Читаем без скачивания Последнее обещание - Кэтрин Хьюз

– Это не обман, Тара, – мягко возразила Шарлот. – Это лучшее, что ты могла сделать для нее напоследок. Позволить ей уйти счастливой с мыслью о том, что Вайолет к ней вернулась. Ты подарила мир ее душе, не кори себя за это, – она стиснула мое плечо. – Я скоро вернусь.

Сказать, что я чувствовала себя потерянной – все равно, что не сказать ничего. Смерть бабушки хоть и не стала неожиданностью, подкосила меня. Но принять еще и тот факт, что Джордж был моим отцом – это слишком. Моя бедная мама сначала пережила насилие, а потом потратила всю свою жизнь на то, чтобы скрыть правду от всех, включая меня. Мое сердце разбилось, о чем свидетельствовала острая боль в груди. Если развести мои ребра и извлечь его наружу, уверена, посередине будет видна глубокая трещина. Моя обожаемая бабушка покинула этот мир, а я не имела ни малейшего представления, как смогу жить дальше без нее.

45

1978

В удушающей жаре Вайолет, нагнувшись, сражалась с упрямыми сорняками, вторгшимися в монастырский огород. Поскольку своего гардероба у нее не имелось, один из монахов соорудил для нее что-то вроде платья из имеющихся материалов. Но ткань оказалась слишком толстой для палящего августовского солнца.

Она прожила в этом месте около двух месяцев и уже чувствовала себя почти как дома. Монастырь с трех сторон был окружен известняковыми скалами, а сверху над ним без конца кружили грифоны и сапсаны. Никогда прежде ей не доводилось бывать в таком безопасном месте. Внезапно вспомнив свою мать, фигура которой все время оставалась в темных закоулках ее сознания, Вайолет сглотнула нежданные слезы. С другой стороны сада ее позвал брат Исидор. Он держал в руках поднос с домашним лимонадом, который в такую погоду казался божественным напитком. Женщина взяла стакан и одним махом осушила его.

– Спасибо, брат Исидор, это то, что нужно. Монах окинул взглядом ряды прополотых грядок.

– Ты, должно быть, совсем выбилась из сил. Пойдем, отдохнем в прохладе.

Он подвел ее к деревянной скамье в тени фисташкового дерева.

– Мне нужно работать, брат Исидор. Я должна отплатить за вашу доброту. Все монахи так добры и терпеливы ко мне, даже брат Флориан.

Монах отхлебнул из своего стакана и повернулся к ней.

– Нам только в радость, – произнес он и, немного поколебавшись, продолжил: – Эмм… Ты не думала, когда будешь готова вернуться на родину?

– В Англию?

– Ты ведь оттуда, разве нет?

Вайолет закрыла глаза, силясь припомнить детали.

– Думаю, да. Я говорю на английском, так что в этом есть смысл. Но все мои воспоминания такие смутные, словно я смотрю на мир сквозь затуманенное окно. Если бы я только могла протереть его рукавом и увидеть все, как есть.

Она потянулась к одной из нижних веток и сорвала несколько фисташек. Розоватая оболочка защищала орехи внутри.

– Они созреют только через месяц.

– О, правда? Я не знала, – Вайолет бросила веточку на землю. Сколько же всего она не знала. – Вы когда-нибудь скучаете по дому, брат Исидор?

Он так долго молчал, что она уже было решила, монах не слышал вопроса.

– Больше всего я скучаю по маминой стряпне.

– А как насчет братьев и сестер?

Он отрицательно покачал головой.

– А подружки?

– Никаких подружек.

– Простите, брат Исидор, я не должна была вас так расспрашивать. Просто вы…

– Что?

– Ничего, не обращайте внимания, – она поднялась на ноги. – Мне нужно работать. Спасибо за лимонад.

У Вайолет было что сказать, но лучше дождаться подходящего момента. Дни монахов были четко расписаны по часам. Скоро прозвонят, призывая их к вечерне, и только после этого брат Исидор сможет отправиться на отдых до утра, соблюдая при этом тишину. К счастью, под запретом лишь праздные разговоры, а у нее очень важное сообщение. До сих пор она не была полностью откровенна с ним, и теперь хотела сказать, что вспомнила кое-что.

Заглянув в маленькое квадратное окошко его двери, Вайолет увидела его стоящим на коленях. Капюшон был снят, так что можно было видеть затылок, поросший короткой темной щетиной. Очевидно, пришла пора побрить голову в очередной раз. Она не решалась постучать, не зная точно, допустимо ли прерывать молитву.

Точное время ей было неведомо, но солнце уже висело довольно низко, и по ее подсчетам должно было скрыться за горами примерно через час. Вечера здесь были просто чудесные. Животные, которые днем скрывались от зноя, в часы прохлады выбирались из своих укрытий, так что можно было увидеть куниц, лис и даже волков. И даже беспрестанное гудение цикад вызывало улыбку.

Тем временем брат Исидор поднялся на ноги и подошел к своему умывальнику. Он налил воды из кувшина в глиняную миску и выплеснул себе в лицо. Вайолет точно знала, что вода была ледяной. Греть ее они могли только в большом металлическом баке, который целый день стоял на солнце.

Наконец, она постучала.

– Да? – ответил монах, обтирая лицо.

– Простите за беспокойство… Я знаю, что вам не положено разговаривать в эти часы… Но вы можете просто послушать?

Женщина перешагнула порог и закрыла за собой дверь.

– Я всегда готов тебя выслушать, Вайолет. В чем дело?

– Мне можно присесть? – спросила она, указывая на кровать. – Не хочу, чтоб у вас были какие-то проблемы из-за меня.

– Это моя келья, и то, что тут происходит – только мое… мое… прости, не знаю, как это по-английски.

– Только ваше дело?

– Да, точно.

Брат Исидор подошел к двери и задернул занавеску на окошке прежде, чем вернуться и сесть на кровать рядом с ней.

– Теперь можешь рассказать мне о том, что тебя тревожит.

– Я кое-что вспомнила… Даже не так, вряд ли я забыла это из-за травмы, скорее сознательно подавляла эти воспоминания.

Он понимающе кивнул.

– Я помню свою комнату… Бледно-голубые обои с крупными зелеными папоротниками, – Вайолет рассказывала, закрыв глаза и положив руки на колени, словно находилась в трансе. – Односпальная кровать с деревянным изголовьем. Изображение Девы Марии на стене. Туалетный столик с трельяжем. На кровати лежало лоскутное одеяло с бахромой. Я ее нюхала иногда, так что ворсинки щекотали мне нос и верхнюю губу. Так было легче после…

Она вскочила, подбежала к умывальнику, и ее вырвало. Шея покрылась испариной. Лицо пылало.

– Вайолет?

Женщина глубоко вдохнула через нос и задержала дыхание, но вскоре комната начала кружиться.

– Я в порядке, брат Исидор, – она промокнула лицо полотенцем, села на место и принялась теребить подол. – Когда это случилось впервые, я сначала услышала, как кто-то шаркает по лестнице и сопит, как кабан. Он дождался, пока я выключу свет, открыл дверь и скользнул ко мне под одеяло. Места было мало, так что он сразу прижал меня к матрасу, хрипло дыша в лицо, и запустил руки под ночнушку.

– О, Вайолет…

– Шшш… Я должна кому-то рассказать… Я была в таком шоке, что не могла кричать. Да и мамы