Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тела наших обезьяноподобных предков были плохо приспособлены к меняющемуся миру, но их сознание начало меняться быстрее, чем тела. Генетическая эволюция развернулась другой своей стороной: теперь гены обеспечивали способность создавать, изменять и накапливать идеи, убеждения и методы. Люди начали формировать культуру, а потом она стала той средой, в которой наше развитие вышло на новый этап.
Культура формировала гены, а гены формировали культуру. И хотя эти два процесса протекают параллельно, но около полутора миллионов лет назад они объединились и с тех пор совместно двигают нашу эволюцию[183].
Находясь в условиях непредсказуемости, мы научились преодолевать замедленные темпы генетической эволюции, ведь в то время медлительность могла стоить нам жизни. Хаос ледникового периода привел к культурной адаптации, благодаря чему мы больше не ожидаем генетических изменений, которые должны нас спасти, когда все вокруг идет кувырком. Теперь, когда быстро меняется окружающая среда, быстро меняемся и мы.
Представьте себе группу древних предков современного человека, которые десятилетиями жили в саванне, но изменившиеся условия вынудили их мигрировать в леса. Поскольку никто не знал, как жить в лесу, поначалу все придерживались старых навыков и представлений о жизни, старых убеждений, норм и обычаев. В итоге люди голодали, получали травмы и становились пищей для хищников, потому что старые приемы и методы, подходящие для саванны, плохо работали в новых лесных условиях. Но нашлись новаторы, которые обнаружили, что есть более подходящие для жизни в лесу модели поведения, инструменты и навыки. У них появились первые последователи, которые начали все это воспроизводить. Позже к ним присоединились и сомневающиеся. И так постепенно, по мере того как новая культура становилась все более сложной, они все вместе отбросили устаревшие привычки. В рамках одного поколения эта группа людей перешла к новым традициям и обычаям. Когда в лес перекочевала новая группа покинувших саванну, там тоже никто понятия не имел, что делать. Но, вступив в контакт с первой группой лесных обитателей, они начали быстро меняться, причем приспосабливались даже лучше, чем первые поселенцы. Им уже было проще избежать смерти, болезней и голода.
Теперь представьте себе группу игуан, которые мигрировали в тундру, гонимые недостатком пищи. В условиях медленной генетической эволюции выжить – означало бы вытащить счастливый лотерейный билет. А если бы тундра исчезла столетие или два спустя, победителям лотереи пришлось бы опять рассчитывать исключительно на удачу. Этот бег с препятствиями в конце концов уничтожил бы их. Тогда как люди благодаря тем же трудностям стали сильнее.
Под давлением окружающего хаоса мы приобрели способность поступать правильно в ситуации, когда то, что раньше было правильным, изменилось. Раньше правильным было то, что сохраняло жизнь в суровой дикой природе. Но сегодня трудно определить, что правильно, а что нет. Наша культура предлагает нам множество вариантов. А потому люди группируются вокруг множества популярных, но подчас альтернативных представлений. Но когда при необходимости быстро измениться нам нужно прийти к согласию, у нас как у группы есть возможность это сделать благодаря опыту наших предков, научившихся приспосабливаться к меняющейся среде.
Благодаря нашим постепенно улучшающимся инструментам, как психическим, так и физическим, мы заселили планету, включая регионы, которые плохо подходят для нашего медленно эволюционирующего тела. Но там, где мы осели, мы выжили и благоденствуем. За это время то, что раньше считалось правильным, стало неправильным. Социальные изменения дали нам возможность это понять и быстро адаптироваться как личностям. Благодаря этой адаптации мы приобрели культуру и научились быстро менять коллективное мышление в масштабах всего общества, когда понимаем, что наши нормы вредны, ошибочны, опасны или неправильны. Изменение мышления стало нашей величайшей силой как вида.
* * *
«Наша культура меняется вследствие изменений окружающей среды», – объяснила психолог Лесли Ньюсон.
Но когда окружающая среда меняется, разные члены одного и того же сообщества могут по-разному на это реагировать, отдавая предпочтение разным идеям о том, как действовать в изменившейся обстановке. А потому реакция всей культуры в целом на те или иные изменения часто запаздывает. Изменения в культуре обычно отстают, иногда надолго. Эти изменения в любом случае неизбежны, но они могут занять даже несколько поколений. Но есть и случаи, когда это происходит в течение одной жизни.
Когда экономическое развитие, последовавшее за промышленной революцией, перевернуло вверх дном социальные структуры и институты, которые не менялись в течение сотен лет, жители Запада перешли от фермерских хозяйств к фабричной работе. Люди начали ездить на работу в город или переселяться на фабрики. Города становились все больше и сложнее. Люди стали больше общаться с друзьями, коллегами и другими жителями города, чем со своими родственниками. Соответственно семья уже не оказывала на них прежнего влияния. И вместе с этим появилась свобода менять свое мнение, не опасаясь последствий. До этого люди жили в сообществах, где были крепки традиции больших семей. Эти традиции передавались через старших членов семьи. Наличие большой семьи было крайне важно для выживания. Это была культурная норма, позволяющая совместно преодолевать все трудности фермерской жизни.
«Эти традиции заставляли людей верить, что нравственный человек должен считать интересы своей семьи не менее, а то и более важными, чем свои собственные», – пояснила Ньюсон.
В течение следующих 150 лет нормы, касающиеся брака и воспитания детей, резко изменились. В девятнадцатом веке жители Запада, расставшись со своими фермами, начали отказываться от убеждения в том, что большие семьи являются незыблемой нравственной нормой. А в двадцатом веке брак и вовсе перестал быть в первую очередь средством продолжения рода – главными целями семьи стали любовь и счастье. По словам Ньюсон, как только смыслом брака стала любовь, представления о подходящем супруге претерпели внезапные и быстрые изменения в масштабах всей культуры.
Исследование, проведенное в Висконсинском университете в 1939 году, показало, что мужчины тогда ставили «взаимное влечение и любовь» на четвертое место среди преимуществ, которые они хотят получить от брака, а женщины – на пятое место
