Читаем без скачивания Королевская кровь - Рона Шерон

«Достойный подарок от Майкла Деверо», — ухмыльнулся про себя Уолси.

— Разрешаю! — Генрих улыбнулся. — У нас будет сразу два пирата, Брайан и Комптон. Это придаст моему двору некую тень зловещей угрозы и удальства, которой нет и не будет у Франциска.

Король оперся о плечи двух согнувшихся в поклоне слуг, а третий приподнял его ногу и водрузил ее на табуретку. Четвертый же камердинер украсил венценосную икру голубой лентой с золотыми пряжками, на которой цветками розы был вышит знаменитый девиз: «Да будет проклято трусливое и жадное сердце».

Легенд, повествовавших о возникновении сего афоризма, среди придворных ходило великое множество. Одни утверждали, что его изрек лично король Эдвард III, когда придворные принялись смеяться над его любовницей, графиней Сэйлсбери, потерявшей подвязку во время танца. Якобы король поднял ленту с пола и повязал ее себе на ногу со словами «Honi Sait Qui Maly Pense»[63]. Другие же настаивали, что девиз этот король Эдвард позаимствовал из бессмертной поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь»[64] или же из преданий о похождениях короля Ричарда Львиное Сердце, которому явился святой великомученик Георгий и велел его рыцарям в Святой Земле повязать на ноги такие ленты, что позволило им одержать множество славных побед. Сам же Уолси считал, что девиз содержал притязания на французский трон, для завоевания которого и был изначально создан орден Подвязки.

— Бэкингем, — продолжал докладывать кардинал, — все еще страдает от ран, полученных во время падения с коня, что может помешать его светлости присутствовать на торжественной церемонии. Мне говорили, что у него болит все тело, особенно сзади. Герцога терзает ужасная мигрень, на лбу у него красуется огромный лиловый синяк размером с яблоко, и каждый вдох дается ему с величайшим трудом.

В глазах Генриха блеснул злорадный огонек, показывая, что даже христианнейшему королю не чужды простые человеческие чувства.

— Держу пари, он рвет и мечет, не находя себе места.

Кардинал согласно кивнул, сопроводив этот жест притворным вздохом.

— Все–таки он получил страшный удар в голову, ваше величество.

— Перестаньте, Уолси. Уж мы–то с вами знаем, что он — желчный, хвастливый и высокомерный ублюдок, что делает его исключительно неприятным компаньоном и собеседником. Быть может, это послужит ему примерным уроком на будущее и научит смирению. — Король посерьезнел и нахмурился. — А что с нашим бесстрашным защитником, мастером Деверо? Как его здоровье?

— Да, я как раз подхожу к этому. Мне приятно сообщить вашему величеству, что благодаря милости Господа мастер Деверо выжил после вашего удара копьем, сир. Его спасла толстая войлочная прокладка, которую он подложил себе под кирасу. Его рана, как мне доложили, в сущности, всего лишь царапина, и вскоре от нее не останется и следа.

— Славный малый! — Король расплылся в довольной улыбке. — Позаботьтесь, чтобы мой народ узнал о том, что мастер Деверо цел и невредим. Пусть никто не смеет утверждать, что король Англии платит своим верным соратникам смертью за их доблесть.

— Я уже предпринял кое–какие шаги в этом направлении, ваше величество. Во время проведения торжеств на городских площадях герольды объявят вас, сир, победителем турнира и первым рыцарем королевства, а выздоравливающего мастера Деверо, бесстрашного защитника короля, — вице–чемпионом, занявшим второе место. Однако же, если мне будет позволено высказать свое мнение…

— Да? — нетерпеливо перебил его король.

— Я подумал… быть может, мастер Деверо заслуживает награды за то, что беззаветно защищал жизнь вашего величества… Я беседовал с ним на следующее утро после прискорбного инцидента и поверил всему, что он мне сообщил. Я убежден, что окончательные выводы граф–маршала и капитана Марни совпадут с моими. Мастер Деверо, переусердствовав с горячительными напитками за ужином и не зная переходов великолепного дворца вашего величества, случайно оказался прямо на пути зловещего убийцы. Разумеется, я не одобряю излишеств в питье. Однако же я останусь вечно благодарным ему за то, что даже в своем непотребном состоянии он, не раздумывая, грудью встал на защиту вашего величества. Словом, я аплодирую его мужеству.

— Я тоже, — заметил король.

— Как и все, кто любит вас, ваше величество. Вот почему я осмеливаюсь заметить, что мастер Деверо заслуживает награды. Воздав ему почести, вы, сир, возвысите идеи верности, благодарности, мужества, подлинного рыцарства и подчеркнете искреннюю привязанность народа своему щедрому сюзерену. Возвысив одного бесстрашного защитника, ваше величество породит целую их нацию. И впредь ни один чужеземный убийца не только не найдет убежища на нашей земле, но и не будет знать покоя, потому что на него ополчится весь народ, от мала до велика. И тогда мы сумеем разрушить любые поползновения наших врагов.

— Давайте пройдемся немного, Уолси. Составьте мне компанию. — Собеседники перешли в личный кабинет короля. Генрих щелкнул пальцами, приказывая подать вина, и остановился у створчатого окна, выходящего на Темзу, где их не могли слышать слуги. — В ваших речах я нахожу достойную внимания логику и целесообразность. Ваше предложение мне нравится. Какого рода награду вы имеете в виду?

— Рыцарские шпоры, ваше величество. Это всего лишь почетный титул, благородный и широкий жест, который не требует присовокупления к нему феодальных владений. Мастер Деверо и так должен унаследовать титул и земли своего благородного покровителя, а вовремя нашей дружеской беседы он заверил меня — я привожу его собственные слова, — что его величайшее устремление состоит в том, чтобы служить своему королю и лорду в Ирландии.

— Рыцарские шпоры без рыцарского замка. И вы полагаете, что этого достаточно, дабы вселить вдохновение в целое королевство? Уж кому–кому, а вам–то должно быть известно, что большинство людей рассчитывают получить кошель с золотом в качестве награды за верную службу.

— Да, я понимаю, что имеет в виду ваше величество. В таком случае, пусть это будет титул кавалера ордена Подвязки.

— Но количество членов не может превышать двадцать четыре человека.

— В этом году вашему величеству предстоит заполнить две вакансии, образовавшиеся вследствие безвременной кончины графа Шрусбери, а также герцога Джулиано де Медичи. Одна из этих вакансий была обещана in potentia[65] сэру Уолтеру Деверо, сыну сэра Джона Деверо, барона Ферреса и Чартли.

— И каковы же ваши рекомендации на сей счет?

— Я советую отказать ему в этом звании, поскольку, как вам известно, недавно сэр Уолтер запятнал свое имя неподобающим поведением.