Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Стоит напротив дворца на якорях крейсер «Аврора», снуют мимо него торговые суда и военные корабли, следуя из Черного моря в Средиземное и обратно. Трафик такой, что поймать момент, когда в поле зрения не будет ни одного судна практически нереально. Это как в моё время в Москве. Однажды, в своём далеком будущем, я в три часа ночи увидел Щёлковское шоссе совершенно пустым. Пока я тянулся за мобильным телефоном, дабы запечатлеть сие чудо, волшебная сказка закончилась и по шоссе вновь понеслись автомобили. Так примерно и сейчас в районе Проливов.

Просто поток.

— Ваше Всевеличие, нижайше прошу простить, есть идея.

Оборачиваюсь.

— Слушаю вас, граф.

Тот встает и докладывает:

— Государь. Есть мнение, что граждане Америки с чрезвычайным воодушевлением восприняли известие о том, что президент Вильсон пошёл на поправку. Бодрые сводки медицинских светил подбодрят нацию. Читатели будут требовать от своих газет всё больше и больше подробностей. В конце концов американцы захотят ободряющих слов и от самого президента Вильсона. Лично.  

САСШ. НЬЮ-ЙОРК. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК. 22 июня 1920 года.

Двое мужчин шли навстречу друг другу по дорожке Центрального парка. Оба были невысоки. Поравнявшись, коренастый первым протянул правую руку поджарому.

— Здравствуй, Эдвард, — сказал он, приподняв свой серый, в частую клеточку, котелок.

— Рад видеть тебя, Вильям, — пожимая поданную руку, сказал худощавый, приподняв свободной рукой свой черный фетровый хомбург.

Усы обоих поднялись в американской улыбке.

— Спасибо, что нашел время для встречи, Эдвард.

— Полно, Вильям. Ты всегда сам без промедления шёл нам на встречу. Пройдем присядем.

Эдвард, отведённой после рукопожатия рукой, показал направление к отдалённой свободной скамейке, не замечая пустующей за собственной спиной. Будучи формально гостем, он стремился доминировать на встрече.

Второй, по-видимому англичанин, не подав вида, пристроился к Эдварду, и неспешно зашагал с ним по аллее. Вильям помнил, как тяжело переживал его собеседник фактический не допуск к переговорам, да и к кулуарам при заключении Стокгольмского мира. «Эдвард думал, что он будет делить мир, но частным лицам правители тихо показали их место,» — Вильям внутренне усмехнулся. Он-то тогда в Швеции был членом официальной делегации, а вот Хаусу Государственный департамент САСШ не удосужился дать полномочия. Эдвард затаил тогда обиду. И если государственному секретарю, не без стараний Эдварда, это стоило места, то с основным виновным — русским императором Михаилом, человек в черном хомбурге сделать пока ничего не мог. Но Вильям знал, что Эдвард думал, что не может дотянуться до русского монарха именно «пока». И эта общая уверенность была залогом надёжности объединения их усилий.

После дежурных фраз Вильям спросил:

 — Эдвард, не мог бы ты сказать, как самочувствие Президента. Сайболд так убедительно описал исцеление.

Полковник Хаус улыбнулся.

— Верно подмечено, Вильям. «Нью-Йорк Уорлд» проявляет талант в фантазиях.

Хаус вздохнул. Вильям Вайсман ждал.

— Это неправда, Вилли. Президент почти недееспособен.

— Это точно? Насколько?

— Точно. Я недавно говорил с доктором Барухом.

Фамилия врача напрягла Вайсмана. После взрыва яхты Джейкоба Шиффа у него разладились отношения с этим семейством.

— Так вот, он, как раз перед Днём Флага, осматривал Вильсона. Вудро практически парализован и почти не говорит. Сам не ходит и понятно не пишет. Но, это нисколько не мешает Америке.

Они дошли до скамейки. Эдвард Хаус сел первым на середину скамьи. Вслед за ним присел справа и полковник Вайсман. «Америке?» — подумал он, — «это не мешает делать в ней дела владельцам реальной власти».

— Значит не он руководит администрацией?

Хаус отрицательно помахал головой.

 — Тогда от кого все эти внешние инициативы: «Второй Великий белый флот» и «освобождение последнего колонизированного народа Европы?» Моё Правительство не может это не беспокоить.

— Я понимаю, Вильям. Но беспокойства напрасны. В Администрации сейчас кто в лес, кто по дрова. Никто не хочет брать ответственность, все уже на выборах.

— А что вице-президент Маршалл? Да и увольнение Колби…

— Наш вице-президент категорически не хочет покидать свою синекуру. Да и ты сам знаешь, что ему нет дела ни до Японии, ни до Польши с Ирландией. А Колби… Он похоже перешел дорогу миссис Вильсон, и она попросила помочь Тумалти. Хотя до нашего разговора я не исключал, что это твоих рук дело. — с лёгким сарказмом сказал Эдвард, вальяжно прославившись к спинке скамейки.

— Нет, Эдвард — я тут не при чём. Мы знаем правила. Но моё правительство заинтересовано не допустить, чтобы сказанные вашими министрами и Президентом лишние слова реализовались в деле.

Полковник Хаус оторвал спину от скамейки и сел ровно, глядя прямо на собеседника.

— Чего ты хочешь, Вильям?

— Я хочу снять возникающие в Лондоне вопросы, Эдвард. И мы не хотели бы предпринимать, не согласовав с вашими друзьями, крайние средства.

Они помолчали.

— Полковник Вайсман, — глубоко вздохнув прервал паузу Хаус, — я переговорю с моими доверителями о ваших опасениях. Но вопросы с Президентом мы не позволим решать посторонним.

— Мы это понимаем, полковник Хаус. Но у меня мало времени, и не посягая на ваши прерогативы, нам не хотелось бы беспокоиться из-за секретаря или второй жены Президента.

— В части Эдит, ваши опасения напрасны. Она просто подпала под влияние этого ирландца. В нашем кругу он никому, ни-ко-му не интересен.

Полковники, не вставая головами поклонились друг другу.

— Спасибо, Эдвард. Я думаю это решит нашу проблему.

— Мне пора идти, Вильям. Встретимся здесь же в среду. Мы, всё же, не те люди, которые определяют какие должны произойти перемены. Не провожай.

Эдвард Мандел Хаус встал. Джентльмены попрощались поднятием своих шляп. Техасец не спеша удалился, оставляя англичанина одного на скамейке. 

САСШ. ИНДИАНА. «The Indianapolis Star». 22 июня 1920 года .

«Состоявшаяся в Нью-Йорке закладка величайшего военного корабля нашего флота с гордым именем «Индиана» — это гордый ответ Соединённых штатов и нашей любимой Индианы всем попирателям свободы. Ответ данный великим уроженцем нашего штата вице-президентом Томасом Райли Маршаллом.

Наша великая страна готова защитить американцев и всех страдающих от иностранного гнёта во всех частях света. Будь то гордая изгнавшая колонизаторов Ирландия или заливаемая кровью патриотов Корея. Если бы линкор «Индиана» был уже в строю, то остались бы живы многие жители «Изумрудного острова» и «Страны утренней свежести». Их защитникам не пришлось бы в ответ на расправы над своими женами и детьми взрывать полицейские участки, как это в начале месяца было в Белфасте, или казармы карателей, подобно позавчерашнему взрыву в Сеуле. Доблестные борцы Ирландской республиканской армии и корейской Ыйнбён (Армия справедливости) поддержанные пушками «Индианы» смогли бы освободить свои народы и покарать тех, кто направлял против наших земляков руку китайских бандитов, напавших на «Дальневосточный экспресс» в апреле…»  

САСШ. НЬЮ-ЙОРК. ГРИНВИЧ-ВИЛЛАДЖ. РАЙОН ДОКОВ. 22 июня 1920 года.

Фёдор Сергеев подзадержался сегодня в доках. С утра, отрабатывая свою коммивояжёрскую легенду, он наблюдал за погрузкой генератора для «поместья в Гондурасе», легко сойдясь с местными грузчиками. Всё же и сам он в Сиднее достиг в этом ремесле высшей квалификации. Оделся он не как местные латочники-прощелыги, а как положено у воды, плотно, затянув ноги в кожаные гамаши. Узнав, что Теодору доверяли грузить мороженную рыбу в Австралии, докеры быстро прониклись к нему уважением. А уж после того, как Фёдор по окончанию смены проставился пивом всей бригаде и скормил за кружкой пенного и разговором не мало портовых баек он стал для коллег «просто дружище Тедди».