Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Глава 13. Rush in to Washington

ТЕКСТ ВЛАДИМИРА МАРКОВА-БАБКИНА

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 23 июня 1920 года.

— Знаете, Анатолий, а я вами недоволен.

Сказано было просто, но Емец тут же подскочил и вытянулся.

Киваю:

— Сидите, князь.

Тот церемониально присел на краешек кресла и «ел глазами начальство».

— Да, Анатолий Юрьевич, я недоволен. Как-то много лирики случилось в этом деле. Ваш Скарятин, что женщин никогда не видел? Или ему стало тоскливо в обществе египетских верблюдов или североамериканских мустангов? Может ему провести какое-то время в обществе северных оленей и собачьих упряжек?

Емец молчал. И правильно делал.

Долгий и мрачный взгляд в глаза «собеседнику».

— Вы мне докладываете о том, что британцы собираются ликвидировать помощника президента США мистера Тумулти. Бог с ним, пусть о нём молятся ирландцы. Но, князь, ваши смежники докладывают мне о том, что главной целью террора станет вице-президент Томас Маршалл. Не скажу, что я испытываю особо теплые чувства к потенциальному покойнику, но он мне нужен в данный момент. А его могут убить со дня на день. И я сейчас против этого. Анатолий Юрьевич, когда я вам сказал, что Джейкоб Шифф мой враг, вы отправились и убили его. Убив попутно одним ударом и изменника Шкуро. Но теперь я с удивлением читаю какие-то странные отчеты о каких-то барышнях Скарятина. Да, барышни в окружении семейства Барухов нам потенциально интересны, но практической пользы от них я сейчас не вижу. Им никто никогда не будет доверять, при них никто ни о чем важном не будет болтать, тут уж проще дать деньги простой горничной. Вы теряете хватку, князь, и меня это очень печалит. Барышень Скарятина передайте вашей супруге и больше их судьбой не занимайтесь. Скарятин пусть займется делом. А если Маршалла в ближайшие дни убьют, то я очень огорчусь.

САСШ . «ВАШИНГТОНСКИЙ ЭКСПРЕСС» 24 июня 1920 года.

Утро у Скарятина выдалось снова бурным. Сначала Нина, предчувствуя новое длительное воздержание, дважды заставила его утомиться. Потом они скоро съезжали из «Никербокера». На такси доехали до Мэдиссон-Сквера. Здесь их уже ждала Елен, которая заходила к мужу в расположенное напротив сквера Флэтайрон-билдинг, знаменитого высотного «Утюга», русское консульство. Поцеловав Крузенштерн в щёку Михаил быстро вышел из салона. Всё было оговорено, но Нинин взгляд говорил о её растерянности и не желании его отпускать. Энель заплатил водителю «линкорных» два доллара[356] и уступил Бахметьевой своё место в салоне.

Проводив глазами уезжающих дам, он, подхватив свой кожаный саквояж, неспешно пошел к свободному такси.

«Вашингтонский экспресс» отходил около двух часов с Пенсильванского вокзала. До войны приходилось плыть паромом в Нью-Джерси, но с национализацией железных дорог были сняты противоречия между частными кампаниями и стало возможно использовать тоннель под Гудзоном и вокзал на Манхэттене. После возвращения собственности прежним владельцам, «железные дороги Балтимора и Огайо» с «Железными дорогами Пенсильвании» договорились сохранить оказавшийся взаимно выгодным участок маршрута. В общем, Энель занял отдельное купе. Продолжая традиции, заложенные «Королевским синим», бывшим первым экспрессом, шедшим от припортового железнодорожного вокзала Джерси-Сити на Вашингтон, поезд №525 был просто раскошен.

Уже к вечеру Энель будет в Вашингтоне, и у него, даже с учетом похода в вагон-ресторан, будет часа три чтобы подумать. После тоннеля принесли прессу, в целом ничего интересного, хотя для кого-то наверно было важной новостью, что «Северная баптистская конвенция, собравшаяся в Буффало, штат Нью-Йорк, стала второй американской деноминацией христианских церквей, проголосовавшей за выход из Межцерковного всемирного движения» или «рекордная "свадьбы на расстоянии", проведена по радио между невестой, находящейся в Соединенных Штатах в Первой пресвитерианской церкви в Детройте, и моряком ВМС США, который находился в Тихом океане на борту легкого крейсера «Бирмингем», по сообщениям, в 1000 милях от берега Калифорнии». И уже ничего о землетрясении с Сан-Франциско и даже интервью президента Вильсона… «А ведь из-за этого морячка «Новой Белой эскадры», идущей в Желтое море, меня Центр наверно от намеченной поездки на съезд демократов сдёрнул? — Подумал Энель. — Наверно кто-то у Службы там и без него есть, да и избранный делегатом от Калифорнии Дементьев, по-здешнему Деменс-младший[357], представит подробный отчет».

Михаил вздохнул. Всё же задумывалось, что он отсмотрит «все партии», никакие отчеты не заменят личных знакомств и впечатлений. «Что-то ЭСЕД поторопило. Всё-таки не эскадра. По прибытии в Нью-Йорк задание в Вашингтоне намечали на «после съезда в Сан-Франциско».

Энель продолжил размышлять.

«Я бы вполне успел и в подвернувшемся деле с Ниной больше поучаствовать, а за Маршала взяться после съезда Демократической партии в Калифорнии, как в начале месяца и парировалось, заодно бы успел и к Рамбой заехать».

Михаил встряхнул головой.

«Чу! Морок. Не до дам нам! Центр ускорился после интервью Президента, похоже и оно и последовавшее молчание о нем в газетах многое значат».

Энель достал сигару и закурил. Что-то важное прошло мимо него, пока его ломала близость с Ниной и внезапная страсть к Рамбовой.

«Расслабился, как школяр! Соберись! Работа не ждет!»

Ладно. Идет на поправку Вильсон или он совсем плох — не он причина для спешки. Царьград намекнул, что его усилят смежниками, а значит вопрос действительно стоит остро.

Приказ «предпринять все меры для обеспечения государственных интересов и недопущения провокаций против России» позволяет ему хоть спалить Вашингтон, как англичане в 1812 году, но вот ради чего из Центра сообщат только сегодня. Если уж дали право на всё, даже на ликвидацию противника, то всё чрезвычайно серьёзно. Придется стартовать сразу по прибытии.

Без новых данных решить сложившуюся головоломку Михаил не мог, да мчащийся как курьер мозг требовал подбросить чего нибудь в топку. Ланч он пропустил и вечером, возможно, ему будет не до ужина. Потому проезжая по мосту через Делавэр из Нью-Джерси в Пенсильванию Скарятин решил посетить салон-вагон и подкрепиться. Пока можно будет взять салаты и аперитив и успеть заказать горячее, которое подадут во время остановки экспресса из лучшего городского ресторана в Филадельфии — первой столицы Соединённых Штатов.

САСШ. «ВАШИНТОНКИЙ ЭКСПРЕСС» 24 июня 1920г.

С обедом Скарятин покончил, когда поезд уже покидал штат Делавэр. Зайдя в купе он с удивлением увидел молодого человека, располагающего свои вещи и, судя по всему, только что севшего в Вилмингтоне.

— Позвольте сэр, это моё купе.

— Извините сэр у меня билет в четвёртое купе, а это как раз четвертая дверь от входа.

— Сэр, первая дверь — служебная. Ваше купе следующее.

— Ой, извините, сэр, я не часто езжу поездом, — сказал гость и развел руки, демонстрируя медный перстень[358] с посеребрённой хризмой[359].

— Ничего страшного сэр, — сказал Энель

— Оставайтесь, я буду только рад интересному попутчику, -завершил он.

Михаил закрыл дверь и, пожимая руку, приобнял второй связного.

Он сразу, узнал этого юношу. Борис Пашковский был из следующего потока «егерской школы». Потомственный священник, он вырос в САСШ и был наполовину серб. В свои восемнадцать Борис успел уже тогда год повоевать в артиллерии и закончить Киевскую духовную семинарию. Где и когда курсант «Паш» попал на глаза князя Емца-Арвадского никто не знал, но видно было что «глазомер» прозорливого главу ЭСЕД не подвел, и юноша с рвением отдавался новому своему поприщу.