Читаем без скачивания Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей - Тамим Ансари

она уже продвинулась настолько, что, вполне вероятно, предвещает впереди еще более радикальные изменения, включая, возможно, исчезновение патриархальной семьи и гендера как фундаментального аспекта человеческой идентичности. Учитывая такую скорость изменений, нет ничего удивительного в том, что в большинстве обществ социальные нормы и эмоциональные установки пока не могут угнаться за этой революцией.

25.

Социальные созвездия в эпоху машин

(1850–1950 гг.)

Наступление эпохи машин, если так можно выразиться, не зависело от конкретных людей или, по крайней мере, от их намерений и желаний. Очень многие вносили свой вклад в рождение технологии под названием «машина», но никто не мог намеренно ускорить ее приход, никто не мог воспрепятствовать ее развитию, никто не мог задать ей направление, и никто не мог контролировать ее воздействие на общество. Тем не менее это вовсе не означает, что машина пришла во все миры одинаково. Всюду, где бы она ни появлялась, она сталкивалась с мощной, давно разворачивающейся историей. Всюду ей нужно было внедриться в устоявшееся социальное созвездие, связанное своим глубоко укорененным ключевым нарративом, как это приходится делать иммигрантам, попавшим в чужое общество. Машина воздействовала на культурную среду по-разному в разных местах, потому что социальные гештальты каждый по-своему абсорбировали новшества. Машина начинала радикально менять существующую мировоззренческую систему лишь после того, как становилась частью картины мира – сначала же ей нужно было стать частью этой картины.

Марксизм

На Западе появление машины привело к быстрой индустриализации и массовой миграции населения в города, что в первое время обрекло на нищету миллионы людей. Это, в свою очередь, привело к возникновению еще одного «изма», коими был так богат XIX в., – идеологической доктрины, рожденной Карлом Марксом совместно с Фридрихом Энгельсом. Это был странный тандем: Энгельс родился в семье богатого фабриканта; Маркс почти не имел средств к существованию – когда он шел в библиотеку Британского музея писать свой фундаментальный труд «Капитал», библию коммунизма, ему приходилось засовывать в ботинки газеты, чтобы не отморозить ноги. Четверо из его семерых детей фактически умерли от бедности: они недоедали и часто болели, а семья не могла оплатить докторов. Маркс жил и умер почти в безвестности. На момент его смерти бóльшая часть его работ так и осталась неопубликованной, а те пять сочинений, что ему удалось издать, нашли лишь горстку читателей. На его похороны пришли всего 11 человек, пятеро – ближайшие родственники. Но в течение следующих двух десятилетий он был признан своими последователями и даже ярыми оппонентами интеллектуальным гигантом эпохи наравне с Дарвином и Фрейдом, а масштабы его влияния на ход истории сравнивали с таковыми Цезаря и Наполеона.

Мир, утверждал Маркс, был всегда разделен на социальные классы. Высшими классами во все времена считались те, кто владел средствами производства. Низшими – те, кто этими средствами не владел. Человеческая история, по Марксу, история нескончаемой борьбы между классами. Раньше основным средством производства была земля; теперь им стали машины. С появлением машин предпосылки для классовой борьбы теоретически могли исчезнуть, потому что человечество отныне было способно производить достаточно благ для всех.

Причину, почему этого не происходило, Маркс объяснял тем, что машины по-прежнему принадлежали классу, сконцентрировавшему в своих руках денежные и кредитные средства. Эти деньги и кредиты действовали как социальные сущности и были движимы одним мотивом: максимизировать прибыль, чтобы выживать и расти. Именно их Маркс и называл капиталом. Подавляющее большинство людей представляли собой наемную рабочую силу, которая обеспечивала функционирование машин. Владельцы капитала имели все стимулы платить им по минимуму, потому что зарплата рабочих уменьшала аккумулируемую прибыль. Прибыль же капиталисты инвестировали в новые машины, чтобы обеспечить дальнейший рост капитала. На самом деле им приходилось это делать, потому что капитал стремился расти, чтобы гарантировать выживание капиталистического социального созвездия.

Проблема заключалась в том, что рабочие массы были не только рабочими, а также потребителями товаров, производимых капиталистами. Если у рабочих мало денег, они не могут покупать много товаров, а это ведет к краху всей системы. Другими словами, интересы каждого отдельно взятого капиталиста противоречили интересам системы в целом. Согласно Марксу, это противоречие, встроенное в социальные отношения современного ему общества, порождало нарастающую напряженность, которая должна была вылиться в антикапиталистическую революцию. После революции машины, производящие блага, станут принадлежать всему обществу, конкурирующие социальные классы исчезнут и наступит золотой век. При всем своем впечатляющем академическом фундаменте учение, которое проповедовал Маркс, было религией.

Видение Маркса отражало ту реальность, которая существовала в его эпоху в промышленно развитых странах Запада: Германии, Великобритании, в меньшей степени во Франции, а также, разумеется, в Северной Америке. В этих странах рабочие массы жили в основном в городах, были довольно грамотными и имели за спиной длительную историю организации в гильдии – профессиональные группы, продвигавшие свои политические и экономические интересы. С началом индустриальной эпохи они естественным образом перешли к созданию профессиональных союзов, которые использовали как силу, чтобы добиваться от капиталистов повышения заработной платы и улучшения условий труда. Главным средством борьбы профсоюзов были забастовки – отказ от работы, пока капиталисты не удовлетворят выдвинутые рабочими требования. Маркс считал, что именно эти массы трудящихся, которые он называл пролетариатом, и совершат долгожданную коммунистическую революцию.

От марксизма к марксизму-ленинизму

Революция, о которой мечтал Маркс, в Германии так и не состоялась. Но его коммунистические идеи вдохновили горстку образованных интеллектуалов в совершенно другом социальном созвездии: в Российской империи. В этой стране европеизированная элита, в основном говорившая по-французски, правила массами русскоязычных крестьян, большинство из которых были крепостными. Крепостным запрещалось покидать помещичьи земли; почти никто из них не умел читать и писать. Они жили в деревнях в ужасающей бедности и были настолько разобщены, что не имели возможности создать профсоюз или организовать забастовку. В 1861 г. российский император официально отменил крепостное право, но условия жизни крестьян почти не изменились.

Все это касалось только европейской части Российской империи. Бóльшая же ее часть лежала к востоку от Уральских гор, простираясь через всю Азию до побережья Тихого океана. Эту обширную территорию населяли в основном тюркские и сибирские народности, которые почти не чувствовали какой-либо связи с культурой Москвы или Петербурга. Короче говоря, русский мир не обладал ни одной из тех характеристик, которые Маркс считал необходимыми для коммунистической революции.

В этом мире идеи Маркса казались настолько чужеродными, что не могли быть абсорбированы в своем первоначальном виде. Чтобы они прижились и пустили корни, их следовало русифицировать. Этим и занялся страстный апологет учения Маркса Владимир Ленин. Он создал новую версию марксизма – уникально русское созвездие коммунистических идей под названием марксизм-ленинизм.

Маркс рассматривал индустриализацию как предтечу революции. В России времен Ленина революция, наоборот, должна была положить начало индустриализации. Но, если в России практически отсутствовал пролетариат, кому тогда предстояло устроить революцию? Ленин заявил, что ее первый этап должна возглавить передовая партия: жестко дисциплинированная группа, сплоченная единой идеологией и готовая использовать неограниченную силу для достижения благородной цели. Эта революция начнет строительство индустриального общества, что приведет к рождению пролетариата, который-то и осуществит заключительную революцию, покончит с остатками старого мира и создаст новый коммунистический мир. Насилие, считал Ленин, оправдано правильностью доктрины, поэтому важнейшая задача партии – совершенствование своей идеологии, а также обеспечение идейной чистоты и единства своих рядов.

Когда в 1917 году российская трехсотлетняя монархия рухнула, правительство в панике бежало, и ленинская партия осталась единственной сплоченной силой, способной к организованный действиям. Большевики, как называла себя эту группа, захватили власть и развернули кампанию массового террора, чтобы стереть все следы старого общества и заменить его новой, насаждаемой сверху конструкцией – централизованным индустриальным государством, которое было не столько социальным организмом, сколько социальной машиной. В процессе Ленин и его соратники искоренили всех конкурентов, потому что, в отличие от классического марксизма, марксизм-ленинизм требовал жесткого единообразия мышления. Таков был результат «слидинения» машинной культуры с русским миром.

От марксизма-ленинизма к маоизму

Чтобы проследить дальнейшее развитие этой сюжетной линии, забежим немного вперед. Из России марксизм-ленинизм продолжил свой путь на восток, в Китай. Но китайское созвездие