Читаем без скачивания Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот почему тем, кто не мог сдержать радости при виде этого исторического снимка, так тяжело было спустя всего двадцать три месяца после того, как он был сделан, услышать в интервью Меган Опре, что в семье обеспокоенно обсуждали, насколько темной будет кожа у Арчи. Эти опасения исходили не от Королевы и не от Филиппа, как поспешили затем уточнить Сассекские. Британцев, хорошо знакомых с традициями престолонаследования – в отличие от Меган, – озадачили ее слова о том, что Арчи отказали в титуле принца на основании его цвета кожи. В отличие от супруги, Гарри отлично знал порядки, установленные при Георге V: согласно протоколу, его дети не могут получить это звание, пока Чарльз не займет трон.
За этими откровениями последовало ошеломленное молчание со стороны Дворца, после чего Королева ответила тщательно взвешенным заявлением, состоявшим из 61 слова. Повторив, что Гарри, Меган и Арчи остаются по-прежнему любимыми членами семьи, она добавила: «Воспоминания могут отличаться». Никогда еще этот модальный глагол не использовался настолько многозначительно.
Что хотела сказать Королева? Было ли это завуалированное: «Зависит от того, с кем вы разговариваете»? Или: «Вы слышите то, что хотите услышать, и истолковываете безобидные замечания как расистские, потому что так вас воспитали»?
Если второе, не должна ли была королевская семья научиться хоть немного лучше понимать язык расы и расизма – язык, на котором Меган, выросшая в США, то есть в совершенно другом историческом контексте, «говорила» как на родном? Была ли она обязана обучать их современному взгляду на расовые вопросы только ради того, чтобы сохранить хорошие отношения?
Не должна ли была Меган, находясь на другой стороне баррикад, догадаться, что отношение, продиктованное привилегиями (белых), доступными монархии с тысячелетней историей, не изменится в одночасье?
После движения Black Lives Matter члены королевской семьи стали куда более внимательными к проблеме расизма. Подтверждением тому служит скорость, с которой Уильям осудил безобразную онлайн-травлю, начавшуюся в июле 2021 года и направленную против трех темнокожих футболистов, не забивших с одиннадцатиметровой отметки в серии послематчевых пенальти в финале Евро-2020. «Меня тошнит от расистских оскорблений в адрес игроков сборной Англии после вчерашнего матча, – написал он в Twitter. – Нельзя допускать, чтобы игроки сталкивались с таким отвратительным поведением. Нужно немедленно прекратить это, а всех причастных привлечь к ответственности. У.».
Гарри, герцог Сассекский, и женщина, которую он любит, сыграли значимую роль в эволюции взглядов дома Виндзоров. И этого никто не сможет у них отнять: Дория Рэгланд и королева Елизавета стали бабушками в одной семье – это двойная победа над укоренившимся отношением к расе и классу.
Так что запомните этот снимок! Пройдет два года, и Филипп умрет, Сассекские сбегут прочь, между братьями вспыхнет вражда, а мечта о гармонии в королевской семье, готовой принять любого, останется лежать, собирая пыль, на полке нашего воображаемого сувенирного магазина имени Виндзоров.
В ноябре 2019 года старожил дворцовой службы, уже вышедший на пенсию, разговорился с герцогом Кембриджским на благотворительном мероприятии в Лондоне. Уильям встревоженно сказал ему: «Возможно, вам придется ненадолго вернуться. Боюсь, Гарри практически отбился от рук».
Глава 25
Тактика выжженной земли
Возвращение «ужасного года»
I
То, как герцог и герцогиня Сассекские покидали небезопасную для них территорию, во многом было похоже на вывод американских войск из Афганистана: необходимое решение и совершенно хаотичная реализация. Гарри категорически не принимает выражение «Мегсит», которое быстро вошло в обиход, когда в январе 2020 года пара объявила о желании «сложить обязанности» членов королевской семьи. Он считает его «сексистским».
Правильнее было бы назвать его неточным. Решение принял Гарри, а Меган ускорила процесс.
Намерения пары стали ясны уже c осени 2018 года. В качестве нового дома они рассматривали два убежища в странах Содружества: в Канаде, где Меган уже пустила корни, и в Южно-Африканской Республике, куда Гарри всегда мечтал сбежать. Как минимум один бывший служащий дворца, работавший в тот период на принца, поддержал его идею. «По-моему, лучшее, что Меган могла сделать для Гарри, – вырвать его из уклада королевской семьи, внутри которой он так долго был несчастен, – сказал мне этот человек. – Ему нужно было услышать от жены: "Знаешь, будет лучше, если я тебя отсюда заберу"».
Семья догадалась о предстоящем разрыве только несколько месяцев спустя, летом 2019 года. «Думаю, Королева была в искреннем замешательстве, – сообщил мне источник из дворца. – Все видели, насколько несчастны Гарри и Меган. Все поддерживали их идею об уходе, но при этом хотели, чтобы все выглядело достойно. Нужно было создать правильный прецедент. У Уильяма трое детей. Происходящее повлияет на их жизнь. И он прекрасно это понимает. Поэтому во дворце хотели, чтобы все было сделано правильно».
Сделать «правильно» – это так по-королевски. Но что это значит? Как и при любом расставании, основным камнем преткновения стали деньги, и, как и всегда в истории этой семьи, тут неизбежно нашлось место и огненному темпераменту, и ледяной стене недопонимания.
Для всех, кроме Гарри и Меган, было очевидно, что невнятно сформулированные условия их частичного участия в коммерческих проектах порождали постоянное столкновение интересов. Предположим, во время тура по странам Содружества, оплаченного Министерством иностранных дел, пара на контрактной основе приняла бы участие в съемке документального фильма от Netflix. Шум поднялся бы точно такой же, как когда Эндрю во время посольских визитов решал свои деловые вопросы. Подобные сложности этического характера не раз ставили крест на карьере многообещающих политических деятелей и служат отличным топливом для раздуваемых СМИ историй. Даже если бы коммерческую деятельность герцога и герцогини Сассекских удалось аккуратно ограничить, все равно бы получалось, что они торгуют положением при дворе. По словам одного из ветеранов дворцовой службы, Гарри «глубоко неравнодушен и стремится изменить мир к лучшему. Он только не понимает, что возможность добиться этих перемен обеспечивается титулом принца».
Сассекские стремились к свободе в том числе ради того, чтобы поддерживать инициативы, в которые верили. Но как быть, если польза от такой инициативы представлялась спорной? В каком качестве они должны были ее поддерживать: как представители королевской семьи или нет? Эта проблема возникла в ноябре 2021 года, спустя двенадцать месяцев после их ухода, когда Меган позвонила Сьюзан Коллинс и Шелли Капито, сенаторам от республиканцев, и попросила лоббировать оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам, против которого выступала их партия. Звонившая представилась герцогиней Сассекской, и сенатор Коллинс сочла это «несколько ироничным». Не нарушало ли то, что Меган требовала лоббировать закон как герцогиня, позицию нейтралитета, на которую претендует королевская семья?
И как быть с личной безопасностью пары? Гарри проявлял напускную небрежность, а Меган опиралась на предположения, продиктованные ограниченным пониманием ситуации, и в итоге вопрос о том, кто будет оплачивать весьма внушительный счет за услуги полицейской защиты, словно ускользнул от их внимания. При этом Гарри отлично знал, что наличие охраны не обеспечивается и не финансируется Дворцом. Как только герцог и герцогиня покинут страну и перестанут быть действующими членами королевской семьи, британские налогоплательщики вряд ли захотят оплачивать их безопасность – и СМИ бы никогда им этого не позволили. Предполагалось ли, что служба охраны будет сопровождать Сассекских в те периоды, когда они выбирают
