Читаем без скачивания Мастер сахарного дела - Майте Уседа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это случилось, пока Фрисия находилась в Испании. Когда же она вернулась, Ремедиос, желая спасти девочку от рук Педрито, повела ее прямо к хозяйке – приставить ее девчонкой к докторовой дочери. Солита вспоминала, как Фрисия, пристально ее оглядев, вместо ответа лишь презрительно кивнула. На следующее утро Солита проснулась под звон колоколов, в своем сиротливом углу, что в бараке для малышей. Руки и спина, покрытые синяками размером с монету, ныли от боли, но внутри ее переполняла радость. Она слышала, что ниньи покупали своим девчонкам платья и даже оставляли их ночевать рядом с собой, и в груди у нее что-то затеплилось. Располагая временем, Солита начала не спеша собираться: облизнув ладони, она провела ими по лицу и волосам, в точности как умывались самые чистоплотные из известных ей животных – кошки. И, не чуя под собой ног, помчалась к дому доктора на свою новую работу: смотреть за ниньей Ма.
Глава 33
Во вторник утром Мар осталась в аптеке готовить лекарства, о которых ее попросил отец. В тот день она делала смеси против венерических заболеваний. В бутылочку с выпаренным сиропом, взятым из пятого – и последнего – котла для приготовления сахара, добавила драхму минерального турпета, хорошо перемешала и приклеила бумажку, на которой значилось: «Перед употреблением взболтать». И карандашом приписала: «Две ложки натощак». Воспользовавшись тем, что в аптеке больше никого не было, она приготовила еще три бутылочки и убрала их в корзинку. Затем сделала средство от изжоги, смешав мальвовую воду с драхмой карбоната магнезия и принятого в асьенде сиропа от астмы, рецептом которого с ней поделился Рафаэль. В полбутылочки очищенного тростникового самогона она добавила три драхмы серного цвета, две драхмы аммиачной камеди, одну драхму чистого опиума и еще четыре – порошка рвотного корня.
– Поставить на открытое солнце, и дня через три-четыре готово, – сказал Рафаэль. – Двадцать-тридцать капель в настой огуречника, принимать перед сном.
Мар нравилось в аптеке. Составов было так много, что ей постоянно приходилось обращаться к справочнику кубинских землевладельцев, который Рафаэль хранил на полке. Его написал еще двадцать лет назад один французский врач для лечения болезней в жарких тропических зонах. Часть справочника была посвящена гомеопатии, которая, по словам автора, отлично подходила невосприимчивым к современным лекарствам африканцам.
– Он куда полезнее, чем кажется, – сказал ей Рафаэль, кивая на справочник. – Лекарства из Гаваны мы оставляем на случаи посерьезнее, а большинство рецептов отсюда основаны на местных растениях.
– И на самогоне, – добавила Мар, покачав головой.
Рафаэль улыбнулся.
– Его-то у нас хоть отбавляй.
Все оставшееся время Мар навещала отца в приемной, желая ему помочь. Но поскольку пациентами были одни мужчины, они отказывались рассказывать о своих недугах в ее присутствии.
– Это из-за венерических заболеваний, так?
– Их можно понять, Мар. Им неудобно рассказывать о подобных вещах при женщине.
– Какие бы вы им лекарства ни прописывали, им ничего не поможет, если они так и будут заниматься непотребством.
– Поэтому Фрисия и хочет их всех переженить. Научно известно, что инстинкт продолжения рода у мужчин в расцвете лет очень силен. Не будь у них рядом женщин, они бы взялись за коз. Работа на тростниковых плантациях, жара, самогон…
– Чепуха!
Губы доктора Хустино растянулись в печальной улыбке.
– То же самое ответила бы твоя мать. – От одного лишь упоминания о ней он тут же поник. Но, справившись с охватившими его чувствами, добавил: – Их половое влечение усмирить невозможно. Они предлагают негритянским женщинам несколько монет и… В общем, ты, Мар, и сама все понимаешь. Нам остается лишь пытаться их вылечить, а если не получится, то хотя бы всеми доступными нам способами снять симптомы.
* * *
Вечером того же дня Мар взяла три бутылочки с противовенерическим составом и попросила Ариэля отвезти ее в лечебницу к Мансе. Хочет он или нет, а она все равно всучит ему лекарства, которые он потом будет давать своим людям.
Ариэль попытался ее отговорить.
– Вы уверены, нинья Ма? Вы же знаете Мансу: он и слышать ничего не желае о медицине белы.
– Я разберусь.
Больше Ариэль не настаивал, и они поехали. Всю дорогу Мар не сводила с его спины глаз, прокручивая в голове кошмарную сцену, о которой им рассказал Виктор. Неудивительно, подумала она, что Фрисия опасается возможного восстания в асьенде. Желающих свести с ней счеты было наверняка немало.
Через несколько минут двуколка остановилась у лечебницы. Не успела Мар сойти на землю, как ее тут же окружила горстка любопытной ребятни. Ариэлю пришлось самому слезть с лошади и прогнать их, освободив ей дорогу. Спугнув их руками, словно мошкару, он проводил Мар до дверей лечебницы. Приподняв юбки, она взошла по лестнице на крыльцо. Там она поздоровалась с теми же больными, которых видела еще в первый свой визит. Те подскочили и сняли шляпы.
– Не знаете, где сейчас Манса?
Один из больных указал на побеленную деревянную хижину без окон, располагавшуюся напротив лечебницы, по другую сторону пустыря. Обернувшись, Мар увидела его на крыльце; стоявшее рядом кресло-качалка еще колебалось. Значило это только одно: заметив ее, он тут же поднялся.
Мар сошла по лестнице вниз. Ариэль вознамерился проводить ее.
– Лучше останьтесь здесь, – сказала она ему.
– Нет, нинья Ма, я пойду с вами.
Дом Мансы был обнесен железной цепью, не позволявшей Мар подступиться к нему. Он приглядывался к ней еще издалека, настороженно хмурясь.
– Можно ли нам переговорить как-то поближе? – громко предложила Мар. – К чему эта цепь?
Манса сделал пару шагов вперед и остановился у лестницы.
– От нечисти защища!
Мар фыркнула, так
