Читаем без скачивания Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Легко отделались…
Он всегда славился хорошей выживаемостью. Всегда невероятно везло. А вот Клинова… но, похоже, она тоже не пострадала. Немецкий решил её пока не будить: в этом нет необходимости. А пока он решил походить пособирать вещи. Первым делом он отправился к лодке. Починке она не подлежала: половина дна отсутствовала. А вот ящик с продуктами остался цел и даже не открылся. Сергей сложил всё в свою футболку и отнёс поближе к Виктории: лагерю быть там! По крайней мере, для начала. Там он вывалил всё на песок и пошёл дальше. Бродя по берегу, он подбирал всё, что каким-то образом могло пригодиться. Кусочек доски. Клочок бумаги с размытыми буквами неизвестного официального документа. Коробок отсыревших спичек. Открытая консервная банка. Труп рыбы. Нет, труп, пожалуй, надо оставить. Чёрный складной нож, сделанный полностью из металла. Крестовая отвёртка с прорезиненной ручкой. Тёмно-зелёный рюкзак, промокший насквозь. Внутри всё тоже сырое: пару книжек, некие документы, мультитул и… тетрадка в водонепроницаемом пакетике. Она точно сухая. Парень с интересом открыл пакет и достал тетрадь, в клеточку, двадцать четыре листа, зелёная обложка. Он открыл первую страницу:
«Мы уже третий день на острове. И только сегодня я решил начать вести дневник. Не знаю, зачем. Тут я не один, всегда есть с кем поговорить. Жить тоже не сильно сложно. Еда есть, вода есть, крыша над головой есть. Умирать не собираюсь, но… не знаю. Странное ощущение. Тоска, что ли. Почему-то хочется оставить после себя что-то. Я не писатель, и даже не близок к этому. Учился в школе так себе, с книгами тоже не дружу. Но недавно прочитал пару книжек, не помню авторов, поэтому, думаю, моя речь будет достаточно правильной.
Так вот, как мы сюда попали. На военном судне, наверное, не стоит упоминать больше информации, мы пересекали Средиземное море. Зачем – тоже нельзя упомянуть. Что произошло, мне неизвестно. Но корабль стал тонуть. Мы, конечно, как правильные моряки, не бежали. Но была команда: покинуть корабль. Мы по шлюпкам. А потом шторм, весьма свойственный этим местам. Не знаю, что случилось с другими шлюпками, но нашу вынесло на берег. Она, конечно же, резиновая. И она лопнула. Так мы оказались заперты на острове. Именно на острове, потому что большая часть берега просматривается с одной точки».
Сергей перелистнул несколько страниц:
«С едой всё плохо. Зверьков поймать не удаётся. Птицы либо улетели, либо так хорошо затаились. Знать бы, куда они улетели… Ведь мы даже не знаем, где мы! Остаётся только рыба и насекомые с прочей гадостью. Но с этим тоже туго, поэтому голодаем. Хорошо, что вода есть. Мы ручей нашли, поэтому всё хорошо. С огнём тоже. А вот за еду обидно. Я б щас картофана жареного навернул… Пока не знаем, как будем выбираться. Планы только на выживание. Начинаем строить более обустроенный дом. А я пока пойду помогать расставлять ловушки. Без них точно с голоду помрём».
Немецкий перевернул ещё несколько страниц:
«Это кошмар. Сколько мы тут уже? Неделю вроде… Это ужасно. У Ильи случилась лихорадка… От чего, не знаем. Может, даже кто-то ядовитый укусил. Но, он умер. Долго думали, как его похоронить. Не придумали ничего лучше, как похоронить по-морскому. В воде. Отнесли тело подальше от стоянки и выкинули в море. На всякий случай, от греха подальше, тщательно промыли руки морской водой. Труп вроде не всплыл. Нас осталось пять человек. Ещё и дождь дебильный льёт. Пять минут ливень, потом пять минут тишина, потом десять минут моросит, потом опять пять минут молчит, и по новой. Задолбал. Почему мы до сих пор не увидели людей, даже издалека? Вроде весьма судоходное море. Что ж такое».
И опять несколько страниц перевернулось:
«Господи. Труп принесло обратно к берегу. Меня чуть не вырвало. Его уже немного поели. Нет глаз, нос, уши, губы, кожа, всё повреждено чьими-то ртами. Фу».
Сергей пытался найти хотя бы крупицу истины, что ж здесь произошло:
«Да! Да! Да! Сегодня утром нас подобрало судно. Яхта, частная. Рыбак вроде. Как же я ему благодарен».
«Всё, это точно конец. Наверное, этот дневник будет моим завещанием. Да что мне завещать?! Последнее слово! Сейчас на палубе бардак. А-а-а-а! В окне только что толстое щупальце промелькнуло. Господи! Надо быстрее дописать и идти помогать нашим. Серёга, всей душой надеюсь, что ты прочитаешь это. Ты, наверное, думаешь, что тебя все бросили? Это не так. Не забывай, что многих просто нет в живых, а другие, более молодые, разъехались. У них тоже жизнь. Как я хотел тебе помочь, но не мог. Извини, не мог. Я хотел вернуться и устроить тебя куда-нибудь, да хотя бы к нам во флот. Да-да, ты лётчик, но всё же. Да… теперь я уже не вернусь. Не отчаивайся, держись. Знай, о тебе не забывали».
Дальше запись обрывалась странными каракулями: похоже, яхту сильно тряхнуло. Но нормальных слов больше не написано.
Сергей посмотрел на море… Брат! Точно, это же его брат! Не родной. Двоюродный, что ли. Может, даже троюродный. Неважно! Они смело звали друг друга братьями и были близки. Они очень много общались, постоянно выручали друг друга. Вместе шутили, вместе пили. Вот как сложилась жизнь… Немецкий убрал тетрадь обратно в пакет, который положил в рюкзак, который сложил в «сумку». Всё равно пригодится. Но дальше он ходил в задумчивости, вспоминая покойного брата, былые времена. Открытая банка. Карандаш. Небольшой кусок ткани. Ветка. Ракушка. Метр верёвки.
Назад он приволок полную «сумку». Виктория уже ждала его.
– Мы на берегу, – обняла она его.
– Да… И всё будет хорошо. У нас есть всё: еда, вода, огонь.
– А главное, мы.
– Да, – он снял с неё футболку, провёл руками по талии, спуская вниз штанишки. Он сжал её ягодицы, крепко и страстно целуя…
