Читаем без скачивания Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун

На церемонии закрытия Игр от королевской семьи присутствовали Кейт и Гарри (Уильяму пришлось отправиться на спасательные работы в Уэльсе). Это был хитрый ход Дворца, который дал возможность вывести под свет софитов молодое поколение.

Но, говоря об Олимпиаде-2012, люди все равно чаще всего вспоминают остроумие Королевы, которая внесла лепту в постановку церемонии открытия. Ее роль стала символом перемен в общественном сознании, которые начались с фильма Стивена Фрирза «Королева» (The Queen). Сюжет картины был сосредоточен вокруг событий периода, когда Елизавета впервые и единственный раз все сделала не так – сразу после смерти Дианы, – и Хелен Миррен изобразила ее ошибающейся и уязвленной конфликтами. Бойлу же удалось совершенно иное. Он сумел показать Елизавету клевой. И новое поколение охотно раскрыло сердца Бриллиантовой Королеве.

Глава 17

Герцог-катастрофа

Финансовые промахи Эндрю

I

Принц Эндрю был в ярости. Шел май 2011 года, и Скотленд-Ярд сообщил ему, что принцессы Евгения и Беатрис, его дочери, занимавшие пятую и шестую строчки в списке наследников престола, больше не находятся под круглосуточной защитой полиции. Виной всему стало растущее среди налогоплательщиков недовольство: на обеспечение охраны требовалось 500 000 фунтов в год.

Эндрю сражался за безопасность своих девочек, как лев. Все его доводы опирались на то, что титул «ее королевское высочество» перед именем должен предполагать и соответствующее отношение к его носителю, и тут он ступил на зыбкую почву. У Зары Филлипс, дочери принцессы Анны, никаких телохранителей не было, хотя она известная олимпийская чемпионка. Не было у нее, правда, и титула: мать предпочла, чтобы дети не наследовали его и могли жить нормальной жизнью. На охрану членов королевской семьи уходило 50 миллионов фунтов в год, но в ходе ревизии, проведенной Скотленд-Ярдом, не нашлось оснований для того, чтобы государство и дальше продолжало платить по 250 000 фунтов в год за работу телохранителя, круглосуточно сопровождавшего Евгению (двадцать один год, первый курс Ньюкаслского университета), и еще столько же – за службу его коллеги, приставленного к ее сестре Беатрис (двадцать три года, учится в Лондоне).

Королева ясно дала понять: когда внучки, которых она обожала, получат высшее образование, им стоит начинать искать работу, а не рассчитывать на поддержку, которую получали действующие члены королевской семьи. Эндрю боролся и против этого решения. Он хотел, чтобы его дочери имели соответствующий статус. В июне, на торжественном ужине после ежегодного приема в замке Хиллсборо в Северной Ирландии, он предложил Хьюго Свайру, члену Парламента от тори, выпить наедине и попросил его «замолвить словечко» на эту тему перед Дэвидом Кэмероном. «Он невероятно встревожен, – писала Саша, жена Свайра. – Говорит, что девочки растут в эпоху социальных сетей и мессенджеров, поэтому любой, кто захочет навредить им, окажется в нужном месте за несколько минут».

К сожалению, именно в этих социальных сетях часто появлялись фотографии общительных молодых принцесс, поздно ночью выходящих из дорогих клубов Лондона в сопровождении охраны. Возле ресторанов их поджидал внедорожник: не столько защита от возможного похищения, сколько элитное такси.

Спустя год у Эндрю появился еще один повод для недовольства. Незадолго до того, как он поднялся на борт второго королевского корабля, который должен был доставить его к месту празднования Бриллиантового юбилея (второго! – это уже само по себе было оскорблением), оказалось, что его вместе с дочерями исключили из списка участников фотосессии на балконе Букингемского дворца. На обед в Вестминстер-холле, где присутствовало 700 высокопоставленных гостей, их тоже не позвали. Учитывая, что все эти решения принимала его мать, вряд ли ему было особенно приятно узнать о них от персонала. Кто-то из гостей, оказавшихся на том же корабле, слышал, как он громко жаловался на это Софи, герцогине Уэссекской. Ее приглашение тоже где-то затерялось.

Фотосессии на балконе Букингемского дворца начала королева Виктория в 1851 году: она предстала перед публикой во время празднований на открытии Всемирной выставки. Со временем такие выходы стали олицетворять незыблемость королевской семьи, запечатленную в фотоальбоме страны. Каждый год после того, как заканчивалась церемония поднятия флага по случаю официального дня рождения Королевы (его перенесли на июнь, чтобы было больше шансов избежать плохой погоды, и так делали во дворце со времен Георга II), вся королевская семья, запрокинув головы, наблюдала за торжественным пролетом самолетов Военно-воздушных сил Великобритании. Принцессы Елизавета и Маргарет, радостно машущие толпе во время празднования Дня победы, рядом с родителями и Уинстоном Черчиллем, Чарльз и Диана под прицелами сотен глаз, Уильям и Кейт, обменивающиеся первыми поцелуями под одобрительный рев толпы, – все эти моменты превратили фотографию на балконе дворца в главное свидетельство принадлежности к королевскому роду. На этот снимок нужно было попасть: неважно, лицом или кончиком страусиного пера на шляпе, в заднем ряду, но попасть.

Но в тот год все было иначе. Десятилетиями Передовой отряд – группа старших членов королевской семьи, которые регулярно собирались и обсуждали все вопросы, связанные с главным снимком монархии, – настаивал на том, чтобы уменьшить количество родственников второго и третьего поколения, кормившихся за счет Короны. За двадцать лет до описанных событий принц Чарльз, например, отправил своему секретарю поручение пересмотреть их список. Во времена Георга VI королевская семья состояла из «нас четверых», и на балконе они появлялись вместе, но по мере того, как появлялись новые родственники, там становилось тесновато.

И дело было не только в расходах на содержание. Чарльз был абсолютно уверен в том, что младшие члены королевской семьи будут постоянно привлекать внимание СМИ и попадать в унизительное положение, тем самым наводя тень на светлый образ монархии. Чарльз всегда был восприимчив к царившим в обществе настроениям и тщательно следил за расходами с тех самых пор, как в 2002 году к его кабинету присоединился Майкл Пит, серьезно сокративший бюджет самого принца. Теперь Чарльз еще более рьяно стремился урезать траты.

Той же позиции придерживался и Кристофер Гейдт, который всегда планировал наперед и стремился обеспечить мягкий переход престола к следующему наследнику. Разве можно было подыскать более удачный момент для того, чтобы сократить число представителей королевской семьи, попадавших в фокус внимания публики, чем год, когда приходилось считать каждый цент? Так и вышло, что на юбилейном снимке 2012 года Королева в мятно-зеленом костюме от Анджелы Келли стоит на своем обычном почетном месте в центре балкона, но ее спутников можно пересчитать по пальцам одной руки: Чарльз, Камилла, Уильям, Кейт и Гарри-до-Меган. Принца Филиппа тогда еще не выписали из больницы. Больше никого не было. Отсутствие других людей на балконе бросалось в глаза не меньше, чем пустые места на инфографике, изображавшей потери среди ближнего круга Саддама Хусейна. «Говорят, членов семьи приходилось буквально держать за руки, чтобы они не могли пробиться на балкон», – рассказывал мне бывший помощник. Меньше всего сложившаяся ситуация задела принцессу Анну. «Она продолжает делать свое дело, – отмечал тот же человек. – Ей неинтересна публичность. Иногда принцессе Анне приходится напоминать, что для представителей благотворительных фондов, с которыми она встречается, важно присутствие СМИ».

И это сработало. В год, когда экономить должны были все, малый состав королевской семьи на снимке задел в людях нужные струны. Необходимость оплачивать содержание родственников Королевы уже не раз вызывала споры в Палате общин в сложные политические периоды, и однажды, в 1997 году, правительство лейбористов уже вывело из эксплуатации яхту Britannia. Для Елизаветы это было все равно что потерять руку или ногу.

Королеву-мать хотя и почитали как сокровище нации, но в ее последние годы к присущему ей расточительству относились все менее доброжелательно. Королеве-матери нравилось производить впечатление очаровательной особы без гроша за душой. «Боже, я бы сейчас не отказалась от 100 000 фунтов, а вы?» – спросила она однажды писателя Эндрю Нормана Уилсона за обедом после того, как утром поговорила с менеджером банка. Тем не менее после ее смерти в 2002 году Королева получила в наследство около 50 миллионов фунтов. Это спровоцировало бурный спор о том, не пора ли отменить королевские привилегии, позволяющие не платить налог на наследство при его переходе от правителя к правителю. Благодаря