Читаем без скачивания Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К 2010 году, когда к власти пришло правительство Кэмерона, мало кто отдавал себе отчет в том, что королевские финансы находятся в бедственном положении. Историк Эндрю Робертс считал это результатом сделки, заключенной Георгом III еще в 1760 году. Тогда Корона передала Парламенту находившиеся в ее собственности и приносившие прибыль участки земли (в том числе множество зданий на Риджент-стрит, Риджентс-парк и округ Сент-Джеймс). В обмен монархия получила цивильный лист: сумму, ежегодно выделяемую на содержание представителей королевской семьи. Сделка оказалась убыточной. Вот доказательство: в 2001 году участки, которые раньше принадлежали Короне, принесли облагаемого налогами дохода на 147 миллионов фунтов, а цивильный лист Королевы был рассчитан всего на 6,6 миллиона. По мнению Робертса, монархию «обдирали как липку с 1760 года». Нужно уточнить, что речь сейчас не идет о личном доходе семейства Виндзор. В 2019 году собственные средства одной Елизаветы оценивались в 390 миллионов фунтов.
За состоянием королевских финансов следят три человека: премьер-министр, канцлер казначейства и хранитель личного кошелька, которого назначает Королева. В обязанности канцлера входит обсуждение прибавки к содержанию с правителем государства. Сумма цивильного листа была раз и навсегда утверждена в 1952 году на все время правления Елизаветы, но в 1960-х годах в стране началась сильная инфляция, поэтому в начале 1970-х решено было вместо этого утверждать новый бюджет каждые десять лет. До 1990-х годов этот план работал, но в 1991-м на содержание монархии выделили слишком большую сумму – инфляция резко сократилась. В 2001 году дворец решил потратить накопившиеся за предыдущие десять лет излишки. И к 2010 году деньги снова кончились, причем в самый неподходящий момент. Правительство Кэмерона как раз урезало бюджеты, и просить о повышении суммы содержания сейчас было все равно что идти по минному полю.
В итоге канцлер Джордж Осборн решил претворить в жизнь придуманное Чарльзом элегантное, хотя и не слишком четко сформулированное решение. В 2012 году Осборн заменил цивильный лист суверенным грантом, сумма которого зависела от дохода, принесенного участками, раньше принадлежавшими Короне, а значит, косвенно опиралась на состояние экономики. Как и любая коммерческая собственность, эти участки, скорее всего, приносили неплохой доход, когда экономика была на подъеме, и убыток во время спадов. Эту идею было легко продать народу Британии, фанатично относящемуся к частной собственности. И СМИ, и Парламент отнеслись к предложению Осборна благосклонно. Во всех медиа его подали как иллюстрацию сплоченности перед лицом сложностей, хотя на деле Осборн использовал упомянутые сложности как повод для реформы. У Короны появился шанс привести свои финансы в порядок на десятилетия. Питер Брукс нарисовал для The Times карикатуру, на которой Королева и герцог Эдинбургский в парадном облачении выходили из метро со станции «Вестминстер» со словами: «Чертов Осборн!» Именно на такое освещение ситуации рассчитывал и Парламент Кэмерона, и Дворец. Все остались в выигрыше.
Суверенный грант расходуется на оплату официальных обязанностей разных членов королевской семьи и содержание дворцов (за исключением Балморала и Сандрингема, поскольку они принадлежат Елизавете). Он покрывает целый список необходимых нужд: например, зарплаты персонала и ремонт. В 2007 году из него оплачивались работы в мавзолее принца Альберта в поместье Фрогмор, который начал обрушаться. Несмотря на то что ремонт Букингемского дворца, который сейчас проходит, обойдется налогоплательщикам в 369 миллионов фунтов, Королева продолжает демонстрировать бережливость. В 2021 году газета The Sunday Times подготовила обзор трат Ее величества, отметив, что «старые газеты измельчают на лошадиные подстилки. Веревки, которыми перевязаны посылки, откладывают для повторного использования. Истончившиеся простыни и тряпки штопают и снова пускают в дело. А в Балморале все повреждения на стенах заклеивают обоями, которые купила больше века назад королева Виктория».
Источником дохода Чарльза и его сыновей служит герцогство Корнуолльское. Филипп всю жизнь получал одно и то же ежегодное содержание: 359 000 фунтов. Эндрю, Анне, Эдварду и постаревшим уже кузенам и кузинам – герцогам Глостерскому и Кентскому, младшему брату герцога Кентского Майклу и его скандальной жене Марии Кристине – Королева выплачивает содержание сама. К тому же им отданы просторные апартаменты в Кенсингтонском дворце, в которые те вцепились мертвой хваткой. Дворец даже начали называть Aunt Heap[74] – настолько много пожилых родственников Королевы жило там в разное время.
Елизавета всегда была готова прийти на помощь членам своей семьи, если они оказывались в стесненных обстоятельствах. «Королева была невероятно любезна и предложила маме помощь, когда отец тяжело заболел, – вспоминала в интервью The Telegraph Виктория Прайор, дочь Маргарет Родс, двоюродной сестры Елизаветы. – Она неожиданно сказала: "Боже, Маргарет, ты сможешь жить в пригороде?"» За этим вопросом стояло предложение переехать в принадлежавший Королеве особняк на землях Виндзорского замка. Маргарет с благодарностью приняла его.
Распределение суверенного гранта Елизавета обсуждает с хранителем кошелька. Финансирование она раздает очень скупо, основываясь на личных предпочтениях. Все члены семьи с трепетом ждут ее решения, поскольку от него зависит, получат ли они прибавку. Раз в год Елизавета назначает казначею встречу в приемной на втором этаже: кругом снуют корги, а на маленьком столике лежит лист бумаги, на котором от руки набросан список. Часто напротив фамилий можно найти грубоватые комментарии относительно поведения их владельцев. «Герцог Кентский получит в пользование Уорен-хаус и содержание размером в 550 000 фунтов… Уэссекским стоит дать еще 200 000: Софи старается как может… А такой-то безнадежен в финансовом плане и почти ничего не делает… думаю, 50 000 достаточно». Казначей все записывает и забирает список в казну, которая выдает деньги на содержание королевской семьи. После этого необходимые суммы переводят в Букингемский дворец.
В 2002 году Комитет по распределению государственных средств Палаты общин поднял вопрос об апартаментах Кенсингтонского дворца, состоящих из пяти спален и четырех приемных. Эти апартаменты уже тридцать лет находились в пользовании принца и принцессы Майкл Кентских. Они исполняли мало обязанностей, но аренда все равно обходилась им всего лишь в 69 фунтов в неделю. А это, как заметили журналисты Daily Mirror, меньше, чем стоимость простеньких квартир в муниципальных домах. И значительно меньше, чем эти апартаменты стоили бы на рынке жилья. Королеве пришлось вмешаться и лично выкладывать по 120 000 фунтов в год, чтобы покрыть стоимость аренды до 2009 года – дальше, как решили во дворце, это будет проблема самих принца и принцессы.
Их финансовые сложности довольно долго оставались занозой в королевской пятке. Теоретически Елизавета могла снять их с обеспечения, но принц Майкл, которому тогда было семьдесят восемь лет, всегда пользовался ее расположением, несмотря на то что Мария Кристина, его жена, словно сошедшая со страниц опер Вагнера, не могла похвастаться тем же. Высокая, с вечно заплетенными в косы волосами на манер воинственной Брюнхильды, она была слишком претенциозна в высказываниях.
Принцу Майклу вечно не хватало денег, поэтому он открыл сомнительный консалтинговый бизнес, задействующий его династические связи с Россией. В 2012 году стало известно, что за шесть лет он получил от покинувшего Россию олигарха Бориса Березовского не меньше 320 000 фунтов. Другим бизнес-партнером принца стал президент Республики Беларусь Александр Лукашенко, известный своей неприязнью к журналистам.
В 2020 году двое репортеров The Sunday Times в ходе Zoom-звонка поймали принца на приманку в размере 200 000 фунтов наличными, которые обещали заплатить за его посредничество. Они представились сотрудниками южнокорейской компании House of Haedong и попросили принца Майкла помочь им пробиться в круг приближенных президента Путина. Маркиз Рединг, партнер принца и его друг со школьных времен, заявил мнимым представителям фирмы, которые все записывали: «Стоит понимать, что тут необходима определенная осторожность. Миру не стоит знать, что Майкл встречается с Путиным только ради обсуждения бизнес-вопросов, если вы понимаете, о чем я». Потом, как истинная акула бизнеса, он добавил, что принц получает такие привилегии только как член королевской семьи: «Можно считать его неофициальным послом Ее величества в России».
Иными словами, принц Майкл Кентский был неистощимым источником проблем, связанных с деньгами, и вполне мог бы первым попрощаться с финансированием от Дворца. Но все его промахи меркли по сравнению с отвратительными прегрешениями принца Эндрю.
Герцог Йоркский был
