Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

Акар задумался. Если он поклянется, то при всем желании не сможет нарушить клятву. Но Мюрра нельзя оставлять в живых. Если Проклятые узнают о нем, Акара ждет бесчестье, лишение всех титулов, привилегий и позорная унизительная казнь. Повелитель Ветра не боялся смерти – недаром он согласился стать Змееносцем. Но одно дело погибнуть с честью, выполняя свой долг, зная, что соплеменники будут гордиться тобой, и совсем другое – умереть опозоренным, обесславленным из-за совершенной по молодости лет глупости.

«Нет, – думал Акар. – Я хочу дожить оставшуюся мне тысячу лет в спокойствии и почете. От Мюрра следует избавиться и побыстрее. Как именно? Хороший вопрос. Не в открытом бою – это уж точно. Придется хитрить. Что там по этому поводу говорила Кстантина? Управу можно найти на любого силача… Но, прежде всего, следует тщательно следить за выражением своего лица, да и за мыслями тоже. Не знаю как, но этот засранец способен угадывать настроение собеседника, различает малейшие непроизвольные движения лица и тела. А еще он очень – прямо-таки не в меру – силен! Вот если бы забрать у него часть силы… Что ж, сопляк, сразимся! Я, пожалуй, знаю, как тебя обмануть…»

Повелитель Ветра придал лицу проникновенное выражение и с чувством сказал:

– А ведь ты прав, сынок. Нам пора перестать враждовать. Мы одна кровь, одна семья.

Мюрр взглянул на Акара вначале с недоверием, потом с надеждой, чувствуя, что начинает бешено колотиться сердце. Неужели его заветная мечта подружиться с отцом вот-вот исполнится?..

– Да, сынок. Мы станем одной семьей. Я представлю тебя Проклятым. Прямо сейчас! Мы с тобой отправимся на Алайю, к правителю Храну.

– Вот как? – удивился Мюрр. – А не боишься, что он велит казнить тебя за связь с женщиной-амечи?

– Не думаю, что Хран пойдет на это, – соврал Акар. – Наша связь с Ксантиной была почти юту назад. Кроме того, я теперь Змееносец… Вот видишь, проболтался, – он улыбнулся и подмигнул Мюрру с видом заговорщика. – Я открыл тебе страшную тайну, сынок. Никто, кроме Проклятых, не знает, кто же именно сейчас носит титул Змееносца.

«Ну, при желании это легко выяснить, – подумал Мюрр. – Достаточно проследить за Наставником и посмотреть, кто из дейвов приходит на встречу с ним. Именно так я вычислил тебя. Поэтому для меня не тайна, что Змееносец – ты. Но за порыв спасибо. Я оценил».

– Ну что, Мюрр? Ты готов? Отправляемся на Алайю?

Повелитель Холода нерешительно посмотрел на отца. Чутье предупредило: здесь что-то не то. Есть подвох…

– В чем дело, отец? – напрямую спросил Мюрр. – Ты очень нервничаешь.

– Еще бы, – натянуто улыбнулся Акар. – Во-первых, существует все же шанс, что Хран казнит меня, а во-вторых… Видишь ли, при достижении совершеннолетия я приносил клятву верности своей расе. Там в тексте подробно перечисляются запреты, и среди них такой: не приводить на Алайю посторонних. Есть конкретное пояснение, кого  именно считать посторонними.

– И кого же?

– Амечи и смертных. А ты наполовину амечи, правда, у тебя внешность дейва, так что, надеюсь, не попадаешь под запрет. Иначе моя собственная кровь мгновенно убьет меня, как только я сделаю первый шаг по земле Алайи под руку с тобой.

– А в клятве среди запретов не числится, что нельзя спать с женщиной-амечи? – не удержался от язвительной подковырки Мюрр.

– Такого запрета там нет, – серьезно ответил Акар и подумал, что составителям клятвы наверняка подобное и в голову не пришло.

– Может, все же не стоит тебе рисковать жизнью, приводя меня на Алайю? Мне совсем не обязательно знакомиться с вашим правителем…

– Нашим правителем! – резко перебил Акар. – Если ты хочешь и в самом деле по-настоящему быть моим сыном, то должен для начала стать полноценным дейвом: представиться правителю, принести клятву верности расе, сдать экзамен на получение титула Проклятого. По-другому у нас с тобой ничего не получится. Так что решай: вместе на Алайю или… – Акар выразительно покосился на ледяной клинок.

– Ладно, – кивнул Мюрр. – Если ты готов рискнуть жизнью… – он запнулся, едва не брякнув: «ради меня». – Короче, если ты считаешь, что так надо, я готов. На Алайю, так на Алайю.

5

Алайя – родной мир дейвов – не имела ни стран, ни городов, как таковых. На первый взгляд она вообще выглядела безлюдной. С мягким климатом и разнообразным ландшафтом, Алайя идеально подходила для житья даже самых капризных Высших. Среди морей, гор, лесов и равнин располагались виллы, дворцы и замки дейвов. Каждый выбирал местечко на свой вкус. Некоторые имели по два, по три обиталища.

Было и общественное здание, так называемый Центр Мира – огромный дворец, размером с небольшой город. Здесь проходили массовые мероприятия дейвов, вроде празднования победы в Великой Битве, принятия присяги молодым поколением или выборов правителя.

Акар имел на Алайе виллу на берегу океана и замок высоко в горах. Мрачновато-величественный, он располагался на продуваемом ветрами утесе в окружении расщелин и каньонов, а его острые шпили, казалось, упираются прямо в небо. Попасть в замок можно было только через один-единственный подвесной мост или межмировой туннель. Акар построил этот замок во времена своей юности, тогда подобное место обитания казалось ему очень романтичным. Но со временем пришла тяга к удобствам и роскоши, и Акар почти позабыл про мрачноватую «игрушку». Теперь же из осторожности он привел сына именно сюда.

Выйдя из межмирового туннеля, они оказались в большом гулком помещении, наверх уходила витая каменная лестница, а в обе стороны тянулись рукава коридоров.

Мюрр с тревогой поглядел на отца, проверяя, как тот себя чувствует. Акар был жив здоров, его кровь не превратилась в яд – видно, заклинание не распознало в Повелителе Холода полукровку.

Успокоенный Мюрр с интересом огляделся по сторонам, отметил заброшенность, пыль на полу и паутину по углам.

– Я тут давно не живу, и все это знают, – пояснил Акар, – так что непрошенных гостей можно не опасаться. Ты подождешь меня здесь. Вначале я поговорю с Храном сам, подготовлю почву и все такое. А потом позову тебя.

Мюрр остался один. С интересом облазил весь замок, полюбовался из узких окон-бойниц на мрачноватый горный пейзаж, поднялся в самую высокую башню и долго стоял на продуваемой ветрами площадке, разглядывая простирающийся далеко