Читаем без скачивания Песнь Сирены - Дана Мари Белл

Дерьмо. Теперь ему придется соблюдать приличия с ублюдком.

— Мой сын, Клинок, найдет Верховного Короля и примет свое законное имя Гудфеллоу.

Рэйвен подавил шокированный вздох, услышав заявление отца.

— Отец? — он не ожидал такого уровня признания, по крайней мере открыто. Черт, он дал клятву как МакСуини.

Робин подмигнул ему.

— Идея принадлежит твоей мачехи.

Рэйвен поморщился. Ни разу он не думал о Михаэле Гудфеллоу иначе, как о женщине, которую потерял. Михаэла стала потрясающий Туата Де Данаан. Рэйвен оплакивал то, что не первым встретил ее. Как бы ему хотелось хотя бы раз испытать ее страсть. Но истинная связь с его отцом все изменила.

Возможно, в тот момент Рэйвену стоило возненавидеть Робина, но Хоб открыто принял его как сына, заявив о своих намерениях всем присутствующим, даже если те не желали слушать. Ощущение своей надобности опьяняло. Детство в Черном Дворе не могло похвастаться обилием любви. Родная мать была слишком напугана, чтобы бросить вызов Черной Королеве, поэтому отдала своего сына на не слишком нежную милость двора.

Она была единственным светлым пятном в его жизни… которого не стало. Рэйвен хотел крови Черной суки.

По крайней мере, Хоб мог обеспечить безопасность Михаэлы даже в кишащих акулами водах. Но он сдержал первый, пришедший на ум горький ответ, понимая, что Робин был более проницателен. Хоб видел слишком много.

— Для меня большая честь, отец.

Робин наклонился, а его глаза вспыхнули зеленым светом.

— Найди нашего короля. Выясни, что задумала сука, и останови ее. Верни его в целости и сохранности, сын мой.

Рэйвен увидел страх в глазах Робина и удивился. Каковы были отношения между Робином и Обероном? Слухи, густые и черные, как деготь, веками ходили по Черному Двору.

— Я сделаю это, мой принц, — Рэйвен вздрогнул. О последствиях, если он не найдет Оберона, лучше не думать. Отец был добрым… до сих пор. Вот только Хоб не был известен своей добротой. Рэйвен побледнел при мысли о том, чтобы подвести его. — Клянусь, — он закрыл глаза и мысленно закончил клятву.

«Или я умру, пытаясь».

Глава 2

Боги небесные, она не могла поверить. В ее машине сидел сам Оберон.

Оберон!

Как, черт возьми, она должна была обеспечить ему безопасность? Он был Верховным Королем, более могущественным, чем кто-либо, даже Хоб. Оберон мог истреблять целые армии. Мог даже приказать ее родителям склонить перед ним колени. Черная и Белая Королевы одновременно любили и ненавидели его. Из того, что видела и слышала Кэсси, Серый Лорд был холоден как лед.

Даже сейчас, совершенно без воспоминаний, Оберон выглядел сдержанно и царственно. Он уступил ее просьбам просто потому, что хотел. Если бы он стал сопротивляться и отказался бы сесть в машину, чтобы доехать до Шейна, то все было бы совсем по-другому.

Кэсси вздрогнула, вспомнив изображение, которое однажды показал Шейн. Лицо Оберона, отлитое из черного стекла, с уродливым голодным выражением.

И эти клыки.

Она понимала, о чем говорили клыки. Перед Верховным Королем лежали два пути, и один из них приведет к превращению в игрушку Черной Королевы.

Кэсси собиралась приложить все силы, чтобы этого не произошло. Оберон, хоть и холодный, был справедливым правителем, создавая безопасное убежище для изгнанников из других дворов. Все больше и больше Белых и Черных придворных обращались к Серым, присягая королю, который относился к каждому, как к любому другому гражданину. У него не было фаворитов, если не считать Робина Гудфеллоу. Оберон зашел так далеко, что создал первый клан, управляемый вампиром, подарив расе дом.

Все это меркло по сравнению с тем фактом, что мужчина был ее истинной связью, единственным существом на земле, которое дополняло Кэсси. Брачный контракт, от которого она бежала, утратил бы силу после сообщения о случившемся. Истинная связь всегда превосходила любые политические договоренности, точка… правда связь сначала нужно было установить. А так как Кэсси не носила метку Оберона, то все еще была связана контрактом.

Ох, она сомневалась, что родители обрадуются такому повороту. Они так торопились передать ее Пасифики, считая дочь гадким утенком, никогда не вписывающимся в общество. Она не раз слышала, как отец обвинял мать в измене, но все знали правду. Кэсси была точной копией прапрабабушки по отцовской линии, которую большинство придворных Атлантиды считали одной из самых противоречивых королев. Истинная связь между дочерью селки и королем Атлантиды. Запертая во дворце, она была лишена возможности менять внешность и плавать при дворе. Ее низкий статус считался позором для королевской семьи. Прабабушку избегали, насмехались и нападали. Только любовь к своей истинной паре удерживала женщину в подводном городе Атлантиды.

В конце концов, даже этого оказалось недостаточно. Она чахла из-за ненависти двора и вскоре умерла, забрав с собой короля. Двор Атлантиды, который отрицал их истинную связь, был потрясен потерей, но отказался горевать. Человек, ответственный за воспитание осиротевших детей и внуков, позаботился о том, чтобы они чувствовали стыд за наследие селки. Вскоре все забыли о происхождении прабабушки, кроме ее непосредственных потомков.

Кэсси не забыла и не забудет. Она, и только она, помнила и чтила королеву селки, прекрасно понимая, каково отличаться от окружающих. Кэсси отказывалась подчиняться диктату двора. Вот почему она предпочла сбежать, а не согласиться на брак по расчету, выбирая смертную жизнь, вместо роли пешки в политических играх родителей.

— Расскажи, что со мной случилось.

Боги, вот же упрямец.

— На тебя наложили заклятье. Вероятно, ты что-то съел или выпил, пока был в ослабленном состоянии, — Кэсси прекрасно осознавала, что именно заставило могущественного короля стать восприимчивым к такого рода чарам. Оберон одарил пару Робина Гудфеллоу своей силой, не только вернув ее к жизни, но и внеся в свою родословную. Теперь Михаэла сияла, лишившись смертной оболочки. Когда девушка сбрасывала Личину смертной, то могла похвастаться серебристыми волосами и золотыми глазами.

Как целительница, Кэсси понимала действия Оберона. Такой исход стал возможным только потому, что где-то в родословной Михаэлы затерялась капля фейри. Если честно, то, при правильном подходе, можно было обратить всю ее семью.

Прикосновение Оберона.

— Ты спас жизнь одному важному человеку, измотав себя. Но я не знаю, где ты столкнулся с ядом, — на самом деле, она даже не была уверена, что речь о яде. Может, задействовали какого-нибудь медиума. Небольшой надрез и вот заклятье уже в организме. Навряд ли, конечно, заклятье передали воздушно-капельным путем, так как иначе они столкнулись бы с толпой потерявших воспоминаний людей. — Ты ранен?

Он нахмурился, но через секунду выражение его лица снова стало бесстрастным.

— Вроде нет.

— Я проверю,