Читаем без скачивания Чёрный Огонь - Поль Пасмор

— Прекрасная песня. — со вздохом произнесла Виа, выдержав изрядную паузу. — Кто её написал?

— Альдэйрэ, сестра моей матери. Говорят, они почти никогда не разлучались. Это их врата открылись в ваш мир. Она погибла. Не имела ни малейших способностей к боевой магии, не желала участвовать в военных действиях, до конца пыталась остановить безумие — и погибла по нелепой случайности. После её смерти мать оставила всякие попытки примирить народы и сделалась самой ярой сторонницей войны до полного истребления.

— Мне жаль всех, кто погиб тогда… — тихо произнесла Виа. — Найти такие слова… и музыка… а я умею только убивать! — казалось, последние слова вырвались у неё под влиянием момента, и она была бы счастлива, если бы их никто не слышал. Дух, однако, не собирался изображать глухого.

— У вас, наверное, поют иные песни, но уверен, они не менее прекрасны. — и он недвусмысленным жестом протянул Виа свой инструмент.

— О, нет! Поверь на слово, гитара в моих руках — просто кощунство, оскорбление благородного инструмента и так далее; мои же попытки петь…. Это даже не издевательство над ушами окружающих, это нечто неизмеримо худшее. Знаешь, когда меня учили музыке — для принцессы это почему-то считается обязательным, — наставники именовали сию громкую жуть исключительно во-кал. Через дефис.

Услышав последнее откровение, Дух сложился пополам и чуть не сунул гриф инструмента прямо в огонь. Иния и представить себе не могла, что невозмутимые эльфы могут так самозабвенно ржать. Правда, хоть девушка и хихикала, глядя на Духа, скорчившегося на плаще, словно в предсмертной судороге, соль шутки от неё ускользала. Ну, «кал» — оно любому ясно, но «вокал»? Хоть вместе с неким непонятным «дефисом», хоть по отдельности.

— Вот сейчас тебе смешно. — заявила Виа, когда Дух начал успокаиваться. — А возьми я в лапы твой инструмент, стало бы грустно. Хотя хороших песен у нас хватает, как и хороших музыкантов. С чего, как ты думаешь, я здесь развлекаюсь? Мои таланты исчерпываются вот этим. — и она похлопала по спине, где скрещивались ножны парных мечей.

Эльф взял сложный аккорд и, когда вибрирующий звук затих в отдалении, загадочным тоном произнёс:

— Есть необходимость, и есть предопределённость. Таланты, может, и существуют, но лишь как производная этих двух величин. Когда родилась Альдэйрэ, тому миру понадобился поэт. В момент твоего рождения этому миру требовался воин.

— Я бы согласилась с тобой, если бы ты ограничился необходимостью. Но вот предопределённость — в неё я не верю. Мы свободны в выборе своей судьбы. — возразила Виа.

— Ты удивишься, но одно другому не мешает. Мы и впрямь свободны. Вот тебе простейший выбор: встать на защиту собственного мира, встретить неведомое, едва оно посмеет сюда сунуться — или устраниться, предоставив будущее то ли судьбе, то ли случаю? Что выберешь ты, воин по призванию, лучший мастер клинка среди известных мне?

— В этом вопросе мой выбор сделан давно и, мне казалось, очевиден.

— Именно это я и имел в виду. — загадочно усмехнулся Дух.

Шорох чехла, натягиваемого на инструмент, поименованный гитарой, доносился до Инии уже сквозь дрёму. Девушка тщетно гнала её прочь, глядя в огонь и часто моргая воспалёнными веками, любопытство требовало слушать дальше, но вторая бессонная ночь подряд оказалась не по силам графской дочери. Искры превратились в звёзды, костёр стал шаром, огненным миром, висящим в пустоте — но к реальности всё это уже не имело ни малейшего отношения.

Бледное зимнее солнце, стоя низко над горизонтом, освещало зал куда эффективней, чем ставшие привычными свечи. Огромное, от пола до потолка, окно (застеклённое, что являлось признаком богатства и процветания) позволяло наблюдать за всем, происходящим во дворе. Сейчас на вымощенном булыжником пространстве прыгала, размахивая мечами, троица моих учеников — разминалась. С десяток слуг, маскируя своё присутствие кто — возом с сеном, кто — приоткрытой дверью конюшни, кто — тачкой с навозом, наблюдали за ними, разинув рты. Аллиэля я не видела, что не удивляло — после прибытия в замок Лише эльф старался, по человеческому выражению, «не мозолить глаза». Получалось у него, надо отметить, просто замечательно.

— Нет, заслон в центре перевала будет слишком уязвим! — громкий возглас Лише отвлёк меня от созерцания человеческой самодеятельности. Все наши полководцы: принц, его дуаньер, экс-маршал и пара его соседей посмелее собрались вокруг длинного стола, украшенного огромной и весьма подробной картой Алькартана. Поверх неё топорщились карты поменьше, изображавшие отдельные баронства и графства, Дикий Берег, предгорья, части Аридара и даже Тихий Перевал.

— Но полагаться на заслон в конце ущелья значит поставить на кон всё! Если мы их не остановим там, мы вообще их не остановим. — твёрдо возразил принц.

Следовало понимать, что стратеги продумывают начальные этапы грядущей войны, и готовы сцепиться из-за первого же вопроса: где встречать противника? Меня же, если честно, куда больше волновал другой: куда делись дикари? Ведь совсем недавно у перевала стоял авангард их орды… или то, что я приняла за авангард! Тут взгляд мой вновь упал на учеников. Ортиг, так и не расставшийся со своим мохнатым костюмом, отбивал атаки оруженосцев, причём некоторые его движения показались мне странно знакомыми.

Среди хитросплетений оконного переплёта нашлась секция, снабжённая петлями и задвижкой. Воспользовавшись ей по назначению, я выглянула в окно и попросила северянина подняться в зал. Как обычно, этот фанатик не произнёс ни слова, оставил меч на брусчатке и помчался в дом. Войдя в помещение, он, ни на кого не глядя, подошёл ко мне и опустился на колени. Прогресс! Раньше он ещё и лицом в пол утыкался!

— Который день ломаю голову над одним вопросом — и вдруг до меня дошло, что про северную орду стоит спросить у северянина. Для начала скажи: воинское соединение, из которого ты… отбыл, — авангард вашей армии?

— Нет, это… — Ортиг замялся, подыскивая слово плохо знакомого языка, и наконец, видимо, отчаявшись найти нужное, пролаял пару фраз.

— На языке империи это будет «эскорт». - перевела я. — Так этот жрец столь важная фигура, что его должна сопровождать целая толпа воинов?

— Митхал — Старейший, единственный, кто говорит со Спасителем, первый жрец нашего Защитника в борьбе с Извечной Тьмой. — если бы подобную тираду произнёс кто угодно другой, она казалась бы преисполненной пафоса.

— Спаситель — это ваш бог?

— Ещё нет, но станет им, если наши мечи вдосталь напьются крови мягкотелых. — Ортиг говорил всё так же бесстрастно, но в непроницаемой глубине чёрных глаз нет-нет да и мелькала некая искорка, позволявшая предположить, что затронутая тема парню не безразлична. Да, от человека он бы сумел скрыть малейший проблеск чувств — но не от меня.