Читаем без скачивания Ключи от мира - Тимофей Дымов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нормально выживаем, – вылез из снега и неспешной походкой вразвалочку подошёл к путешественникам росомаха Валерка. – Я даже вспотел немного, пока дохлую мышь изо льда выковыривал. Только зря время потерял – там и мяса всего ничего было. Скажи, Гунтас, а как тут с кормёжкой дела обстоят? Что-то я не вижу поблизости зверья или помоек каких-нибудь с пищевыми отходами.
– Валерка, ты, как всегда, о своём! – улыбнулся порядком согревшийся Серёжка. – Мы ещё и двадцати минут здесь не провели, а ты уже жрать просишь, словно не ел целую неделю. Кстати, а чего это ты разговариваешь по-русски? Ты же лаять должен или рычать: как там у вас, росомах, принято?
– Не волнуйся, – успокоил его Гунтас. – Он и рычит. А Колька ревёт, как ему и положено. А я всю эту какофонию животного мира для тебя «перевожу». Хорошо хоть наши зверушки друг друга понимают без дополнительной помощи.
– Честно говоря, я бы тоже чего-нибудь пожевал, – неожиданно поддержал росомаху олень Колька. – Всё-таки крупное тело требует постоянной заправки. Мне ещё вас с Гунтасом везти бог знает сколько километров.
– Про меня не забудь! – напомнил Валерка. – Я не собираюсь за вами бежать на своих коротких кривых лапах по этой ледяной пустыне. В санях местах всем хватит. В крайнем случае, сяду Серёжке на руки. А насчёт «топлива» для тебя – пойдём, я там пока мышь откапывал, видел заросли мороженой травы, – и пошёл в сторону, увлекая за собой оленя. Вскоре их морды зарылись в снег и стали там чем-то чавкать.
– Гунтас, а тебе что, совсем нехолодно? – полюбопытствовал Серёжка, наблюдая за прожорливыми друзьями. – Ах да, я же совсем забыл, на тебе ведь надета живая жилетка, которая греет и охлаждает лучше любого кондиционера. Но если она живая, значит, должна чем-то питаться? Ты, наверное, для неё специальное зелье варишь, которое потом в пузырьках таскаешь в сумке?
– Моя Тофточка (это у колана имя такое, пояснил транспортный работник, бережно поглаживая жилетку) очень любит солёные орешки и непременно чтобы жареные. На сырые даже смотреть не будет. В лысаковском измерении мне довелось раздобыть немного арахиса. Теперь это самое излюбленное лакомство для моей меховой девочки. А кормлю я её через правый наружный карман.
– Как ласково ты её называешь! – удивился мальчик тому, каким сентиментальным может быть пелин.
– Потому что люблю и уважаю. Очень она мне дорога, столько раз жизнь спасала и в жару, и в лютый мороз, вот как сейчас. Поэтому я так и расстроился, когда эти ограниченные бюроунцы повредили мою жилетку.
– Насколько я помню, после того злоключения тебе выдали новую одежду?
– Не совсем верно, – поправил Сергея Гунтас. – Безусловно, после всех проведённых магических манипуляций Тофточка словно заново родилась. Но по сути она по-прежнему осталась всё той же моей наградной жилеткой, которая вручается каждому пелину после успешного окончания школы Бесконечности.
– Красивое название – «Школа Бесконечности»! Там вас учат перемещениям по временам и измерениям?
– Погоди минутку! – прервал его пелин. После чего поднял вверх указательный палец и досчитал до трёх. Словно по мановению волшебной палочки недавняя лютая пурга резко пошла на убыль. И уже через каких-то пять минут от недавней непогоды не осталось и следа. Даже небо над головой стало чуть светлее, и на нём заискрилось и заиграло разноцветное полярное сияние, ослепив глаза путешественников, уже привыкших к темноте.
– Вот и хорошо! – удовлетворенно заключил Гунтас. – Я весьма рад, что хоть в вашем мире Совету времён и измерений удалось установить точное течение времени. Это, знаешь ли, очень помогает при перемещениях, особенно в малознакомые места. Ну что, насытились? – обратился он к возвращающимся оленю и росомахе. – Нам пора в путь, скоро снова начнётся метель. А в такую погоду на Северном полюсе путникам делать нечего: того и гляди медведи нападут или сослепу в ледяную полынью угодишь и утонешь.
– Тут наешься, как же! – проворчал Валерка. – Всего пару малюсеньких мышек удалось отвоевать у вечной мерзлоты. Но это для меня словно семечки. Надеюсь, что удастся поохотиться и поймать какого-нибудь зазевавшегося зверька пожирнее.
– А мне повезло немного больше, – не переставая жевать, ответил олень Колька. – По всей видимости, летом здесь был обширный луг с травой и кустарниками. Хорошо, что местные олени не смогли съесть всю зелень, мне немного оставили. Так что, думаю, до ближайшей остановки дотянем. Сколько, кстати, до неё?
– Пару часов езды, – ответил пелин, сверившись с каким-то прибором, напоминающим здоровенный квадратный компас со светящейся на циферблате электронной 3D-картой. Она была активной и состояла из набора объёмных элементов и фотографий высокой чёткости, наложенных на координатную сетку.
– О, смотрите, это же мы! – удивленно произнёс Серёжка, разглядев на компасе маленькие фигурки двух людей, оленя и совсем крошечную росомаху, больше похожую на лису или собаку. Причем все фигурки точь-в-точь повторяли движения реальных существ, не отставая от них ни на секунду. Стоило Валерке почесать лапой мохнатый бок, чтобы смахнуть с него налипшие комки снега, как «собака» на карте сразу же неуклюже задергалась.
– Не удивляйся, – пояснил Гунтас. – Это визуализатор реального времени, сокращенно «Реализатор». Весьма полезный прибор для путешественников. Показывает не только подробную карту измерения, но и всё происходящее в мире.
– И что, по нему можно увидеть прошлое и будущее?
– Нет, прибор автоматически настраивается только на то время, в котором находится его владелец.
– А почему мы раньше его не использовали? В 2284 году, например, или в Пятиречье? – поинтересовался Колька, который не утратил любознательность, даже пребывая в образе северного оленя.
– Реализатор весьма чувствителен к внешним помехам. Поэтому в будущем лысаковского измерения с его многочисленными электрическими приборами, торчащими даже из стен зданий, и уж тем более в Пятиречье, где даже муравьи пропитаны магией, он был бы практически бесполезен. Другое дело здесь, где на многие сотни километров вокруг нет ни то что лампочки или батарейки, а даже живых существ, – ответил Гунтас, прикрепляя упряжку к креплениям на санях.
Росомаха ловко запрыгнула и растянулась возле Серёжки. Надо сказать, что мальчик только обрадовался такому соседству, поскольку тёплое пузо, которым Валерка улёгся ему на ноги, приятно согревало продрогшие конечности.
Пелин взял в руки поводья и скомандовал: «Вперед, мудрый Колед! Тьфу ты, перепутал… Давай, Николай, скачи, неси нас вперед быстрее ветра!»
Без особых усилий олень сдвинул сани с места и побежал, набирая скорость, так что Серёжке пришлось схватиться руками за боковые перекладины, чтобы не выпасть на ходу. А росомаха, забавно расставив в стороны лапы, крепко вцепилась в
