Читаем без скачивания Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мы делаем только поворот, так как маленькая комната здесь, но для приема есть вполне достаточно. Это есть просто. Шаг первый левая нога, затем правая нога в сторону…».
Она помогала мне пройти эти шаги до тех пор, пока не раздался стук в дверь и официант в сопровождении майора Анисимовой не внес подкатной столик с нашим ужином. Он быстро накрыл на стол, расставлял тарелки, открыл бутылку красного вина и ушел, а майор Анисимова следовала за ним по пятам. Мы сели за стол.
«Она всегда так делает?»
«Да, если в комнату заходит человек, кто есть незнакомый, она должна быть. Ты есть ОК, потому что она с тобой познакомилась вчера».
А я-то думал, что моя мама была контролирующей и чрезмерно опекающей, когда мне было четырнадцать! Это было похоже на обслуживание в «Maisonette» или в загородном клубе отца Бетани, только двадцать четыре часа в сутки!
«Татьяна, тебе не кажется, что все это немного угнетает? Я имею в виду, что за тобой постоянно следит КЕЙ-ДЖИ-БИ и тебе нужен телохранитель?»
«Я имею всегда телохранитель. Это есть жизнь дипломатической семьи. Дома, в Ленинграде, я могу ходить, как желаю, лишь бы мама одобрила. Никто за мной не следит и телохранителя нет. Только когда выезжаю из страны. Вы не видели телохранителя, когда мы катались на лыжах в Австрии?»
«Нет. Я предполагал, что за вами кто-то следит, но телохранителя я не видел».
«Это есть молодой человек из посольства Вены. Он выглядит как лыжник на отдыхе. Он следить за нами все время. Он видит, как ты меня поцеловал, и был ревновал!» — хихикнула она.
Меня еще и могли подстрелить! Конечно, я избежал этого с восточногерманскими пограничниками, когда Андерс Йонссон, мой принимающий отец в Швеции, свернул не туда во время поездки в Берлин. Но если я смог пережить то, то, наверное, смогу пережить и это, если только не расстрою свою молодую подругу-леди!
Ужин состоял из ребрышек с картофельным пюре и зеленой фасолью. Мы ели, пили вино и болтали о том, каким было детство каждого из нас. Я был поражен тем, насколько все было похоже, несмотря на огромную пропасть между нашими правительствами. Конечно, мне было интересно, насколько ее история была результатом того, что она была привилегированным ребенком. Я слышал всевозможные истории о России, но не было возможности проверить, не увидев все своими глазами.
«У тебя есть парень дома?» — спросил я.
«Был. Это есть был сын важного члена партии в Ленинграде. Но я порвала с ним, потому что он относится ко мне как к собственность. А ты?»
По голосу ее бывший мало чем отличался от некоторых избалованных богатых ребят и футболистов, которых я знал.
«Я встречался со многими и есть одна особенная девушка, но мы не постоянны».
«Постоянны?»
«Это значит быть парой и больше ни с кем не встречаться. Возможно, в будущем так и будет, но пока нет. Она осталась в Милфорде».
Мы закончили есть, и Татьяна позвонила, чтобы убрали со стола. Мы сели на диван с кофе, чтобы поговорить. Через несколько минут раздался стук в дверь, и сотрудник отеля в сопровождении майора Анисимовой унес стол. Татьяна спросила о моем пребывании в Швеции и о том, почему я решил туда поехать. Я рассказал ей о Биргит и о том, что произошло.
«Так была твоя первая любовь? И она умереть? Это есть очень грустно. У нас в России есть поговорка — «Жизнь прожить — не по́ле перейти». Я думаю, что на английском это звучит как «Life is not crossing pretty field».
«Life is not a bed of roses[212]» — это, наверное, самая близкая английская пословица. И да, я согласен».
Я рассказал ей больше о своем пребывании в Швеции и о том, как мне там понравилось. Она рассказала мне о местах, где она побывала, включая Иран, Австрию, Финляндию и Японию, и все это с ее отцом, который был частью торговых делегаций. Это, конечно, было похоже на захватывающую жизнь.
«Как имя отца?» — спросила она.
«Рэй».
«Рэй? Странное имя. Значит, ты Стивен Рэй Адамс?»
«Нет, Стивен Марк Адамс. В России принято использовать имя отца в качестве среднего имени?»
«Да. Я Татьяна Ивановна Воронина. Отец есть Иван. Я думаю, что по-английски это Джон. Отец есть Иван Константинович Воронин. Отец есть Константин. Мать есть Анна Васильевна Воронина. Отец есть Василий».
«Мне это нравится. Значит, в России у моих детей было бы среднее имя Степанович, если бы они были мальчиками, и Степанова, если бы они были девочками. В США это было бы Стивен или Стефани. Так зовут мою младшую сестру. Стефани».
«Сколько братьев и сестер?»
«По одному. Оба они младше. Джеффу шестнадцать, а Стефани четырнадцать. Я очень хорошо лажу с сестрой, но не очень хорошо с братом. Так же, как я хорошо лажу с папой, но не с мамой».
«Это есть очень плохо, правда. Я желаю я имела сестра. Было здорово бы. Иметь одного ребенка — это есть нормально для членов партии».
«Значит, твой папа — член коммунистической партии?»
«Да. Это есть необходимо для его работы. Он должен быть. Так же, как и мама должна быть. Я член комсомола — молодежной лиги. Это есть нормально и ожидаемо. Я хочу быть дипломатом, поэтому есть необходимо, чтобы я вступила в коммунистическую партию, когда разрешат. Если я могу учиться в США, я учусь в Гарварде. Курс Международных Отношений, конечно».
«Ваше правительство разрешило бы вам учиться здесь?».
«Да. Для дипломатов обычно Лондон, Цюрих или Бостон. Когда я закончу, я пойду в Университет дипломатов в Москве перед началом работы».
Это было интересно. Я подумал, что это, возможно, единственный раз, когда я увижусь с Татьяной, по крайней мере, в течение долгого времени. Я действительно хотел когда-нибудь поехать в Россию, но это была далекая мечта. Если бы она была в Бостоне, я мог бы видеться с ней время от времени. Она могла стать хорошим другом, с которым мне было бы очень приятно общаться. Меня все еще занимал вопрос, как далеко я смогу зайти, если ее ограничения изменятся, что отнюдь не было предрешено. Совсем наоборот. Пока что она, казалось, не реагировала так, как обычно реагируют девушки, когда я их целую, что меня заинтриговало.
«Ты желать десерт?» — спросила Татьяна.
У меня было несколько комментариев в стиле «умный Алек», которые я посчитал неуместными. Татьяна была, пожалуй, самым пристойным подростком, которого я когда-либо встречал. Еще в
