Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни

Второй из главных шагов, который работает только после налаживания взаимопонимания и устранения сопротивления, – это то, как вы подаете историю. Самый сильный способ подачи создает то, что иногда называют «нарративным перемещением». По словам Каллы, именно в этом социальные науки заодно с глубокой агитацией. Нарративное перемещение – это такое полное погружение в историю, что вы на какое-то время забываете себя. Такое бывает, когда мы читаем книгу, смотрим спектакль, телепередачу или фильм, слушаем подкаст, историю, рассказываемую у костра, – или на пороге чьего-то дома. Многочисленные исследования показывают, что для нарративного перемещения история должна содержать три элемента: то, что удерживает ваше внимание, то, что постоянно вызывает у вас сильные эмоции, и то, что позволяет создать у вас мысленные образы[179].

Почему нарративное перемещение так убедительно? Потому что против него невозможно возразить. Погрузившись в историю, мы меньше всего думаем об опровержениях, потому что слишком глубоко вовлечены в нее. История как таковая не пытается изменить ваше мнение. Она не несет угрозы ни вам как личности, ни вашей независимости.

Я спросил Каллу, правильно ли я его понял – в первую очередь нужно донести до собеседника: я такой же человек, как и ты, все в порядке. Затем поделиться информацией таким образом, чтобы собеседник не был вынужден возражать.

«Да, именно так я и думаю».

* * *

Среди техник убеждения, основанных на стратегии опровержения метода, уличная эпистемология больше всего подходит для обсуждения вопросов, связанных с реальностью тех или иных фактов, например, существуют ли призраки и правда ли, что самолеты распыляют вещества, контролирующие разум. Глубокая агитация лучше всего подходит для установок, эмоциональных оценок, которыми мы руководствуемся в поисках доказательств, например, что генеральный директор – плохой человек, или определенная политика разрушит страну. Smart Politics лучше всего подходит для обсуждения ценностей и целей, которые мы считаем наиболее важными, таких, например, как контроль за оборотом оружия или иммиграционная реформа. А мотивационное консультирование лучше всего подходит для того, чтобы помочь людям изменить свое поведение – например, сделать прививку, чтобы положить конец пандемии, или начать отдавать мусор в переработку, чтобы предотвратить изменение климата.

Какую бы из этих техник мы ни применяли, собеседник может изменить свое мнение на сто восемьдесят градусов, но это случается не всегда. Обычно для перемен требуется несколько разговоров. Даже чтобы просто наладить взаимопонимание, может потребоваться больше одной беседы. Когда наша оборонительная позиция ослабевает, мы всегда входим в состояние активной обработки информации. Если собеседник побуждает нас размышлять о том, как мы мыслим, не осуждая и не стыдя, то степень нашей уверенности просто не может не измениться в ту или другую сторону. Точно так же, как не может не возникнуть хотя бы малейшего чувства, что необходимо пересмотреть свои ценности или скорректировать намерения и планы.

Пересекая грань между истиной и ложью или между положительной и отрицательной оценками, мы одновременно переходим от уверенности к сомнению или от абсолютного плюса к плюсу под вопросом. Поэтому Карин Тамериус посоветовала мне не отчаиваться, если не удается сразу добиться стопроцентных изменений. Они происходят, просто надо иметь в виду, что любая, даже небольшая перемена любого рода уже ведет к изменению мнения человека.

Методы всех этих техник все еще совершенствуются. В уличной эпистемологии это, может, заметно больше, чем в других, поскольку здесь мы имеем дело с новым сообществом, к тому же очень сплоченным, где все с энтузиазмом делятся опытом друг с другом и активно обсуждают свою работу.

«Сейчас у нас лучшая версия, чем была два года назад, – сказал мне Энтони. – А еще через десять лет мы будем смеяться над видео, которые выкладываем сегодня, и думать: „Боже, как же это примитивно“».

Когда я спросил Энтони, что заставляло его двигаться вперед и наполняло энтузиазмом, он сказал: «Я хочу жить в мире, где люди верят в то, что является правдой. Но я понял, что нет смысла насмехаться, злиться и уверять людей, что они ошибаются, – это им не поможет. Мы ведь все в одной лодке. Мы просто хватаемся за какие-то соображения, чтобы оправдать наши уже существующие взгляды. Когда ты это понимаешь, то начинаешь проявлять сочувствие. Это так и есть. Ты начинаешь проявлять эпистемологическую скромность и не навязываешь свои взгляды».

* * *

После отъезда из Техаса я смог попрактиковаться в уличной эпистемологии на ретрите в Канаде, куда меня пригласили прочитать лекцию о конспирологическом мышлении и предвзятости подтверждения.

Я добирался в сельскую местность на поезде, затем на автобусе к северу от Монреаля, где мы в составе сорока человек провели выходные, выступая с лекциями, собираясь у костров и ночуя на нарах в огромном доме на месте астрономической обсерватории. В той атмосфере летнего лагеря для взрослых и без Интернета мы все быстро сдружились. Мы много смеялись, вместе обедали в столовой и обсуждали наши выступления и идеи.

Я говорил по большей части о методах убеждения. В своей лекции упомянул уличную эпистемологию, но не стал вдаваться в подробности. Позже один из тех, с кем я больше всего общался у костра, стартап-предприниматель Джейтан Райхель сказал, что хотел бы увидеть эту технику в действии. Я предложил провести ее за ужином.

Об этом моментально распространились слухи, и послушать нас пришло довольно много зрителей. В основном это были представители Кремниевой долины, но помимо них еще активисты и журналисты. Я сказал Джейтану, что мы можем взять любую тему, но для наилучшей демонстрации этой техники она должна быть фундаментальной – что-то, что влияет на его мышление в других областях. Какому его убеждению я должен бросить вызов?

Джейтан смело предложил свою веру в Бога. Я предупредил, что ставить под удар что-то подобное рискованно, но он был готов.

Взаимопонимание между нами уже было, ведь мы провели так много времени вместе, поэтому я перешел к следующему шагу и попросил его оценить по шкале от нуля до ста, насколько он уверен в существовании Бога. Он сказал, что на пятьдесят, иногда больше, иногда меньше. Я спросил: почему не ноль и не сто, чем обоснована его вера? Джейтан сказал, что мне придется выслушать его историю, которую он рассказывает только раз в год, но сейчас самое подходящее время для этого. Я откинулся на спинку стула и начал слушать.

По его словам, все началось с того, что он уехал из своего родного города, поступил в колледж и затосковал. Захотелось все бросить и отправиться странствовать по свету. И он поехал на Ближний Восток, чтобы там