Читаем без скачивания Река течет через город. Американский рейс - Антти Туури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время обеда, когда мы сидели под деревьями, в тени, туда же пришел с катка Отто, открыл свою сумку с едой и принялся подкрепляться. У нас-то из-за жары не было аппетита, но мы ели, потому что так было надо. Негры и мексиканцы разлеглись за дорожной насыпью. Отто забавляло то, что финским богачам приходится в Америке жевать бутерброды прямо на работе вместе с американскими бедняками. Я заметил, что сам Отто тоже не бедняк. Отто спросил, кто же он тогда. Тайсто сказал, что он пьяница. Отто утверждал, что, может, он и пьяница, но честный человек. Тут он вспомнил про свое пиво и полез за ним в багажник машины, где оно хранилось между шариками льда в переносном холодильнике, он дал и нам по бутылке. Я сказал Отто, что нас могут обвинить в распивании спиртного на рабочем месте, но Отто утверждал, что в Америке пиво не считается алкогольным напитком. Пиво было холодным и вкусным, жаль, что кончилось быстро.
Когда мы, подзаправившись, прилегли, пришел прораб. Отто и ему предложил пива. Прораб сел на травку, обсудил с Отто по-английски, сколько будет продолжаться работа здесь и куда затем может послать нас строительная фирма. Отто выговаривал ему за то, что на работу берут не состоящих в профсоюзе, иностранных прохиндеев, у которых даже въезд в страну толком не оформлен, а уж о разрешении на работу такие небось никогда и не слыхивали. Прораб пожал плечами, сказал, что профсоюзы это не интересует до тех пор, пока на работе не дойдет дело до применения огнестрельного оружия. Отто утверждал, что члены профсоюза никогда огнестрельного оружия и не применяли, зато по рабочим открывали огонь часто. Прораб спросил, приходилось ли Отто когда-нибудь попадать под пули. Отто показал шрам на предплечье, белую сморщенную кожицу, которую и загар не брал. Прораб утверждал, что Отто заработал этот шрам в драке, в кабаке, в Кей Уэсте, защищая свою невинность от банды гомосексуалистов. Отто сказал, что был ранен в Дулуте в сороковых годах, когда рабочие-металлисты — финны и ирландцы — начали забастовку под руководством Гэса Холла за повышение зарплаты и улучшение условий труда, но власти привезли полупьяных национальных гвардейцев, которые обеспечили переговоры по забастовке ружейным огнем. Прораб сказал, что не помнит, чтобы в Дулуте в сороковых годах переговоры были ускорены с помощью огнестрельного оружия, из ружей постреливали лишь в тридцатых годах и ранее, а о Гэсе Холле он никогда и не слышал. Отто рассказал, что Гэс Холл — финн, как и мы, настоящее его имя Густаф Халлберг, что он уже не первый десяток лет председатель Компартии США и трижды баллотировался в президенты Соединенных Штатов, ибо хотя родители его и были финнами, сам он родился здесь, по рождению американец и имеет право участвовать в президентских выборах.
Прораб спросил, ну и как, стал ли Холл президентом. Отто ответил, что раза два был близок к этому. Прораб спросил с подозрением, уж не коммунисты ли мы все здесь, но Отто заверил, что мы поддерживаем свободнорыночное хозяйство и родом из Похьянмаа в Финляндии, где к коммунистам никогда не относились с симпатией, а сам он американец, но его отец тоже приехал из Похьянмаа, оттуда наши отцы в тридцатых годах вывозили коммунистов на грузовиках в Россию, наслаждаться прелестями идеального общества. По мнению прораба, это было хорошим средством избавляться от коммунистов.
Я сказал, что мой отец никогда не изгонял коммунистов, и Тайсто сказал, что его отец тоже. Отто утверждал, что все похьянмаасцы изгоняли, он слыхал это здесь от многих. Я сказал, что Отто плохо знает историю Финляндии и Южной Похьянмаа — высылок всего-то было не больше ста пятидесяти, а в Россию вывезли человек шестьдесят. Отто перевел это прорабу, добавив, что остальных поубивали. Я возразил, ибо помнил, что убитых было человек десять.
Отто опять перевел прорабу, сильно приврав, как наши отцы в тридцатых годах будто бы покончили с левыми в Финляндии. У меня не было уже сил поправлять его, я лежал на травке, утомленный жарой. Прораб сказал, что такая же большая уборка происходит сейчас в Центральной Америке, где Соединенные Штаты помогают честным людям освободиться от коммунистов. Отто считал, что Финляндия в тридцатые годы напоминала нынешнюю Никарагуа, но он не мог сказать, ухудшилось ли с тех пор положение в Финляндии. Прораб считал, что ухудшилось, ведь теперь Финляндия, как он понимал, оказалась за железным занавесом, но так же, как его отец и дядя в свое время освободили Европу от тирании нацистов, и его поколение готово в любой момент взяться за оружие и освободить Финляндию из-под красной кровавой волны. Я выразил пожелание, чтобы такой день никогда не настал, прораб сказал, что готов идти освобождать Финляндию хоть сейчас. Я велел Отто сказать прорабу, что Финляндия — свободная и демократичная северная страна, но Отто отказался, он, дескать, не станет врать своему начальнику.
Оттуда, где лежали негры и мексиканцы, послышались крики. Мы поднялись и пошли в ту сторону. Мексиканцы гнались с лопатами за одним из конголезских парней, который удирал от них вдоль дорожной насыпи, перебрался через дорогу и побежал обратно к другим неграм. Остальные рабочие подстрекали мексиканца посмотреть, какого цвета печенка у этого чернокожего: распори брюхо, выпусти кишки наружу! — кричали они. Прораб побежал разнимать дерущихся. Я видел, что у него в руке появился револьвер, и крикнул Тайсто, что нам нельзя подходить ближе. Прораб остановился перед мексиканцами и направил на них револьвер. Они долго пререкались и размахивали руками, затем пошли, переругиваясь, обратно, туда, где до ссоры подкреплялись тем, что у них было с
