Читаем без скачивания Одно темное окно - Рейчел Гиллиг

Когда обрушился первый удар плетью, по толпе прокатился общий крик. Мужчина, с которого сорвали тунику, беззвучно стонал, кровь стекала у него по спине и скапливалась на камнях возле ног. Связанная женщина смотрела вместе с остальными потерянным взглядом.

Тягучая, точно дымка, пелена смерти опустилась на площадь. Она протянулась сквозь толпу, через ноздри проникла мне в горло и теперь душила. Слезы застилали глаза, и когда дестриэр снова щелкнул плетью, звук пронзил меня насквозь, настолько отчетливый, что я пошатнулась.

Элм удержал меня за локоть и не шевелился, словно был отлит из камня. Только когда Хаут обратился к толпе, лицо его брата изменилось: зеленые глаза сузились, а рот сжался в тонкую линию при виде верховного принца.

Красное и черное свечение карт Хаута обволакивало его, будто ядовитое облако.

– Эти мужчина и женщина предали ваше доверие. – Плеть снова щелкнула. Женщина беззвучно заплакала, поражение отпечаталось у нее на лице.

– Они не сообщили о заражении, – продолжал Хаут. – Они укрывали своего ребенка, позволяя заразе гнить, подвергая риску весь Бландер. – Снова удар плетью, и я подпрыгнула, когда протяжный беспомощный вопль эхом разнесся по площади. – И теперь они заплатят самую высокую цену.

Я вытянула шею, оглядывая толпу

– Где ребенок? – прошептала я, мой голос сорвался.

Элм покачал головой. Его зеленые глаза стали холодными.

Жители Бландера вокруг меня буквально примерзли к булыжникам. Их лица осунулись и утратили цвета. У некоторых в глазах стояли слезы. Другие, казалось, даже не моргали. Кто-то насупил брови, часть лиц искажала гримаса ужаса. Не было никаких криков ликования – никто не поддерживал верховного принца и дестриэров. Жители не жаждали насилия.

Но они слишком напуганы, чтобы его остановить.

Когда дестриэр с плетью отошел назад, Хаут шагнул к пленникам и достал из кармана Карту Косы.

И трижды постучал по ней.

– Отдайте мне ваши амулеты, – приказал он.

Задержанные копались в одежде с пустыми и потерянными взглядами. Хаут ждал с протянутой ладонью, точно сборщик налогов, жаждущий монету. Женщина вытащила из платья кроличью лапку. Мужчина окровавленной рукой выудил совиное перо.

Они передали их Хауту, и тот раздавил амулеты сапогом.

– Поветрие – скверна, – сказал он, и его слова прорезали глухую тишину. – Яд, который просачивается сквозь туман, созданный Духом Леса. Те, кто не сообщает об этом, совершают измену. – Он повернулся к задержанным. – Властью короля я, Хаут Роуэн, верховный принц Бландера, приговариваю вас к смерти.

Внезапные резкие крики дестриэров ударили по ушам, причиняя боль после всей этой зловещей тишины.

– Вперед! – кричали они, огибая толпу. – К воротам!

Нас с Элмом пихали из стороны в сторону, унося людским потоком. Принц прижался ко мне, его пальцы крепко держали меня за руку, пока нас толкали. Я слышала стоны задержанных позади нас, но не оборачивалась, подгоняемая дестриэрами и покачиванием толпы.

Мы вышли с площади обратно на Маркет-стрит. Я оглядывалась в поисках любых признаков присутствия Рэйвина или Джеспир, но толпа оказалась слишком велика, с каждой минутой зрителей становилось все больше.

Нас окружила тень Черных Лошадей.

Дестриэры привели толпу на окраину города. Мы прошли через высокие укрепленные ворота, затем по дороге еще около пятидесяти шагов. Здесь не было ничего, только тропа и широкое открытое поле. Хаут стоял на краю поля, к нему присоединились Линден, два других дестриэра и окровавленные пленники.

Позади них, менее чем в пятидесяти шагах, выжидающе маячил туман.

Толпа резко замерла. Меня сжимали со всех сторон. Я слышала гул голосов дестриэров, ржание их боевых коней.

– Освободите место!

Половина Бландера высыпала на дорогу. Мы выглядели абсурдно в своих семейных цветах, одежды были слишком яркими – чересчур живыми – для того, что нам предстояло увидеть. Я сильнее прижалась к Элму, когда толпа расступилась, освобождая место для дестриэров, Хаута и задержанных.

Через ворота въехала карета с фыркающими лошадьми. Она резко остановилась рядом с Хаутом и пленниками. Из нее вышли двое мужчин в белых одеждах, ведя за собой мальчика не старше двенадцати лет.

Я стиснула зубы, что-то внутри меня закипело, шипение Кошмара пронеслось в сознании.

Как и родителям, мальчику связали запястья. Я ожидала слез, воплей отчаяния, но он молчал, расправив плечи и сжав руки в кулаки. Его рубашка была разорвана у шеи, волосы слиплись от пота. Что бы ни случилось, он боролся.

Я наклонилась к Элму.

– Что они с ним сделают?

«Разве ты не знаешь?» – прошептал Кошмар.

Голос Элма звучал безжизненно:

– Заставят смотреть, как родители исчезают в тумане. Затем отвезут в Стоун. Если отец сочтет его магию бесполезной…

Я сморгнула слезы ярости.

– Его убьют.

Элм не ответил, устремив взгляд к карете. Я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть вышедшего на дорогу третьего целителя. Он был выше остальных, более стройный, а глаза – неестественно бледные.

Орис Уиллоу, глава королевских целителей.

Элм вздрогнул рядом со мной.

– Хаут не должен делать этого, не при всех. – Он начал оглядываться. – Где Рэйвин, чтоб его?

Впереди целители с мальчиком подошли к Хауту. Орис завернул белый рукав на несколько дюймов, обнажив устройство, напоминавшее когти с длинными злобными шипами, выходящими из каждого бледного пальца – устройство, созданное только для одной цели.

Пускать кровь.

Когда целитель согнул пальцы, металлические шипы издали скрежещущий лязг, зловещий звон, прорезавший толпу. Мальчик попытался подойти к родителям, но Орис приставил шип к его горлу, заставив остаться на месте.

С шеи ребенка упала капля крови. Рана не смертельная, но ее достаточно, чтобы Орис Уиллоу приговорил его к смерти.

Голос Ориса прогрохотал в наступившей тишине.

– Этот ребенок заражен. Его магия запретна и опасна. Пусть его смерть и смерть тех, кто его укрывал, станет предупреждением, – возвестил он, широко раскрыв бледные глаза. – Поветрие не скрыть. Сегодня, завтра или спустя годы мы обнаружим каждого зараженного, каждое вырождение, каждую запретную магию.

Хаут поднял над головой свою Косу.

– Магия карт – единственная истинная магия. Все остальное – болезнь. – Он трижды коснулся карты и снова повернулся к пленникам. – Мы, жители Бландера, вверяем вас, нарушивших законы, в руки тумана. – Жестокая улыбка искривила его губы. – Будьте осторожны. Будьте мудры. Будьте добры.

Задержанные повернулись к туману, их движения были неровными, ноги дрожали. На секунду показалось, что они не сойдут с дороги.

Но бороться с красной картой невозможно.

Женщина с леденящим кровь криком шагнула вперед и медленными, твердыми шагами направилась в поле. Ее муж шел позади, оглядываясь назад и крича что-то, чего я не могла расслышать, своему сыну.

Их ноги волочились по мертвой траве.