Читаем без скачивания Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке - Александр Осокин

Командир 127-й авиабазы старший лейтенант Четыркин на площадке Груджай оставил врагу 5 144 авиабомбы (разных марок), 442 500 винтовочных и авиационных патрон и 10 пулеметов ШКАС. В Шауляе оставлено 18 вагонов авиабомб, 3 млн авиапатронов, несколько тонн бензина, продовольственные, вещевые и технические склады…»

Согласно донесению уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня… [c. 14] «Германские летчики одеты в гражданскую форму – в серые суконные мундиры однобортного фасона, брюки навыпуск того же качества, как и френч, без всяких эмблем и пуговиц военного образца, фуражки с большими кожаными наушниками, в гражданских шелковых рубашках, кожаных желтых ботинках с толстой подметкой. Поверх всего этого одеты в серые летные комбинезоны. Одежда, видимо, служит для укрытия в случае вынужденных посадок.

Из числа убитых германских летчиков один был поляк, взятый в плен один летчик также оказался поляком.

Такая же форма одежды была на летчике сбитого самолета близ Пинского аэродрома…»

Это чрезвычайно интересное, впервые опубликованное М. Мельтюховым, абсолютно достоверное свидетельство того, что 22 июня 1941 г. был не первым днем (по моему мнению, третьим), когда немцы, перегоняя свои самолеты на советские приграничные аэродромы, беспрепятственно перелетали госграницу. Очевидно, на случай всяких неожиданностей – вынужденных посадок, встреч на советской территории с не информированными о Великой транспортной операции военными, чекистами и чиновниками – под комбинезонами у них была надета униформа немецкого гражданского летчика, что всегда позволяло сказать: «Я перегоняю в СССР закупленные Советским Союзом в Германии самолеты, в том числе и военные».

Выше уже был приведен случай из мемуаров маршала Мерецкова, когда в разгар военных учений в ЗапОВО за неделю до начала войны на советский военный аэродром приземлился немецкий самолет и командующий ЗапОВО генерал армии Павлов объяснил ему: есть приказ начальника ГВФ СССР, разрешающий принимать на военном аэродроме немецкие гражданские самолеты! Когда, вернувшись в Москву, Мерецков рассказал об этом наркому обороны Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко, тот немедленно позвонил Сталину, съездил к нему на прием и все рассказал. Ответ был неожиданный: «На границе порядков не изменять, чтобы не спровоцировать немцев на выступление». Через неделю присутствовавший при разговоре Мерецкова с Павловым командующий ВВС ЗапОВО генерал Копец застрелится. Еще через месяц командующий ЗапОВО Павлов будет расстрелян «за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти», как сказано в приказе НКО № 0250 28 июля 1941 г. (цитируемые слова Сталин своей рукой дописал в напечатанный текст приказа при его подписании). А сам генерал армии и замнаркома обороны Мерецков будет арестован через день после начала войны якобы за участие в «военном заговоре». Он пройдет через жесткие допросы и одиночную камеру, полностью признает свою «вину» и почему-то будет освобожден 7 сентября 1941 г. по личному указанию вождя.

Согласно рапорту начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лось от 13 июля, «в 3 часа 58 минут над Белостоком появились первые самолеты противника и вслед за этим начали бомбить белостокский аэродром, батальон связи армии, узел связи, железную дорогу и ряд других объектов. Одновременно бомбардировке подверглись почти все города и местечки, где располагались штабы соединений 10-й армии.

4-я бригада ПВО, прикрывающая Белосток, примерно до 8 часов утра бездействовала и ни одного выстрела по противнику не произвела. При расследовании выяснилось, что 4-я бригада ПВО имела специальное приказание от помощника командующего Зап-ОВО по ПВО до особого распоряжения по самолетам противника не стрелять, и это приказание было отменено уже командующим 10-й армией…»

Юго-Западный фронт (КОВО)

Схожие проблемы встали и перед ВВС Юго-Западного фронта.

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 36137 от 1 июля, «несмотря на сигналы о реальной возможности нападения противника, отдельные командиры частей Юго-Западного фронта не сумели быстро отразить нападение противника.

В гор. Черновицах 21 июня с. г. летный состав был отпущен в город, вследствие чего истребительные самолеты не были подняты для отражения нападения противника.

…Противовоздушная оборона была организована плохо. Зенитная артиллерия пяти бригад ПВО фронта и зенитных дивизионов, состоящая из 37-мм и 85-мм зенитных пушек, не имела к ним снарядов.

Бомбардировщики Пе-2 не могли быть использованы для выполнения боевых заданий, так как они вооружены крупнокалиберными пулеметами, к которым не было патронов…

Зенитная артиллерия 18-го зенитного артполка 12-й армии, охранявшая гор. Станислав от воздушных налетов противника, не имела 37-мм снарядов».

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 35303 от 26 июня, «по сообщению НКГБ УССР за первые 3 дня войны при 7 налетах на Киев зенитной артиллерией и авиацией в Киеве приземлен 1 самолет.

3-я дивизия ПВО к обороне не подготовлена. Полученные новые 85-мм зенитные пушки дивизией не освоены. Личный состав дивизии обучен на пушках 76-мм, которые с вооружения сняты, снарядов 85-мм недостаточно.

…25 июня противник шел крупными группами на малой высоте. Несмотря на интенсивный огонь зенитной артиллерии, разбомбил чугунолитейный завод “Большевик” и плавильную печь; на заводе № 43 разрушены электроцех, 4-й, 22-й и 25-й цеха и конструкторское бюро; на аэродроме гражданского флота уничтожено 6 самолетов гражданской авиации и 5 истребителей. Насчитывается около 50 человек убитых и 105 раненых… Требуется усиление обороны Киева 2 зенитными артполками, 18 пушками 37-мм, 81 пулеметом крупного калибра, одной авиадивизией и соответствующим количеством снарядов и патронов».

Но больше всего проблем возникло со снабжением ВВС и ПВО Юго-Западного фронта снарядами и патронами. 24 июня 1941 г. заместитель начальника 3-го отдела КОВО сообщал: «Зенитные части обороны не имеют снарядов, в результате авиация противника ежедневно бомбит Луцк, Станислав. 40 000 снарядов находится на складе Нежин, около Киева. Командование приняло решение перебросить их вагонами, это займет 3 дня. Снаряды необходимо перебросить немедленно с самолетами, повторяю, немедленно с самолетами».

Такая информация поражает. Киев, третий по значимости и величине город страны, был абсолютно не защищен с неба: за семь первых налетов, в которых в общей сложности участвовали сотни самолетов врага, не был сбит ни один из них! Это означает, что сохранялась ситуация, сложившаяся до 22 июня, когда без объяснения причины были приняты все меры для того, чтобы при перелете немецких самолетов над СССР их случайно не сбили, «вызвав» таким образом «провокацию немцев». Кстати, это подтверждает факт приземления единственного немецкого самолета – очевидно, сбивать их было просто запрещено, поэтому они и шли нагло «крупными группами на малой высоте». И все проблемы с зенитными снарядами и новым типом пушек, очевидно, были созданы до 22 июня специально для того, чтобы исключить возможность сбивать перелетающие нашу границу по договоренности немецкие самолеты.

…Оказалось, что слабо отработано взаимодействие родов авиации и авиачастей разного подчинения. Результатом стали боевые столкновения между советскими самолетами.

Западный фронт (ЗапОВО)

Как отмечалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 35753 от 27 июня, «из-за плохой организации связи тыла с передовыми линиями фронта, бомбардировочная авиация при возвращении с выполнения боевых заданий по бомбежке объектов противника, продолжает подвергаться нападению наших истребителей.

26 июня самолеты 96-го авиаполка Западного фронта, вылетевшие на боевое задание по уничтожению мотомеханизированных колонн и танков противника на минском направлении, в районе Меркулевичи были атакованы звеном наших истребителей “И-16”, в результате чего самолет лейтенанта Донского был сбит, а ответным огнем бомбардировщиков сбит один самолет “И-16”.

Этого же числа были атакованы нашими истребителями бомбардировочные самолеты 98-го авиаполка 52-й авиадивизии, возвращающиеся с бомбежки наземных войск противника. При атаке сбит самолет лейтенанта Гришина, в районе Могилева подбит и посажен самолет зам[естителя] командира 52-й авиадивизии майора Картакова.

Атаки своих истребителей вызывают панику среди летного состава бомбардировочной авиации».