Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Представители высшего руководства армии Соединенных Штатов сначала, как и большинство человечества, были уверены: дайте людям факты, и они изменят мнение. Но когда военные привлекли психологов для проверки воздействия фильмов, выяснилось то же самое, к чему позже придет психологическая наука: фильмы прекрасно преподнесли факты, указали на все ошибочные представления новобранцев, устраняя пробелы в их знаниях, но вот что касается их мнения, то оно изменилось разве что на долю процента.
Армейские чиновники из подразделения, отвечающего за боевой дух военнослужащих, были удручены. А вот социологи радовались: ведь им удалось выяснить, что убеждения и установки – это не одно и то же.
Сегодня психология определяет убеждения как утверждения, которые мы считаем истинными. Чем сильнее ваши убеждения, тем яснее вы интуитивно понимаете, что та или иная информация соответствует истине. Чем слабее ваши убеждения, тем больше вы склонны не доверять вообще никакой информации.
А что касается установок, то они представляют собой спектр оценок и чувств, от положительных до отрицательных, которые возникают, когда мы о чем-то думаем – не важно, о чем именно. Мы оцениваем ценность или значимость всего, что можем классифицировать, и делаем это на основе положительных или отрицательных эмоций, возникающих, когда какой-то объект попадается нам на глаза. Этот объект нас либо привлекает, либо отталкивает, а значит, эмоции влияют на нашу мотивацию. Самое интересное, что наши установки далеко не всегда являются однозначными. Мы можем чувствовать симпатию или антипатию, одобрение или неодобрение – или все это одновременно.
Убеждения и установки вместе формируют наши ценности, идеи, задачи и цели, которые мы считаем наиболее важными.
Но во время Второй мировой войны само слово «установки» было относительно новым научным термином, который редко встречался в серьезных научных исследованиях. Раньше в большинстве книг такие термины, как «убеждения», «установки», «мнения» и «ценности», использовались как синонимы. Осознание, что на мнение больше влияют установки, чем убеждения, привело к открытию ранее неизведанных областей. Это потребовало пересмотра прежней классификации ментальных конструкций и привело к созданию программы Йельского университета по коммуникации и изменению установок, в рамках которой психологи, изучавшие фильм «Почему мы сражаемся», вместе с другими учеными пытались выяснить, какая информация может изменить мнение людей.
Дальнейшие исследования изменили целую область психологии. Вскоре уже в каждом университете изучались вопросы изменения установок. Однако даже через десятки лет результаты этой работы так и не привели к созданию новой значимой теории. Многие ученые в своих статьях писали, что в процессе коллективного труда они собрали огромное количество данных, но складывалось впечатление, что все они никак не связаны друг с другом. Информация, сработавшая в одной ситуации, не срабатывала в другой. При одних и тех же условиях какие-то факты действовали сильнее, а другие слабее. Оратор, чье выступление было убедительным для одной аудитории, от другой публики не получал никакого отклика. К 1980 году исследования по изменению установок были на грани провала из-за огромного количества, казалось бы, противоречивых данных.
Но вскоре появились новые разработки, которые постепенно привели к решению этих проблем. Два аспиранта кафедры психологии, Ричард Петти и Джон Качиоппо, разработали, по мнению многих, лучшую модель того, как человек осмысливает информацию, способную изменить его мнение, и приходит к новым установкам. Их открытие получило название «модель вероятности сознательной обработки информации» (или ELM). Они разрабатывали ее не столько для того, чтобы внести изменения в психологическую науку, сколько из стремления лучше разобраться в том, что написано в учебниках, и успешно закончить курс обучения[161].
* * *
Петти и Качиоппо разочаровались в аспирантуре, потому что для сдачи теста нужно было просто заучить наизусть результаты каждого отдельного исследования по изменению установок.
«Не было никакой концептуальной последовательности, которая помогла бы собрать все воедино, – сказал мне Петти. – Информация в учебниках того времени сильно сбивала с толку. Были исследования, о которых говорилось, что обнаружен такой-то эффект, но это исследование не обнаружило никакого эффекта, и – боже мой! – оно выявило противоположный эффект. И люди разводили руками, потому что получалось что-то вроде: „Проверенный источник внушает больше доверия, но в этом исследовании он вызвал меньше доверия, а в это исследование вмешались новые неожиданные обстоятельства“. Это был просто набор результатов без какой-либо теории».
Чтобы во всем этом разобраться, Петти и Качиоппо выкрасили стены арендуемой ими комнаты краской, которой покрывают школьные доски. Затем они начали прорабатывать психологическую литературу и по ходу дела записывали мелом на стенах свои выводы. Чтобы сдать тесты, они сводили все это воедино, создавая своего рода шпаргалку. К своему удивлению, они нашли закономерности.
Большая часть их выводов была основана на идее, выдвинутой социологом и политологом Говардом Лассуэллом. Он говорил, что все коммуникации между людьми сводятся к следующему: кто что кому сообщает, какими средствами и с каким эффектом. Кто – это коммуникатор. Что – это сообщение. Кому – это аудитория. Какими средствами – способ, каким передается сообщение в окружающей среде. С каким эффектом – это влияние, которое сообщение оказало на аудиторию[162].
Именно влияние было в центре внимания психологических исследований десятилетиями. Все остальное считалось не столь важным. Психологи были уверены, что влияние зависит от понимания содержания сообщения. И казалось странным, что сообщение, которое было очень убедительным в одной ситуации, почти никого ни в чем не убеждало в другой. Но при этом никого не удивляет, что смокинг способен улучшить ваш внешний вид в супермодном ночном клубе, а вот на бейсбольном матче не произведет такого эффекта.
Петти и Качиоппо поняли, почему раньше не могли в этом разобраться, – они не учитывали, что здесь в игру вступают два параметра более высокого порядка – а именно два разных типа мышления, которые Петти и Качиоппо назвали «высокая сознательная обработка» и «низкая сознательная обработка». Если все сообщения распределить на две группы в зависимости от того, способен ли человек остановиться и поразмыслить над их содержанием или нет, полученные результаты
