Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

– Вполне серьезно, – сотник усмехнулся краешком губ. – Наш барон шутить не любит. Зато обожает рассуждать о войне, поучать других. Сам же не отличит кистень от кастета, а о том, что перед битвой войска нужно строить в боевой порядок, даже не догадывается. Ливага уверен, что все сражения проходят по принципу: вышли на поле толпой и понеслись стенка на стенку. А ты, похоже, раньше не имел чести общаться с его сиятельством?

– Боги миловали. Я в прямом подчинении у графа Тесандра. С бароном мы раньше не пересекались. Хотя я слышал, конечно, о его «подвигах», но не думал, что все настолько плохо.

– Везет тебе. А я под его началом уже полмесяца служу.

– Странно, что ты жив до сих пор, – фыркнул Чесман. – Кажется, у барона просто мания – бездарно класть на поле боя своих людей.

– К счастью, граф Тесандр прекрасно знает полководческие «таланты» своего родственника и ничего серьезного ему не поручает, – откликнулся Келвин.

– М-да… Шутки шутками, но нужно заставить барона отказаться от этой затеи. Иначе он и вас всех положит, и сам погибнет, а «Черные сердца» даже не запыхаются. Вам с ним лучше вернуться обратно в ставку, а ополченцы пусть в лагере отсидятся.

– Ты не знаешь барона, – Келвин зло прищурил глаза, наблюдая, как Ливага самозабвенно распекает незадачливого темника, а тот стоит весь красный, как свекла, и не смеет поднять глаза. – Он упертый, баран. Ему если что в голову втемяшилось, пиши пропало. Ни за что не признает, что неправ.

– Тогда плохо дело, – задумчиво протянул Чесман. – Выйти с легкими пехотинцами против тяжелой конницы и победить – задачка не из простых.

– Если эта задача вообще имеет решение. – Келвин помолчал. – Уезжай, Пол. Ты свою работу выполнил, больше тебе здесь делать нечего.

– Нет уж, я останусь, – улыбнулся Чесман. – Обожаю задачи, которые не имеют решения.

6

Спустя некоторое время барона удалось отвлечь от военных дел обедом, состоявшим, само собой, не из тех блюд, которыми потчевали Чесмана.

Личного повара и припасы для себя барон Ливага привез с обозом, и теперь вкушал нежнейшую утку под сливочным соусом, запивая изысканным кабийским вином.

После обеда его сиятельство отвели почивать. Достойных покоев, правда, не нашлось, за что темник получил от Ливаги очередной разнос, впрочем, сделанный с ленцой. Сытный обед разморил барона, настроил на мирный лад. Перед тем, как заснуть, Ливага отдал темнику мудрый приказ настоящего полководца:

– А вы там пока подготовьте людей к бою. Выдайте им пики и пусть помашут ими, что ли.

Темника от такого приказа чуть удар не хватил.

– Говорит, пусть пиками помашут, – пожаловался он Келвину и Чесману, как только вышел за порог временного пристанища барона.

– Так прямо и сказал «помашут»? – восхитился Чесман.

– Он, наверное, пики с флагами перепутал, – зло сплюнул Келвин.

Чтобы остановить боевого коня на всем скаку, пикой надо не махать, а напротив, зафиксировать как можно прочнее: упереть тупым концом в землю, наступить на него ногой, а острие выставить под наклоном вперед. Затем напрячься изо всех сил, готовясь выдержать чудовищный по мощи удар, и молиться.

К тому же пики достигают в длину два-три человеческих роста, не имеют на тупом конце противовеса и очень неудобны, чтобы держать их горизонтально навесу – длинный, ударный конец перевешивает, так и норовя зарыться в землю. Поэтому фехтовать ими довольно сложно, да и не предназначены они для филигранного нанесения ударов. Цель пики – остановить коня или вражеского пехотинца, пробить заслон из щитов. Остальное сделают мечи, алебарды и арбалеты.

Пол Чесман живо представил себе, как ополченцы станут махать пиками, и рассмеялся.

– Вам смешно, – пригорюнился темник. – А мне что делать? Как такой приказ выполнять?

– Да никак, – отрезал Чесман. – Нам сейчас не до глупостей всяких. И если мы и впрямь собираемся выходить против «Черных сердец» с одним ополчением… – он сделал паузу, уточнил: – А ведь мы собираемся?

– Похоже, выбора у нас нет, – пожал плечами Келвин. – Если барон не передумает и не отменит свой приказ, то придется драться.

Темник в знак согласия наклонил голову.

– Тогда и впрямь надо людей подготовить, – закончил Чесман. – Кстати, как тебя звать-то? – спросил он у темника.

– Дрог Лоус.

– Отлично, Дрог. Расскажи-ка нам, что твои пехотинцы умеют на самом деле? Ты говоришь, среди них есть арбалетчики?

– Да. Триста арбалетчиков, остальные алебардщики.

– И как они, арбалетчики? В мишень-то хоть попадают? – скептически хмыкнул Келвин.

– Мы их учили всего неделю, так что сами понимаете… – Дрог развел руками. – Но сотня неплохих стрелков наберется.

– Неплохих, говоришь… – Чесман, прищурившись, посмотрел на выкатившееся в зенит солнце. – А вот представь, когда «Сердца» на них попрут – с двухсот шагов, да галопом. Сколько из этих неплохих стрелков точно по цели попадут?

– Человек двадцать, не больше, – признал Дрог. – Ты прав, для них этот бой первый. Будут и руки дрожать, и пот глаза заливать, и от волнения перезарядиться не сразу получится. Это не по мишени стрелять. Тут привыкнуть надо.

– А на «привыкнуть» у нас времени-то и нет. Ладно, нам особая меткость не нужна. Конница идет довольно плотным строем, так что болты и случайно могут в цель угодить. Плохо одно – конница начнет разбег шагов с двухсот-трехсот, но на таком расстоянии болт не пробьет ни доспех всадника, ни нагрудную пластину коня. Нашим арбалетчикам придется собрать нервы в кулак, смотреть, как на них катится озверевшая волна, и не стрелять. Залп дать, когда первый ряд конницы будет в ста шагах, не дальше. И то большая часть болтов застрянет в щитах или пройдет вскользь по доспеху. А может и ранить легко. Только ведь «Черные сердца» в бою боли не чувствуют. Их надо не ранить, а бить наповал, чтобы сразу замертво падали. А наповал наши горе-стрелки первым залпом выбьют конников двадцать-тридцать. Это в самом лучшем случае. Двадцать из пяти сотен. Вторым залпом еще двадцать. Если повезет, останется время на третий залп – еще минус двадцать-тридцать, а вот четвертого выстрела нам сделать не дадут – конница просто затопчет наших ополченцев, они и пикнуть не успеют.

– Пол, а ты