Читаем без скачивания Посмертие - Абдулразак Гурна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, еще и не выкинешь, — сказала она. — Крови не очень много. Лежи, отдыхай, там посмотрим.
Кровь текла все утро, пропитывая простыни, на которых лежала Афия. Она не шевелилась, понемногу смиряясь с потерей. Когда Хамза вернулся на обед, Би Аша попыталась не пустить его в комнату: мол, это женское дело. Но он отмахнулся и пошел посидеть с женой.
— Рано мы радовались, — проговорила Афия сквозь слезы. — Не знаю, как она догадалась. Сказала, я выкину. Сглазила меня.
— Нет, — возразил Хамза. — Нам просто не повезло. Не обращай на нее внимания.
К следующему утру кровотечение почти прекратилось, лишь иногда появлялись капли. Через три дня кровь уже не шла, но Афия совершенно изнемогла, обессилела, хоть и старалась бодриться. Би Аша велела ей отдыхать, но Афия лишь покачала головой, поднялась и принялась за домашние дела, какие могла делать. Каким-то образом о приключившемся с ней несчастье стало известно, как обычно становится известно о таком, Афию навестили подруги, Джамиля и Саада, а Халида, никогда к ним не ходившая, потому что ее муж не ладил с Би Ашой, передала соболезнования и предложила помощь. Би Аша властно суетилась вокруг Афии, готовила ей похлебку из кукурузы вместе с шелковистыми рыльцами — для твоего здоровья, говорила она — и прочие блюда, полезные для ослабленного организма: жареную печень, паровую рыбу, молочное желе, томленые фрукты. Она вновь стала той Би Ашой, какую Афия знала в детстве: голос по-прежнему сердитый, но прикосновения ласковые.
Но благодушие ее длилось, лишь пока Афия не поправилась. Через три недели особые блюда исчезли, в голосе Би Аши вновь засквозило раздражение. После выкидыша Афия почувствовала себя больше женой Хамзе. Он был нежен с ней, обнимал даже во сне, держал за плечо или бедро. Разговаривал с нею тише, точно громкий голос мог ей навредить. Хамза обращался с ней бережно, воздерживался от занятий любовью, и через несколько дней она сама потянулась к нему и прошептала, что его предосторожность излишня. Он боялся, ей будет больно, ответил Хамза, но вскоре она доказала, что у него нет причин тревожиться. Как ни странно, выкидыш словно освободил ее от домашних ограничений, и она почувствовала себя взрослой, почти матерью. Каждое утро она ходила на рынок и сама, не посоветовавшись предварительно с Би Ашой, решала, что приготовить на обед. Она покупала то, что ей нравилось больше всего, что было ей по душе: ничего необычного, просто бананы, темно-зеленые и сочные на вид, или ямс, или только что выкопанную маниоку, или недавно собранные тыквы, блестевшие от воска. К удивлению Афии, Би Аша не возражала, лишь время от времени выговаривала ей с упреком, если, по ее мнению, что-то стоило слишком дорого или блюдо не удалось. Где ты взяла эту окру? Она вся гнилая, и прочее в таком духе.
Днем Афия чаще всего навещала Джамилю с Саадой, они открыли на дому небольшую швейную мастерскую, Афия сидела с ними, они поручали ей простые дела, не требовавшие специальных навыков: пришить пуговицы, отмерить и отрезать кружево или ленты для отделки платьев. Со временем ей доверили задания посложнее, и постепенно она выучилась, как снимать мерку с платья, копию которого заказывала клиентка, как лучше кроить, как выбирать ленты, кружева и пуговицы в индийской галантерее, куда отвели ее подруги. Все клиентки были соседками и знакомыми сестер, и за работу они брали гроши. Они занимались этим не столько ради денег, сколько чтобы заполнить пустые часы дня, когда все домашние дела уже переделаны, им в радость было занятие, увлекавшее и требовавшее умения: оно утишало тоску затворнической жизни, которую они вынуждены были вести.
Несколько месяцев спустя, через год после свадьбы, Афия опять забеременела. На третьем месяце задержки сообщила Хамзе, и до самого четвертого месяца они строго воздерживались от разговоров о Грядущем, да и после обсуждали это лишь с глазу на глаз.
Примерно тогда же у Би Аши начались боли — у нее и раньше время от времени что-то болело, как у всех людей, но эти были другие. Би Аша с Афией готовили обед, Би Аша приподнялась с кухонного табурета, чтобы сходить за веером — ей было жарко, — как вдруг поясницу ее разломило от боли так неожиданно и мучительно, что она с испуганным криком рухнула обратно на табурет.
— Бимкубва, — воскликнула Афия, вскочила и протянула к ней руки. Би Аша взяла ее за руки и неожиданно заскулила. Афия опустилась подле нее на колени, сжала ее дрожащие пальцы и ласково прошептала:
— Бимкубва, Бимкубва.
Би Аша тяжело дышала и чуть погодя испустила тяжелый вздох, выгнула поясницу — проверить, прошла ли боль. Афия помогла ей подняться на ноги, и Би Аша как ни в чем не бывало сделала несколько шагов по двору.
— Ох, меня будто надвое разрубили. — Би Аша массировала бока чуть выше поясницы. — Принеси мне циновку. Я полежу здесь немного. Наверное, это судорога.
Вечером Би Аша попросила Афию помассировать ей поясницу, как она делала всегда, с самого детства. Би Аша растянулась на циновке в ее комнате, Афия встала рядом с ней на колени и растерла ее от плеч до бедер. Би Аша довольно постанывала и после массажа заявила, что ей гораздо лучше. Но боль не уходила. Каждый день Би Аша жаловалась, что у нее ломит бока, порой приступ заставал ее врасплох, и она невольно вскрикивала. Со временем ей сделалось хуже. Боли начинались, едва она вставала с кровати, мучили ее большую часть дня и даже ночью, когда она пыталась забыться.
— Тебе надо в больницу на обследование, — сказал Халифа. — Нельзя же стонать от боли и ничего не предприни-мать.
— Нет, какая еще больница? Там женщин не лечат, — возразила она.
— Что за чушь! Я говорю о государственной больнице. — Халифа не принимал ее жалобы всерьез. — Женщин там принимают еще со времен немцев.
— Только беременных, — ответила Би Аша.
— Если когда и было так, теперь все иначе. Правительство хочет, чтобы мы были здоровыми и работали усерднее. Так пишут в «Мамбо Лео».
— Не мели чепухи, бестолочь. Тебе всё шуточки, — рассердилась Би Аша. — Отстань от меня.
— Тогда, может, к доктору-индийцу? — предложил Халифа. — Попросим его прийти. Он посещает больных на дому.
— Это пустая трата денег. Он деньги возьмет, а сам даст мне подкрашенной водички — это, мол, лекарство такое.
— Ничего подобного, — с улыбкой поддел ее Халифа. — Ты просто боишься
