Читаем без скачивания Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она принялась оглядываться в поисках Курихары, но увидела кое-кого другого.
– А это что за прелесть? Мини-Сората? Или сюда, милый, не бойся.
Йоичи выглянул из-за колонны и настороженно зыркнул из-под нахмуренных бровей.
– Меня зовут Йоичи и я уже давно не мини.
Руми присвистнула.
– Вот так сюрприз! Мне нравится твой подход, парень. Не хочешь обнять тетю Руми? Мы с твоим папочкой давние друзья. Уверена, он рассказывал, как мы однажды…
– Асикага-сан! – воскликнул Сората, на всякий случай прерывая ее поток красноречия. – Не смущай ребенка, пожалуйста.
Йоичи хмыкнул, подошел к Руми и даже позволил ей себя обнять. Ростом он ее почти догонял и назвать его ребенком уже не получалось.
– Они тебя не сильно обижают? – спросила она и потрепала мальчика по волосам. – Следи, чтобы они вели себя прилично. Непросто тебе, наверное, сейчас приходится… Но ничего, если надо, жалуйся мне, я всех на место поставлю, вот увидишь.
Сората округлил глаза, Генри отвернулся, а Руми как ни в чем не бывало растянула полные губы в улыбке. И тут Йоичи посмотрел на Сорату и сказал:
– Что вы, отец хорошо со мной обращается, когда не прячется в своей беседке.
Руми что-то ответила, Генри рядом вяло огрызнулся, а Сората смотрел на сына и перекатывал в голове непривычное звучание его слов. Он впервые после возвращения из отеля назвал его отцом, пусть это и было почти в шутку.
Пискнул смартфон в кармане – Курихара писал, что он уже покинул Токийский порт и скоро прибудет. Не один.
– Может, он встретился с Николь? – предположил Генри. Они общими усилиями спровадили-таки Руми в ее бывшую спальню, и список намекал, что осталось дождаться буквально нескольких людей.
– Ее самолет еще не прилетел, – возразил Сората. – Может, Кирито?
Кирито, он же Кирилл Сотников, медиум смешанного, русско-японского происхождения, задержался в стране, чтобы утрясти свои дела и заодно дать Генри несколько уроков касаемо теневой стороны. Выполняя многочисленные заказы, он набрал огромный опыт в этом вопросе. Сората тоже заинтересовался, поэтому Кирито получил приглашение на праздник острова Синтар.
Генри предложил прогуляться. Парк привели в порядок, цветение сакуры подходило к концу, но на тропинках все еще лежал тонкий ковер из опавших розовых лепестков. Солнце просвечивало сквозь листву, рисуя на нем узоры. Сората молчал, Генри тоже, но на горбатом мостике над маленьким декоративным прудиком заговорил первым.
– Я пригласил Кейт, как ты и просил.
– И что она? Так и не ответила?
– Ответила. Она скоро выходит замуж.
– Тебе грустно?
Генри помолчал немного, а потом искренне ответил:
– Нет. Я рад за нее, она заслужила счастье с тем, кто будет ее любить.
Сората верил ему. Сам он на днях получил письмо от бывшей невесты, Мицуки. Она должна была скоро вернуться в Японию и просила разрешения на встречу. Сората не верил, что у их отношений есть будущее, не хотел навлечь на нее беду, но все равно обрадовался весточке. Может, он ошибается, и никакого проклятия нет и никогда не было. Он не любил Мицуки так, как мог бы, как любил Кику, даже Харуку, бывшую ему добрым другом и в жизни, и в постели. Но если Мицуки не будет против той теплой симпатии, что они друг к другу, надеялся он, испытывали, они могли хотя бы попробовать.
– Думаешь о ней? – легко угадал Генри, которому Сората рассказал о письме сразу же.
– Я еще не оставил мысли осчастливить матушку, – пошутил Сората. – Она так ждет внуков, а моя жизнь… Ты сам знаешь, какая она. Я люблю тебя, Генри, – и, убедившись, что достаточно его шокировал, добавил: – Пусть тебя это не пугает, я просто не знаю, в какие еще слова облечь то, как благодарен тебе за все. Мне кажется, если судьба существует, именно она привела тебя тогда на Синтар. Я правда думал, что это ее злая насмешка, ведь мы такие разные. Но ты – мой дорогой человек, Генри. Я счастлив, что смог это понять. Неважно, каким будет будущее, твое или мое. Я всегда буду у тебя, а ты у меня.
– Сора…
– Больше я не буду говорить всех этих смущающих вещей, это в последний раз, так что, пожалуйста, запомни их хорошенько.
Сорате было тяжело, он выталкивал из себя фразы, слыша со стороны, как странно они звучат. Но теплый весенний воздух, тень деревьев на зеленой воде и дыхание Генри – все толкало Сорату вперед. Перейдя эту границу, он почувствовал облегчение. И ему совершенно не нужно было слышать в ответ того же, он ловил истину из взглядов и жестов так же легко, как если бы ему шептали на ухо.
– Давай встретим Курихару и посмотрим, кого он с собой привез, – сказал Генри, и Сората с радостью согласился.
Вспоминая ту встречу на пороге новой академии, Сората всего на пару секунд, но допустил мысль, что верность все-таки победила смерть, и Сэм Чандлер вернулся с того света. Солнце отражалось в воде, и блики слепили глаза. Желтые лучи золотили волосы, Курихара подал руку с причала, и девушка ловко спрыгнула с носа катера. Милая японка, не натуральная блондинка, конечно, с крупными чертами лица и смеющимися глазами, но что-то от Сэма, каким Сората его запомнил, в ней все-таки было – внутренний свет.
– Это Михара Ринка, она учится в моем университете, – представил ее Хибики, и Сората уловил новые нотки в его сухой речи. Возможно, этот визит на остров станет прощальным подарком мертвому другу. Ринка, хоть и была японкой, чем-то напоминала Сэма, даже за спиной вместо модного рюкзачка – чехол с гитарой, а из кармана джинсов торчали провода наушников.
– Вы опекун Хибики? – она улыбнулась и энергично потрясла ладонь Сораты. – Много о вас слышала. Приятно познакомиться. Вы хорошенький.
Генри сдавленно хмыкнул, маскируя смех. Сората озадаченно скосил на него глаза и вежливо ответил:
– Спасибо за комплимент.
Следом из катера выбрался Кирито, и Генри взял на себя обязанность познакомить его со всеми. Из главных действующих лиц этой затянувшейся истории не хватало только Валентайна, но лондонский оммёдзи и экзорцист не выходил на связь. Кирито, скорее всего, знал о нем и его мотивах больше остальных, но Сорате хотелось бы увидеться с Рианом, чтобы поговорить о смерти Хенрика Ларсена, или, как он себя называл, Йенса.
Обдумав все в добровольной изоляции, Сората понял, что никому не сделает лучше, признавшись в убийстве. Тогда
