Читаем без скачивания Кровавые кости - Лорел Гамильтон

Я тронула Жан-Клода за плечо – его тело было мягким, очень человеческим. Я перевернула его на спину. Рука его хлопнулась оземь бескостным движением, как бывает только у мертвецов. Игра ночного освещения снова сделала его лицо красивым. Самым человеческим, какое я у него видала, если не считать, что человек не может быть так красив.

Я проверила пульс на сонной артерии. Прижала пальцы к прохладной коже, но ничего не ощутила. Вроде как слезы выступили у меня на глазах и горло свело. Но я не буду плакать – пока не буду. Я даже не была уверена, что мне этого хочется.

Когда наступает смерть у вампира – то есть его смерть как вампира? Есть ли правила реанимации для нежити? Черт побери, он же иногда дышал. У него есть сердце, и оно иногда билось. И отсутствие пульса не могло быть хорошим признаком.

Я повернула ему голову, зажала ноздри и сильно выдохнула в рот. Его грудь приподнялась. Я сделала еще два выдоха, но самостоятельное дыхание не появилось. Расстегнув ему рубашку и найдя точку над грудиной, я надавила – раз, два, три, пока не досчитала до пятнадцати. Еще два выдоха искусственного дыхания.

Джейсон подошел, шатаясь, и рухнул на колени.

– Он мертв?

– Не знаю. – Я качала изо всех сил, так, что человеку можно было бы ребра сломать, но он не был человеком. Он лежал, и его тело шевелилось, только когда я его шевелила, и было расслабленным и бескостным, как может быть только у мертвого. Губы были полуоткрыты, закрытые глаза смотрелись черной полоской густых ресниц. Вьющиеся черные волосы обрамляли бледное лицо.

Я раньше представляла себе Жан-Клода мертвым. Я даже пару раз подумывала о том, чтобы убить его самой, но сейчас я не знала, какие чувства вызывает у меня его смерть. Это я привела его сюда. Я позвала на помощь, и он пришел. И вот он мертв, полностью и воистину мертв. Если я и хотела убить Жан-Клода, то лишь спустив курок и глядя ему в глаза. Но не так.

Я смотрела на лежащего Жан-Клода и пыталась представить себе, что его больше нет. Это прекрасное тело сгниет наконец в могиле, которую оно так заслужило. Я потрясла головой. Я не могу этого допустить – если в моей власти его спасти. Мне была известна только одна вещь, которую мертвецы уважают и к которой тянутся. Кровь. Я попыталась еще раз вдохнуть в него жизнь, но все с тем же успехом. Сначала я размазала свою кровь по его губам. Мои губы охватили его рот, и я ощутила сладкий металлический вкус собственной крови.

И ничего.

Ларри склонился около нас:

– Куда девался Янош?

Он не мог разглядеть сквозь туман, но у меня не было времени объяснять.

– Следи за дверью и стреляй во все, что оттуда появится.

– Могу я отпустить этих девушек?

– Конечно.

Я забыла о них, забыла о Джеффе Квинлене. Я всех променяла на то, чтобы Жан-Клод хоть раз моргнул. Это не то чтобы я выбрала «или – или», но сейчас они были мне чужими. А он нет.

– Может, больше крови нужно, – тихо сказал Джейсон.

– Ты предлагаешь? – подняла я на него глаза.

– Ни один из нас не может напитать его до полной силы, не погибнув сам, но я тебе помогу.

– Ты его уже сегодня вечером питал. Ты можешь дать кровь второй раз?

– Я вервольф и исцеляюсь быстро. Кроме того, моя кровь активнее человечьей, в ней больше силы.

Тут я посмотрела на него внимательно. Он был весь в слизи. На щеке чернела широкая скользкая полоса. Голубые глаза смотрели не по-волчьи, в них было страдание, боль. Есть вещи, которые ранят куда сильнее, чем просто физически.

Сделав глубокий вдох, я вытащила нож из ножен и полоснула себя по левому запястью. Ударила резкая боль. Я приложила рану к губам Жан-Клода, и ему в рот потекла кровь. Она наполнила его рот, как струящееся в бокал вино, выступила из угла губ и потекла струйкой по щеке. Я нажала ему на горло, заставив проглотить кровь.

Как бы он смеялся, если бы узнал, что я открыла наконец вену ради него!

Кровь текла по неподвижным губам. Черт побери!

Я выдохнула ему в рот и ощутила вкус собственной крови. Только одно слово рвалось у меня к нему: живи, живи, живи!

Его тело вздрогнуло. Горло конвульсивно дернулось, глотнуло. Я отодвинулась. Он поймал мою руку, больно сдавил. Сверхъестественная сила, способная ломать кости. Глаза его были все еще закрыты, и только хватка на моей руке свидетельствовала, что он оживает.

Я приложила руку к его груди. Он еще не дышал. Сердце не билось. Плохо это? Хорошо? Безразлично? Черт возьми, откуда мне знать?

– Жан-Клод, вы меня слышите? Это я, Анита.

Он чуть приподнялся, прижав мою руку к губам, вцепился зубами, и я ахнула от боли. Двумя руками он прижимал мою руку к губам и высасывал меня. В пылу секса это могло бы понравиться, а сейчас было просто больно.

– Черт!

– В чем дело? – спросил Ларри.

– Больно, – сказала я.

– Я думала, это должно быть приятно, – удивилась блондинка.

Я покачала головой:

– Только если ты под гипнотическим контролем.

– И сколько времени это займет? – спросил Ларри.

– Сколько займет, столько займет, – сказала я. – Следи за дверью.

– За которой?

– Да черт побери, стреляй в каждого, кто войдет. – У меня начинала кружиться голова. Сколько он уже выпил? – Джейсон, я начинаю отключаться. – Я попыталась высвободить руку, но пальцы Жан-Клода вцепились как стальные. – Слушай, не могу его отцепить.

Джейсон потянул за бледные руки, но не мог оторвать.

– Я мог бы отцепить его пальцы один за другим и освободить тебя, но…

– Ага, Жан-Клод выйдет из себя.

Головокружение накатывало волнами, тошнота поднималась из желудка. Если я его не отцеплю…

– Отпустите, Жан-Клод! Отпустите, черт вас побери!

Его глаза были по-прежнему закрыты, лицо оставалось пустым. Он сосал, как младенец, подчиняясь одному желанию, но этот младенец высосет мою жизнь. Я чувствовала, как она уходит вниз по руке. Сердце стало стучать в ушах, как на бегу, быстрее качая кровь. Быстрее питая его. Быстрее убивая меня.

В глазах заплясали круги. Темнота начала поглощать свет. Я вытащила браунинг.

– Что ты делаешь? – спросил Джейсон.

– Он меня убивает.

– Он же не знает, что делает!

– Мне от этого не легче.

– Там какое-то движение наверху лестницы, – доложил Ларри.

Этого только не хватало.

– Жан-Клод, отпустите меня! Немедленно!

Я прижала дуло пистолета к безупречной коже его лба. Темнота пожирала мое зрение огромными кусками. Тошнота пережимала горло.

Я прижалась к нему и прошептала:

– Пожалуйста, Жан-Клод, прошу вас. Отпустите, это же я, «ma petite». Отпустите.

Я с трудом отодвинулась.

– Быстрее, – сказал Ларри. – Сюда идут вампиры.

Я поглядела на это красивое лицо, прилипшее к моей руке, пожирающее меня заживо, и надавила на курок. Тут у него раскрылись глаза. Я с трудом смогла остановить палец.