к лицу и делали выстрел почти рядом с головой. Но, если только у кого заподозрят симуляцию, тогда стреляли прямо в голову. Вот таких пыток некоторые не выдерживали и заранее становились в строй.
Я решил не вставать. Пусть – что будет! Когда ствол автомата подставили к самому лицу, я не выдержал, не мог смотреть и зажмурил глаза. Но вот грянул выстрел над самым ухом. Я продолжал лежать, а глаза так и не открывал некоторое время. Больше меня не трогали. Проверку выдержал. Двоих немцы застрелили, видимо признали симуляцию у них. Нас осталось лежать пять человек. Мы думали, что нас отдадут жителям, но этого не случилось.
Колонна пленных тронулась, а мы продолжали лежать под охраной одного конвойного немца. Этот немец по сравнению с другими был не так жесток. Но если он никого не расстреливал, то это не значит, что он такой уж добрый. Добрые среди них редко встречаются. Через некоторое время около нас остановилась бричка, запряженная в пару быков. Возничим был старый дед. С помощью этого деда мы перебрались в бричку. Сюда залез и немец. Мы ехали позади колонны пленных на целый километр. От деда узнали, что местная власть и многие жители еле упросили начальника конвоя подвезти больных до следующей ночевки. И еще дед сказал, что где-то недалеко идут бои. Поминал Гришино, Лихачево и Синельниково. Если верить словам деда, то получается, что чуть ли не вся Украина окружена советскими войсками. А немцы в кольце. Им уже не вырваться отсюда в Германию. Конвойный немец, видимо, нисколько не понимал русского языка, поэтому и не обращал внимания на разговор деда.
В колонне отстающих продолжали расстреливать. На дороге нам попались уже три мертвых тела пленных. Когда мы нагнали колонну, то к нам в повозку посадили еще четырех больных. А еще спустя некоторое время подсадили двоих. Повозка была переполнена. Под вечер колонна вошла в районный центр Ново-Николаевка Запорожской области. Колонну пленных разместили на ночевку в самом центре села в большом одноэтажном доме. Дом был большой с просторными комнатами. Похоже, что здесь до войны была школа. Здесь больные перемешались с остальными пленными. Поблагодарили доброго деда, а вот фамилии и имени его так никто и не догадался спросить. Как-то, даже нехорошо получилось. Кто этот дед из с. Покровское Днепропетровской области и жив ли сейчас, я так и не знаю. А его по праву можно назвать нашим спасителем. Если бы не он, нас пятерых могли бы расстрелять. Прошло много лет, но я до сих пор вспоминаю этого деда. Но одно жалею, что не узнал его фамилию и имя.
В Ново-Николаевке мы простояли почти двое суток. Правда, на второй день нас выгнали, но мы не прошли и двух километров, как нас вернули обратно. Вот и получилось, что в Н-Николаевке мы простояли двое суток. Здесь пленные хорошо отдохнули и подкрепились продуктами, принесенными жителями. Я тоже почувствовал себя немного лучше. Но только немного. Вообще, жители в этих местах сильно помогали пленным продуктами. Если бы не их помощь, в живых мало бы кто остался. Только это и спасло. Хотя в колонне осталось не более половины всех
