Читаем без скачивания Ключи от мира - Тимофей Дымов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну ты силён! – протявкала росомаха. – Стало быть, наш Гунтас – гипнотизёр, способный влезть в мозги и внушать любые мысли на расстоянии! Признайся, ты и с нашими головами проделывал подобные трюки? Чтобы мы лишних вопросов не задавали и не лезли, куда не надо?
Пелин явно смутился и, оставив вопрос без ответа, стал что-то усиленно искать в сумке.
– Ты где был-то? Нашёл себе укромное местечко? – поглаживая росомаху, спросил севший рядом Серёжка.
– Здесь таких местечек в каждом сугробе по два. Залезай – не хочу. На пятьдесят метров отбеги от базы – и тебя уже никто не заметит в этой сумасшедшей пурге. Только с едой беда полная, даже останков животных нет. Одна сухая трава под снегом. Лучше бы меня пацараи, как Кольку, тоже в оленя превратили. Толку было бы больше. А так, бегаю вечно голодный, только вам все карты путаю своим диким нравом. Даже не в одной битве не удалось поучаствовать. Кстати, у вас ещё осталась та обалденно вкусная ветчина? И где мой сыр?
Глава 20. Путешествие к тафаргам
– Не вини себя, – потрепал друга по холке Серёжка. – Ты нам очень сильно помог. Одна твоя находка мутантов в домике Финбахена чего стоит!
– Каких ещё таких «мутантов»? И куда вы здесь без меня уже успели вляпаться? – возмутился молчавший до этого пелин.
– А что нам ещё было делать? Тебя чуть на месте не расстреляли, потом в тюрьму повели. Я один остался. Вот мы с Валеркой и решили навестить убежище полковника и провести небольшую разведку. Ты не волнуйся – мы быстро, одна нога здесь, другая там. Зато целый склад мутантов обнаружили. Финбахен его у себя в холодильнике устроил.
И ребята, перебивая друг друга, во всех красках описали Гунтасу увиденные в стеклянных банках «чудеса».
– Вот, значит, каким путём решил пойти наш Артур Карлович. Теперь более-менее всё срастается… – прошептал транспортный работник себе под нос.
– Что у тебя там срастается? – встрепенулась росомаха и стала обнюхивать меховую жилетку.
– Отстань, Валерка, – отодвинул пелин от себя подальше слюнявую морду с налипшими на неё кусочками льда. – Сергей, ждать мы больше не можем, надо сейчас же отправляться. Одевайся, выходи на улицу и бери росомаху с собой. Не сюда же нам здоровенного оленя тащить, чтобы он домик развалил.
– Ты уверен? Неужели будем перемещаться прямо на виду у строителей? – усомнился мальчик.
– Глаза большинства обитателей базы сейчас уже залиты крепким алкоголем. Ты в окошко глянь. Рабочий день давно кончился, да и непогода разыгралась не на шутку. Даже если кто-то и заметит наше стремительное исчезновение, решит, что ему это показалось.
– А как же Финбахен, рыжий Мартин, главный инженер Рик, в конце концов? Любой из них может нагрянуть к нам в гости в самый неподходящий момент.
– Добро пожаловать! Я для них специальный подарочек оставлю. Ну-ка, помоги мне развесить вот это.
С этими словами Гунтас достал из сумки небольшой предмет, похожий на строительную рулетку, которой измеряют расстояние. Только вместо металлической ленты с делениями и цифрами в ней была тонкая белая нить. Чтобы она не провалилась в рулетку, на её конце было привязано маленькое медное колечко. Пелин потянул за него и стал быстро разматывать нить.
– Стой здесь у двери и не выпускай кольцо из рук, – скомандовал он Серёжке, а сам принялся бегать по комнате и обматывать все находящиеся в ней предметы: кровати, диван, столик, холодильник, кухонные шкафы.
Вскоре помещение стало напоминать гнездо какого-то гигантского паука, без устали плетущего свою паутину. Гунтас вернулся к мальчику, взял кольцо и аккуратно надел его на крючок для одежды на вешалке.
– Теперь полный порядок. Пусть сюда явится хоть рота солдат – магии на всех хватит! Паутинка забвенья успокоит даже самых буйных лысаков.
– Это что-то наподобие облака вечного сна Марау? – поинтересовался Серёжка.
– Нет уж, хватит с меня и тех двух бедолаг-охранников, – отмахнулся пелин. – Паутина забвенья никого не усыпляет. Наоборот, существа продолжают двигаться и делать свои дела как ни в чем не бывало. Только вот практически сразу забывают, что с ними происходило. Их память начинает работать по очень короткому циклу, не более пяти минут. После этого промежутка все воспоминания стираются и на их место записываются новые. И так по кругу до бесконечности. Пока не явится добрый пелин и не развеет чары, ха-ха-ха.
– Слышь, Серёга, – шепнула росомаха. – Я, кажется, понял, в чём секрет тупости Игоря из параллельного класса.
– Это тот, который постоянно тормозит и не может запомнить даже самые простые вещи? – переспросил Серёжка.
– Да, именно он. Здоровенный такой. Получается, что у него в башке кто-то натянул, а потом забыл убрать «Паутину забвенья». Вот он и мучается, бедняга, пытаясь одолеть школьную программу. И каждый день для него начинается с чистого листа.
– Я готов! – поторопил мальчишек Гунтас, уже стоящий возле открытой двери в Тофточке, снова трансформировавшейся в шикарную длинную шубу. На его ногах красовались недавно присланные ботинки со зловещим названием «Скороходы смерти».
Серёжка вышел вслед за пелином и направился в сторону гуляющего оленя. Тому, видно, уже надоело стоять на одном месте, и он решил немного размяться. Росомаха, озираясь по сторонам, вжалась в землю и заскользила по снегу, словно толстая мохнатая змея.
Несмотря на метель и темноту, на улице было достаточно оживлённо. Вероятно, не все послушались команды начальства прекратить поиски дикого зверя и решили продолжить охоту. Помимо людей с ружьями, можно было встретить рабочих с лопатами, верёвками и даже цепями, с помощью которых они надеялись совладать с незваным гостем.
– Колька, иди сюда, нам ехать пора, – негромко позвал друга Серёжка.
– Куда ехать, вы что, очумели? Посмотрите, какая вьюжища, ничего же не видно даже на пять метров вперёд, – промычал олень, приближаясь к путешественникам.
– Ничего, как-нибудь с пути не собьёмся, – ответил Гунтас, беря мальчика за локоть, а росомаху за лапу.
Сергей, положи руку на Николая, – скомандовал он, вынимая Эрат.
***
Открывая глаза, Сервоет надеялся увидеть самое страшное. По его мнению, чёрные дыры должны были представлять собой абсолютно тёмное, непроницаемое для света пространство, словно кто-то рассыпал в маленькой комнате без окон большое ведро чёрной сажи. И пыль от неё, поднимаясь
