Читаем без скачивания Овертайм - Ава Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я паркую автомобиль у расположенного слева от входной двери гаража и выхожу из машины. По лужам, образовавшимся из-за многочасового дождя, огибаю арендованный «Гелендваген» и открываю пассажирскую дверь, чтобы взять зонт. Раскрываю его и подхожу к двери, со стороны которой сидит Эбби.
Она смотрит на меня своими печальными глазами, и я притягиваю ее к себе одной рукой, передаю ей зонт и в очередной раз поднимаю ее хрупкое тело на руки, чтобы перенести на крыльцо через лужи. Да, вот такой я долбаный джентльмен, когда речь идет о девушке, которую я люблю.
Затем возвращаюсь к машине за трутнем. Эштон совершенно невменяем. Если пятнадцать минут назад он еще мог что-то говорить, то сейчас его речь похожа на блеяние барана.
Мда, с семейкой моей девушки мне очень повезло. Отец — гангстер, брат — алкоголик.
Фантастика.
Когда мы оказываемся на крыльце, Эбби уже открывает входную дверь и щелкает настенным выключателем, отчего комната освещается тусклым белым светом. Я втаскиваю тело Халка и утрамбовываю его на стоящем у входа кожаном диване. Эбби закрывает за нами дверь, скидывает туфли и босиком подходит ко мне. Она обхватывает мою шею своими тоненькими руками и прижимается ко мне, встав на цыпочки.
— Поговорим о том, что лежит в кармане твоего пиджака?
Тяжело сглатываю и изумленно смотрю в ее голубые глаза, с нежностью изучающие меня.
— Придется подождать, пока Эштон не придет в себя, — хрипло произношу я.
Эбби кивает, смущенно улыбнувшись, и отстраняется от меня, снимая с себя мой пиджак. Она поворачивается ко мне спиной, открывает дверцу светлого деревянного шкафа, стоящего по другую сторону от дивана, и вешает его.
— Комната Эштона на втором этаже слева. Можешь отвести его в душ, пока я буду искать что-нибудь из еды?
— Конечно, только принесу вещи из машины.
Выхожу на улицу, оглушенный пульсом, громко стучащим в моих висках. Она знает. Но по-прежнему даже не попыталась сбежать. Это же хороший знак, да?
Десять минут спустя я затаскиваю Эштона в душевую, сажаю его и прислоняю спиной к стене, не потрудившись раздеть.
— Какого хрена ты делаешь, мужик? — орет на меня он, когда я включаю ледяную воду.
— Это всего лишь душ. Почему ты орешь так, словно я тебе кулак в задницу засунул?
— Отсоси.
— Ты, когда напьешься, всегда ведешь себя как четырнадцатилетний пацан?
Эштон пронзает меня злобным взглядом, и я делаю воду теплее. Он опирается головой на стену позади себя и шумно выдыхает.
— Я даю тебе свое благословение.
— На что? На спасение твоей задницы?
— Искренне не понимаю, почему ты так одержим моей задницей, но можешь поцеловать меня в нее и пойти на хрен.
— Извини, но есть лишь одна задница, которую я хочу целовать.
— Какой же ты тупой. — Эштон морщится и мотает головой.
— Но ты все-равно только что дал мне благословение жениться на твоей сестре, — хрипло произношу я. — Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы ты, как я сам, просрал годы, прежде чем, наконец, жениться на любимой девушке. Я хотел провести с Лизой всю жизнь, называть ее своей женой, обзавестись детьми. Но в итоге она носила мою фамилию меньше суток. Ее сбил пьяный водитель прямо на подъездной дорожке у нашего дома, когда она в свадебном платье слезала с моего мотоцикла.
От его истории по моему телу пробегают мурашки. Я сажусь на корточки рядом с Эштоном и кладу руки ему на плечи, крепко сжимая.
— Ты не должен винить себя в ее смерти. Твой отец говорил что-то про поиски того ублюдка. Его так и не нашли?
Эштон отрицательно кивает головой.
— Когда мы вернемся домой, ты расскажешь мне все, что знаешь. И мы попробуем что-то выяснить. — Трясу Эштона за плечи, и он поднимает на меня свои глаза. — Мы семья, придурок. Независимо от ответа твоей сестры. А теперь я собираюсь нарушить наш пропитанный гомоэротикой момент и свалить отсюда, пока ты моешься.
Я выпрямляюсь и выхожу из душевой, чтобы скорее отправиться к Эбби.
Когда я спускаюсь вниз, то с кухни раздается звонкий смех моей девушки. Снимаю в коридоре промокшую обувь, достаю из шкафа пиджак и направляюсь к ней.
Эбби сидит за круглым столом из светлого дерева, стоящим по центру комнаты. Прямо над ним, с потолка, низко свисает лампа с голубым абажуром, освещающая центр стола, который уже накрыт на четверых. Улыбка расползается по моему лицу при мысли о том, каким уютным становится все, к чему прикасается эта удивительная девушка. Она сидит ко мне лицом и держит в руке вилку с нанизанным на нее кусочком мяса. Когда ее взгляд находит меня, то ее лицо озаряется.
Черт побери, я хочу, чтобы так было всегда.
Хочу возвращаться с выездов и находить ее на нашей кухне, где она приготовит для нас вкусный ужин. А после того, как мы насытимся пищей, я буду насыщаться ею. Прямо на кухонном столе. И так каждый день. Пока кто-то из нас не сдохнет. Надеюсь, что сначала умру я, потому что я не хочу жить без нее. Ни единого дня.
После того, как я чуть не потерял ее вчера, я осознал, какой я, оказывается, везучий ублюдок, что эта долбаная история не закончилась трагедией. Что мою девочку не сломали. Поэтому утром, перед тренировкой, я совершенно случайно оказался в ювелирном.
По дороге на тренировку останавливаюсь на светофоре. Мой взгляд падает на ювелирный магазин, расположенный справа от моего «БМВ». Резко выкручиваю руль вправо и паркуюсь. У входа замираю и достаю из кармана штанов свой телефон.
— Привет, милый, — раздается голос матери.
— Привет, мам.
Молчание.
— Все хорошо?
— Я… Мам, когда ты поняла, что любишь папу?
— Думаю в тот же день, когда встретила его. Я влюбилась в его глаза.
Я снова молчу.
— Рид, ты позвонил мне, чтобы мы помолчали вместе?
Шумно выдыхаю и произношу:
— А что если я буду хренов… то есть плохим мужем?
— Ты не можешь знать наверняка, пока не попробуешь.
Тишина.
— Пообещай, что ты не будешь упрекать меня, если я облажаюсь.
— Милый, я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Знаю, что порой слишком давила на вас с Джессикой, но… я просто хотела, чтобы у вас было то же, что было у нас с вашим отцом. Семья. Каждый человек счастлив, когда ему по душе его работа, хобби, когда у него есть верные и
