Читаем без скачивания Стражи Армады. Тропою избранных - Сергей Коротков

– Валите на хрен! Я не мастак спину показывать всяким ублюдкам. Все. Исчезни!

С этими словами пулеметчик тряхнул оружием, расставил ноги и приготовился встретить врага не только свинцом, но и телом.

– Камикадзе, блин… Савва, а ну, дуй наверх! – подбежавший Треш толкнул амбала с места, другой рукой держа бутылку с горящим стержнем. – Живей, слоняра, твою мать! Щас тут жарко будет.

Коктейль из горючей смеси вызвал обильное пламя в самом узком месте прохода, а сталкер уже скакал по ступенькам вслед за верзилой:

– Успеешь еще погеройствовать. Ишь, удумал че! Орелик.

На третьем этаже сильно дымило, поэтому появившийся из черных клубов Холод явился для трех бандитов полной неожиданностью. Очередь из автомата – и троица улеглась вдоль плинтусов. Еще пару отморозков Ден снял в холле.

– Перезарядка. Ра!

– Я. – Боец выдвинулся вперед, тыча стволом темень коридора и одиночными стреляя через каждый шаг.

– Не части, делай на два. Ксенон, третьим будешь, – отдал короткую, но понятную бывшим воякам команду Холод, меняя магазин АК-12. – Треш, а ты, блин, нас разоружить всех хотел. Вона как все обернулось!

– Не угадал с силами, каюсь… зато сам без своего любимого ствола, черт побери!

– Ра, Ксенон, переходим на табельное, автоматы на улице потом понадобятся, – Холод закинул АК-12 за спину, выхватил ПЯ, держа его стволом вниз. – Треш, Савва, Грешник, вы замыкаете. Те, кто в центре, на подхвате. Вальтер, идти можешь? Как оно?

– Работаем. Все пучком.

– Идем дальше. Вон схема висит. Лабуда посвети.

Пока Ра с Ксеноном изучали обстановку впереди, остальные сгрудились у плана эвакуации при пожаре, висящего на стене под разбитым стеклом. Обсудили путь, услышали крики бандитов.

– Пошли. Порядок прежний.

Так, привыкая к полумраку, близкому преследованию и поискам выхода, группа поднялась на несколько этажей, ликвидировала двух головорезов на лестничном марше и очутилась в большом зале. Только они пересекли его, спотыкаясь и коллекционируя синяки и ссадины, как прямо под ногами раздался оглушительный хлопок, озаривший всех слепящим светом. Явно сработала светошумовая граната, порядком дезориентировав бойцов, в следующий момент в помещение влетели две Ф-1 и бутылка с керосином.

– Бойся-я!

– Ложи-и…

Взрывы ударили по ушам и телам оглушительным звуком, осколками, деталями мебели и огнем. Бывалые бойцы кое-как успели сгруппироваться, но понесли ощутимый урон. Контуженный, как и его друзья, Треш не сразу понял, что в зал проник еще и противник. Тот, кто ждал их, владел ситуацией и… хитроумно использовал «медузу». Сталкер успел заметить, как корчится на полу в луже крови Савва, пытается встать с четверенек контуженный Ксенон, лежит лицом вниз Лабуда, а Вальтер сползает по стене с окровавленным лицом и торчащей из ключицы щепкой от шкафа. Как машет по сторонам обломком стула Холод, пытаясь то ли прийти в себя, то ли задеть невидимого врага, а Грешник падает под неизвестно откуда пришедшим ударом. Да и сам Треш пытался размахивать бумерангом, не подпуская к себе никого чужого. А потом внезапная боль в голове отправила его в небытие.

Сознание возвращалось неохотно, с трудом, с болью и тошнотой. Картинка долго не хотела проявляться, смазывалась, плыла, но неумолимо захватывала все пространство перед глазами. Когда она окончательно выстроилась из обрывков, деталей и мозаичных кубиков, дико заныло левое ухо. Рот почему-то не слушался хозяина, сам открывался в зевоте, опять слеплял разбитые губы. Ужасно ныло все тело, казалось, нет ни одного участка, здорового и целого. Мозг бурлил от прострелов и эха. Не сразу Треш распознал суть хаотичных мыслей, твердящих об одном: «Враг! Враг! Враг!»

Рядом стонали, ругались и кряхтели пленные товарищи, впереди стояли мутные фигуры, которые никак не желали фокусироваться. Треш, как и друзья стоявший на коленях, понял, что раскачивается, не в силах остановить тело, сконцентрировать взгляд на одном предмете. Желание было одно – завалиться и отлежаться. День, два, месяц. Даже не отлежаться и поспать, а умереть. Так сильно все болело.

Стучать в висках не перестало, а вот зрение прояснилось, когда кто-то в сером длинном халате приблизился и плеснул в лицо воды. Будто бензином обдали – так зажгло щеки и рот. Но пришла первая здравая мысль – это вода. На вкус и запах. «Но у воды нет запаха! Почему жжется? Может быть, попала на раны, вот и чешется, горит?!»

Сталкер разглядел стоящего перед собой противника. Вторая умная мысль озарила мозг: противник, потому что невредимый, стоит с оружием перед ним, раненым и связанным следопытом Пади. Кто это?

Треш напрягся, застонав от боли, поднял голову выше, посмотрел на незнакомца в сером одеянии. Плащ до пят, глубокий капюшон, седая бородка, посох. «Гля, это ж…!»

– Ты узнал меня? Вижу, что узнал.

– Док… Болот… ник?..

Губы не хотели шевелиться, язык вообще прилип к небу, глотка чесалась, даже изменение мимики приносило неприятные ощущения, как будто кожа слезла и обнажившаяся плоть зудела от насыпанного перца.

– Знаешь, а я задолбался бегать за тобой по пятам! Неуловимый мститель, твою мать!

– А что… забыл поздравить с днем рождения?

– Щенок!

Удар в грудь отозвался дикой болью во всем теле. Ребра и так в плачевном состоянии, а тут еще и мучитель с Больших Луж. Мышление сталкера нарушилось, но все же подкидывало какие-то здравые подсказки и заставляло язвить при ответах. Даже в этой убогой ситуации.

– Какой ты… Болотник? Ты чмо! Клон «Всевластия»… Иди Чащобой… Тебе место в яме…

Еще удар посохом. Взрыв в голове, вырвавшийся хрип.

– Слышь, ты, коряга старая? Не трожь его! – послышался голос рядом. Знакомый, но теперь с металлическим оттенком и злобой. Холод!

– А то что? Ты, вояка, ваще пасть закрой, твоя песенка спета давно! Зря ты залез не в свои дела. Ох, зря-я…

– Руки развяжи, старче, я тебе твою клюшку в одно место воткну!

Шорох одежды, стук, стон.

– Еще?

– Ага, сукин ты…

Удар. Хрип и падение тела.

– Еще есть у кого-то лишние языки? Молитесь, недоноски, ваше время прошло!

– Ты руки нам развяжи, дай ножик и в честном бою поговорим на языке клинков, а не так… Козел! – Это уже голос Гучи.

– Слышь, дядя, тебе че надо? Для женитьбы ты стар, да и меня не интересуешь, для роли палача не годишься, песок с тебя сыпется, а без своей коряги ты – ничто! Тайну золотого ключика мы не знаем и не скажем. Валил бы ты на хрен, старикан! – Сарказм Лабуды даже в этой ситуации оставался прежним.

– Смотрю, перед смертью хохмите, твари?! – Лже-Болотник поочередно замахивался и ударял пленных, стоявших на коленях на краю крыши. Ветер гулял по закоулкам кровли и надстроек, свистел в щелях разбитой оранжереи, в оснастке вертолета, серой громадой возвышающегося в центре площадки, в проводах и антеннах, теребил полы одежды людей. Или нелюдей?!